Василий Фёдоров

  Стихи 1948 - 1957

Не удивляйся,
Что умрешь.
Дивись тому,
Что ты живешь.

Дивись тому,
Что к сердцу близко
Однажды ночью голубой
Горячая упала искра
И стала на земле тобой.

Не скифом
И не печенегом,
Минуя сотни скорбных вех,
Ты сразу гордым человеком
Явился
В наш двадцатый век.

- Мы - люди.
Нас легко обидеть.-
Но ты подумал ли хоть раз,
Что я бы мог и не увидеть,
Мой друг,
Твоих печальных глаз?

Нас, гордых,
Жизнь не стала нежить,
Нам горький выдался посол.
Мы люди,
Нас легко утешить
Напоминаньем больших зол.

В любви,
В крови,
В огне боренья,
Со славой тех, кто первым пал,
Сменялись,
Гибли поколенья
За это все, что ты застал.

Все чудо:
Солнце, весны, зимы.
И звезды, и трава, и лес.
Все чудо!
И глаза любимой -
Две тайны
Двух земных чудес.

Да будь я камнем от рожденья,
Я б в жажде все одолевать
Прошел все муки превращенья,
Чтоб только
Человеком стать.

Не удивляйся,
Что умрешь.
Дивись тому,
Что ты живешь.

1948 

В своей
Скитальческой судьбе
Я много думал о тебе.

Словами строгими,
Как в гимне,
Не помышляя о тепле,
Я думал:
Все пути легки мне,
Пока ты ходишь по земле.

Я думал,
Думаю и ныне,
Что справлюсь
С трудностью любой,
Пока мой разум не покинет
Надежда встретиться с тобой.

Я думаю:
Ничтожны муки,
И сколько ни пришло бы их,-
Пока приветливые руки
Касаться будут рук моих.

Но в эту ночь по Барабе
Такие ветры завывали,
Что даже мысли о тебе
Меня уже не согревали.

Застыли ивы в декабре...
И я под вой пурги истошный
Припал лицом
К рябой коре
Холодной ивы придорожной.

О, если бы она дала
В тот час утратившему силы
Хоть толику того тепла,
Которое в себе таила!..

В жестоком
Снежном мятеже,
Когда зарыться в снег охота,
Я замерзал - и глаз уже
Коснулась смертная дремота.

И ты пришла...
И в полусне
Ты все-таки пришла ко мне.

Сквозь непроглядную метель
Идти меня поторопила,
Сказав, что постлала постель
И печку в доме затопила.

И голос твой
Меня увлек...
Разгоряченного от бега
Ты привела на огонек
И растворилась
В хлопьях снега.

Словами строгими,
Как в гимне,
Не помышляя о тепле,
Я говорю:
Пути легки мне,
Пока ты ходишь по земле.

1950 

Душе безысходной,
Как будто весь мир сиротлив.
У моря сегодня
Какой-то печальный мотив.

Как будто тоскует
О верной,
О вечной любви,
Как будто толкует
О всех, кто остался в глуби.

О Черное море,
Зачем же о берег так бьешь?
О Черное море,
Тоскуя, не жертвы ли ждешь?

О Черное море,
Готов я к любому броску...
Неужто собою
Твою утолить мне тоску?

Прости меня, море,
Что медлю,
Что в мире тревог
Насытиться жизнью
Я, Черное море, не смог.

Печалью певучей
Над теми, кого не спасти,
О Черное море,
Не мучай,
Не мучай...
К любви отпусти!

1950 

Если сердце ошибется,
Пусть его любовь накажет,
Но не верю я, чтоб сердце
Ошибалось хоть на миг...
Если разум ошибется,
Пусть его затмит измена,
Но не верю я, чтоб разум
Был плохим поводырем.
Почему, как Прометея,
И меня ты приковала,
Неужели я похитил
Пламень сердца твоего?!

1950 

За позднюю вину,
За то, что грудь остыла,
Того не прокляну,
Что прежде Счастьем было.

Пусть рана
Жжет в глуби,
Но все ж за эту рану
Я прошлое любви
Обкрадывать не стану.

Припомню те черты,
И сердце тронет жалость.
Кто виноват, что ты
Той, прежней,
Не осталась!

1950 

В наше счастье
Веры больше нету.
Мне обидно,
Что в чужом краю
Принял я за чистую монету
Легкую привязанность твою.

И не то мне жаль,
Что, пламенея,
Я тебя и нежил и ласкал.
Жаль мне то,
Что, от тебя пьянея,
Я своей любимой
Не искал.

Поглядеть бы
На любовь-потерю,
Тронуть кудри
Ласковой рукой...
В мире есть такая.
Я не верю,
Чтобы в мире
Не было такой.

Может, поздно?
В муках угрызений
Сердце бьется
В поисках порук.
В мире было столько
Потрясений,
Сколько было горестей...
А вдруг?..

Может быть,
В надежде тосковала,
Все ждала
И уставала ждать?..
Может, ей меня
Недоставало,
Чтобы жить
И в жизни устоять?..

Есть такая!
Каторжной работой
Сто каналов
К ней готов прорыть.
Если сердце
Бьется для кого-то,
Значит, этот кто-то
Должен быть.

1953 

Я ушел.
Ни к чему теперь
Вздохи.
Между нами
Со всей высотой
Стены,
Стили,
Этапы,
Эпохи,
Просто камень
И воздух седой.

Я ушел.
Между нами - века.
Вот как ты далека!

1953 

Жизнь поэта
Не простая штука,
Если он страстями опален,
Жизнь поэта,
Да не жизнь, а мука,
Если он влюблен,-
А он влюблен.

Пошутил
Веселой эпиграммой,
Подмигнул звезде -
И мир разъят.
Вот уже ему
Семейной драмой,
Мировой трагедией
Грозят.

Милая моя,
Мы счастьем бредим
Большим,
Чем встречаем наяву.
В наших душах
Тысячи трагедий...
И еще одну
Переживу.

1953 

Чему сердце молилось,
Отошло навсегда.
Надо мною звезда закатилась,
Закатилась звезда.

И горела нежарко,
Не давала тепла,
И светила неярко,
Но все же была.

Я стоял под звездою,
Дожидался зари.
А теперь только место пустое,
Смотри не смотри...

1953 

Радость,
Нежность
И тоска,
Чувств нахлынувших
Сумятица,
Ты - как солнце
Между скал:
Не пройти
И не попятиться.

Не тебе
Такой наряд:
Сердце вон
За поглядение.
Ты светла,
Как водопад,
С дрожью,
С ужасом падения.

Ты извечная,
Как Русь,
Ты и боль
И врачевание.
Я не скоро
Разберусь,
В чем
Твое очарование.

1953 

Девочка кричала
В толпе шумливой:
- Ландыши! Ландыши!-
Взял букетик, подал любимой.
- На! Дыши!

Залюбовалась букетом белесым,
Лучшим из моих подношений.
- Пахнут,- сказала,-
И лугом, и лесом,
И холодком
Наших с тобой отношений.

Я об этом подумал тоже
И, подумав, взгрустнул от души.
А девочка кричала,
Кричала прохожим:
- Ландыши! Ландыши!

1953 

Как случилось,
Не заметил,
Что в тебя я так влюбился,
Как случилось,
Что, целуя,
Оторваться не могу!..
Как случилось, дорогая,
Что ты стала всех дороже,
Как случилось, что другая
Потеряла красоту!..

1953 

Если б
Богом я был,
То и знал бы,
Что творил
Женщину!

Если б
Скульптором стал,
Высек бы
Из белых скал
Женщину!

Если б
Краски мне дались,
Рисовала б
Моя кисть
Женщину!

Но
Не бывшую со мной
И не ставшую женой
Женщину!

1953 

Милая моя, милая,-
Милому вымолить мало.
Какой неземною силою
Ты меня приковала?

Милая моя, скрытная,
Кто тебе дал, по грешности,
Эти глаза магнитные
И руки нежнее нежности?

Если из них, любимая,
Будет петля устроена,
Сделай, чтоб жизнь моя
Была ее удостоена.

Шею мою,
Не спеша,
Сдави
Так, чтоб, слабея силою,
Видел я долго глаза твои,
Губы твои, любимая.

Глядя в очи остылые,
Смейся, смейся...
Не бойся!..
Пусть подумают, милая,
Что мы оба смеемся.

1953 

Мы с тобой
Немного пробежали.
В быстром беге
Мог ли думать я,
Что меня
Украдкою ужалит
Злая
Подколодная змея!

Под какой
Колодиной лежала?
Сколько лет
Таилась, стерегла?
Нет,
Ты только выщерила жало,
А ужалить в сердце
Не смогла.

1953 

Где плыву?
Куда причалю?
Ты не гнись,
Мое весло.
Не заметил,
Как печалью
Лодку в горе
Унесло.

А у горя,
Как у моря,
Волны черные дики.
И любовь,
Со мною в споре,
Погасила маяки.

Ты плыви,
Плыви далеко,
Спорь с туманом
Над волною.
И красива
И жестока,
Но жестока
Лишь со мною.

1953 

Всевещий ум пророка,
Я б заглянул
В грядущие года:
Куда меня,
Взметенная высоко,
Пригонит жизни
Быстрая волна?

Имел бы я
Магические призмы,
Я подсмотрел бы
Вопреки годам,
Что даст мне мир,
В который был я призван,
И что я сам
За это миру дам.

Хотя б на миг
Из тех далеких далей
Единый миг
Приблизился ко мне,
Чтобы понять,
Зачем меня призвали,
Что должен я
Исполнить на земле.

1953 

Тебе благодарность,
Небесный Отец!
Огневая горячка
Прошла наконец.
И болезни, что жизнью
Зовется, - конец:

Грустно, что сил
Больше нет, но тоской
Не томлюсь, не грущу,
Потревожить покой
Не хочу - я ценю
Безжеланный покой.

И спокойный, и тихий я
Здесь наконец, -
Подумают люди,
Взглянув, что - мертвец,
В испуге шепнут они:
"Это - мертвец…"

И грезы, и слезы,
И вздохи, и муки
Прошли - и теперь
Не тревожат и стуки
Там, в сердце, - жестокие
Жуткие стуки.

Затих нестерпимый
Мучительный шум;
Конец лихорадке,
Терзающей ум,
И горячечной жизни,
Сжигающей ум.

Там жуткою жаждой
Я был истомлен -
Нефтяною рекой ее,
С давних времен
Истерзал меня страсти
Мучительный сон, -
Но источником светлым
Я здесь утолен.

Быстролетной воды
Запевающий звон -
Успокоил, сверкающий,
Сладостно он,
Убаюкал, ласкающий,
Радостно он.

Глупец скажет, быть может,
Что темен покой
И что узкое ложе
В постели такой, -
Но кто спал когда
На постели другой,
Если спать, несомненно,
В постели такой.

Отдыхаю, не знаю
Томительных гроз -
Забыл и не вспомню
Я запаха роз,
Бывалой тревоги
И мирта, и роз.

Лежу беспечальный я,
Тихий, бесстрастный;
Доносится запах
Ромашки прекрасный,
Шиповника запах
Густой и прекрасный
И скромной фиалки
Простой и прекрасный.

Отрадно мне, тихому,
В грезном сиянии
С думой-мечтой
О любимой мной Анни,
Укрывшись волною
Волос моей Анни.

Целуя, шептала:
"Земное, уйди…"
И радостно я
Задремал на груди -
Забылся, уснул
На любимой груди.

В погасающем свете
Нежна и светла,
Она Божию Матерь
Просила от зла
Уберечь, ограждая
От горя и зла.

Я - укрытый от горести -
Сплю, наконец;
Знаю, что любит,
А вы мне "мертвец",
Сокрушаясь, твердите, - но
Это ль конец?
Если весь я - любовь,
Разве это - мертвец?
О нелепые бредни, - нет,
Я не мертвец.

Всё светлее на сердце -
Как в звездном сияньи;
Нежно ко мне
Наклоняется Анни,
Я вижу лицо
Дорогой моей Анни, -
Словно звезды, глаза
Убаюкавшей Анни.

1953 

Фантазию поэта разгадать
Трудней всего; невидному другими
Птенцу в гнезде назначено лежать…
Таинственное в стих я скрою имя.
Ищи к строкам поближе, о химере
Упомни и об амулете, думай
О всем, в сердцах таимом, и в размере
Еще ищи, в согласных легком шуме,
В предлоге, прилагательном, союзе
И в знаках препинания; отвагой
Исполнись: здесь не гордиев дан узел -
Значит, не должно пользоваться шпагой.
Слова - их три здесь, их неуловимо
Тебе поэт произносил не раз:
Они прозрачнят стих, - душа любимой
Всегда сквозит в молчаньи милых глаз;
Синоним истины они, - скрывать
Я их в стихах задумал; гладко
Я стансы довожу к концу… Искать? -
О, тщетный труд: не разгадать загадки!

1953 

Все испытав,
Мы знаем сами,
Что в дни психических атак
Сердца, не занятые нами,
Не мешкая займет их враг,
Займет, сводя все те же счеты,
Займет, засядет,
Нас разя...
Сердца!
Да это же высоты,
Которых отдавать нельзя.

1955 

Не за слезы ли,
Что лила,
Меня женщина
Прокляла...

Телефон звонил оголтело,
Будто колокол с каланчи.
"Проклинаю вас!" - долетело,
И все смолкло в глухой ночи.

Засмеялся.
Заснуть бы снова,
Дикий выкрик,
Как сон, заспать,
Только стало ночное слово
Странной тяжестью обрастать.

Есть слова,
Они роковые,
Когда люди их говорят,
В них на сроки все вековые
Отлагается жизни яд.

Смысл их древний бывает жуток,
Злая магия, входит в дых.
С ними, темными, не до шуток.
Кто ж мне бросил
Одно из них?

Мне казалось,
Мои объятья
Ни одну не сделали злей.
Но я проклят, и то проклятье
С каждым годом все тяжелей.
Все сильнее догадки мают,
Все труднее избыть мне их:
Посторонних не проклинают,
Отверженьем не бьют чужих.

Не за слезы ли,
Что лила,
Меня женщина
Прокляла...

1955 

Мы спорили
0 смысле красоты,
И он сказал с наивностью младенца:
- Я за искусство левое. А ты?
- За левое...
Но не левее сердца.

1956 

Вместе с той,
Что в борьбе проливалась,
Пробивалась из мрака веков,
Нам, свободным,
В наследство досталась
Заржавелая рабская кровь.
Вместе с кровью
Мятежных,
Горячих,
Совершавших большие дела,
Мутноватая жижица стряпчих,
Стремянных
В нашу кровь затекла.

Не ходил на проверку к врачу я,
Здесь проверка врача не нужна.
Подчиненного робость почуяв,
Я сказал себе:
Это она!

Рос я крепким,
Под ветром не гнулся,
Не хмелел от чужого вина,
Но пришлось -
Подлецу улыбнулся
И почувствовал:
Это она!

Кровь раба,
Презиравшая верность,
Рядом с той,
Что горит на бегу,-
Как предатель,
Пробравшийся в крепость,
Открывает ворота врагу,
Как лазутчик,
Что силе бойцовой
Прививает трусливую дрожь.

Не убьешь ее пулей свинцовой
И за горло ее не возьмешь.

Но борюсь я,
Не днями - годами
Напряженная длится борьба.
Год за годом,
Воюя с врагами,
Я в себе
Добиваю раба.

1957 

Свое достоинство храня,
Как с гостем говорит случайным,
И за столом
Сервизом чайным
Отгородилась от меня.

Заводит речь о жизни райской,
О безупречности своей,
О муже...
И фарфор китайский
Как бы поддакивает ей.

И я заметил на стене:
Добавкою к семейной притче
Из рамки улыбался мне
Семьи удачливый добытчик.

Безделицами окружен,
Которым так легко разбиться,
Задумчиво, как умный слон,
Сижу, боясь пошевелиться.
Ее оглядывая "рай"
И прошлое припоминая,
Прошу доверчиво:
- Сыграй!..
- О нет... Давно уж не играю!..
И, чтоб упрашивать не стал,
Лениво повела рукою...
"Но кто же, думаю, играл,
Но кто же бредил здесь пургою?.
Чьи руки воскресить сумели
Те ночи давние, те дни:
Непотухавшие огни,
Незатихавшие метели?"

А в это время из дверей,
Где лак рояля засветился,
Несмелый мальчик вышел к ней
И, сделав шаг, остановился.
В лице незрелой красоты
Слились, сплелись,
Как звуки в гамме,
Ее красивые черты
С чужими смутными чертами.

И понял я
Сознаньем всем:
Меж нами
В маленькой квартире
Легло пространство
Больше, чем
От Ленинграда до Сибири.

Опять далекая!..
И жаль,
Что даже не с кем
Мне проститься:
Той девушке, носившей шаль,
Здесь не позволят появиться.

А что без той любовь моя?..
Безрадостна и сиротлива!..
Дверь,
Лестница...
Очнулся я
На жестких космах
Львиной гривы.
Мои ли тронули слова,
Но плакал зверь,
Большой и грозный.
Я видел, как по морде льва
Катились каменные слезы.

Себя в дороге веселя,
И так беспечно,
Так не к месту
Пел кто-то, подходя к подъезду:
"Тру-ля-ля-ля!.. Тру-ля-ля-ля!.."
При встрече,
Сделав поворот,
Успел заметить я,
Что это
Беспечно трулюлюкал тот,
Глядевший у нее с портрета...

1957