Саша Черный

  Книга первая "Сатиры"

               (1910)

            Послания

Сладок свет, и приятно для глаз видеть солнце.
                          (Екклезиаст. XI,) 

Послание второе

Хорошо сидеть под черной смородиной,
Дышать, как буйвол, полными легкими,
Наслаждаться старой, истрепанной "Родиной"
И следить за тучками легкомысленно-легкими.

Хорошо, объедаясь ледяной простоквашею,
Смотреть с веранды глазами порочными,
Как дворник Пэтэр с кухаркой Агашею
Угощают друг друга поцелуями сочными.

Хорошо быть Агашей и дворником Пэтэром,
Без драм, без принципов, без точек зрения,
Начав с конца роман перед вечером,
Окончить утром - дуэтом храпения.

Бросаю тарелку, томлюсь и завидую,
Одеваю шляпу и галстук сиреневый
И иду в курзал на свидание с Лидою,
Худосочной курсисткой с кожей шагреневой.

Навстречу старухи мордатые, злобные,
Волочат в песке одеянья суконные,
Отвратительно-старые и отвисло-утробные,
Ползут и ползут, словно оводы сонные.

Где благородство и мудрость их старости?
Отжившее мясо в богатой материи
Заводит сатиру в ущелие ярости
И ведьм вызывает из тьмы суеверия...

А рядом юные, в прическах на валиках,
В поддельных локонах, с собачьими лицами,
Невинно шепчутся о местных скандаликах
И друг на друга косятся тигрицами.

Курзальные барышни, и жены, и матери!
Как вас не трудно смешать с проститутками,
Как мелко и тинисто в вашем фарватере,
Набитом глупостью и предрассудками...

Фальшивит музыка. С кровавой обидою
Катится солнце за море вечернее.
Встречаюсь сумрачно с курсисткою Лидою -
И власть уныния больней и безмернее...

Опять о Думе, о жизни и родине,
Опять о принципах и точках зрения...
А я вздыхаю по черной смородине
И полон желчи, и полон презрения...

1908
Гугенбург
 

   Послание третье

Ветерок набегающий
Шаловлив, как влюбленный прелат.
Адмирал отдыхающий
Поливает из лейки салат.

За зеленой оградою,
Растянувшись на пляже, как краб,
Полицмейстер с отрадою
Из песку лепит лепит формочкой баб.

Средь столбов с перекладиной -
Педагог на скрипучей доске
Кормит мопса говядиной,
С назиданьем на каждом куске.

Бюрократ в отдалении
Красит масляной краской балкон.
Я смотрю в удивлении
И не знаю: где правда, где сон?

Либеральную бороду
В глубочайшем раздумье щиплю...
Кто, приученный к городу,
В этот миг не сказал бы: "я сплю"?

Жгут сомненья унылые,
Не дают развернуться мечте -
Эти дачники милые
В городах совершенно не те!

Полицмейстер крамольников
Лепит там из воды и песку.
Вместо мопсов на школьников
Педагог нагоняет тоску.

Бюрократ черной краскою
Красит всю православную Русь..
Но... Знакомый с развязкою -
За дальнейший рассказ не берусь.

1908
Гугенбург
 

   Послание пятое

Вчера играло солнце
И море голубело,
И дух тянулся к солнцу,
И радовалось тело.

И люди были лучше,
И мысли были сладки -
Вчера шальное солнце
Пекло во все лопатки.

Сегодня дождь и сырость...
Дрожат кусты от ветра,
И дух мой вниз катится
Быстрее барометра.

Сегодня люди-гады,
Надежда спит сегодня -
Усталая надежда,
Накрашенная сводня.

Из веры, книг, и жизни,
Из мрака и сомненья
Мы строим год за годом
Свое мировоззренье..

Зачем вчера при солнце
Я выгнал вон усталость,
Заигрывал с надеждой
И верил в небывалость?

Горит закат сквозь тучи
Чахоточным румянцем.
Стою у злого моря
Циничным оборванцем.

Все тучи,тучи,тучи...
Ругаться или плакать?
О,если б чаще солнце!
О,если б реже слякоть!

<1908>
Гугенбург
 

   Кумысные вирши

1

Благословен степной ковыль,
Сосцы кобыл и воздух пряный.
Обняв кумысную бутыль,
По целым дням сижу как пьяный.

За печкой свищут соловьи
И брекекекствуют лягушки.
В честь их восторженной любви
Тяну кумыс из липкой кружки.

Ленясь,смотрю на берега...
Душа вполне во власти тела-
В неделю правая нога
На девять фунтов пополнела.

Видали ль вы,как степь цветет?
Я не видал,скажу по чести;
Должно быть милый божий скот
Поел цветы с травою вместе.

Здесь скот весь день среди степей
Навозит,жрет и дрыхнет праздно
(такую жизнь у нас,людей,
Мы называем буржуазной).

Благословен степной ковыль!
Я тоже сплю и обжираюсь,
И на скептический костыль
Лишь по привычке опираюсь.

Бессильно голову склоня
Качаюсь медленно на стуле
И пью. наверно,у меня
Хвост конский вырастет в июле.

Какой простор! вон пара коз
Дерется с пылкостью аяксов.
В окно влетающий навоз
Милей струи опопанакса.

А там, в углу,перед крыльцом
Сосет рябой котенок суку.
Сей факт с сияющим лицом
Вношу как ценный вклад в науку.

Звенит в ушах,в глазах,в ногах,
С трудом дописываю строчку,
А муха на моих стихах
Пусть за меня поставит точку.

2

Степное башкирское солнце
Раскрыло сияющий зев.
Завесив рубахой оконце,
Лежу,как растерзанный лев,
И с мокрым платком на затылке,
Глушу за бутылкой бутылку.

Войдите в мое положенье:
Я в городе солнца алкал!
Дождался-и вот без движенья,
Разинувши мертвый оскал,
Дымящийся, мокрый и жалкий,
Смотрю в потолочные балки.

Но солнце, по счастью,залазит
Под вечер в какой-то овраг
И кровью исходит в экстазе,
Как смерти сдающийся враг.
Взлохмаченный,дикий и сонный,
К воротам иду монотонно.

В деревне мертво и безлюдно.
Башкиры в кочевья ушли,
Лишь старые идолы нудно
Сидят под плетями в пыли,
Икают кумысной отрыжкой
И чешут лениво под мышкой.

В трехцветном окрашенном кэбе
Помещик катит на обед.
Мечеть выделяется в небе.
Коза забралась в минарет,
А голуби сели на крышу-
От сих впечатлений завишу.

Завишу душою и телом -
Ни книг, ни газет, ни людей!
Одним лишь терпеньем и делом
Спасаюсь от мрачных идей:
У мух обрываю головки
И клецки варю на спиртовке.

3

Бронхитный исправник,
Серьезный,как классный наставник,
С покорной тоской на лице,
Дороден,задумчив и лыс,
Сидит на крыльце и дует кумыс.

Плевритный священник
Взопрел,как березовый веник,

Отринул на рясе крючки,
-тощ,близорук,белобрыс-
Катарный сатирик,очки и дует кумыс.
Истомный и хлипкий,как лирик,
С бессмысленным пробковым взглядом,
Сижу без движения рядом.
Сомлел,распустился,раскис и дую кумыс.

"В Полтаве попался мошенник", -
Читает со вкусом священник.
"должно быть, из левых", -
Исправник басит полусонно.
А я прошептал убежденно:
"из правых".

Подходит мулла в полосатом,
Пропахшем муллою халате .
Хихикает...сам-то хорош!-
Не ты ли,и льстивый и робкий,
В бутылках кумысных даешь
Негодные пробки?

Его пятилетняя дочка
Сидит,распевая,у бочки
В весьма невоспитанной позе.
Краснею,как скромный поэт,
А дева,копаясь в навозе,
Смеется:"бояр!дай канфет!"

"и в риге попался мошенник!"
Смакует плевритный священник.
"повесить бы подлого витте",-
Бормочет исправник сквозь сон.
"за что же?!" и голос сердитый
Мне буркнул: "все он..."

Пусть вешает.должен цинично
Признаться,что мне безразлично.
Исправник глядит на муллу
И тянет ноздрями:"вонища!"
Священник вздыхает:"жарища!"
А я изрекаю хулу:
"тощища!!"

4

Поутру пошляк-чиновник
Прибежал ко мне в экстазе:
- Дорогой мой, на семь фунтов
Пополнел я с воскресенья...

Я поник главою скорбно
И подумал: если дальше
Будет так же продолжаться,
Он поправится, пожалуй.

У реки, под тенью ивы
Я над этим долго думал ...
Для чего лечить безмозглых,
Пошлых, подлых и ненужных?

Но избитым возраженьем
Сам себя опровергаю:
Кто отличит в наше время
Тех, кто нужен, от ненужных?

В самых редких положеньях
Это можно знать наверно:
Если Марков захворает,
То его лечить не стоит.

Только Марковы, к несчастью,
Все здоровы, как барбосы, -
Нервов нет, мозгов два лота
И в желудках много пищи...

У реки под тенью ивы
Я рассматривал природу -
Видел заросли крапивы
И вульгарнейшей полыни.

Но меж ними ни единой
Благородной, пышной розы...
Отчего так редки розы?
Отчего так много дряни?!

По степям бродил в печали:
Все коровник да репейник,
Лебеда, полынь, поганки
И глупейшая ромашка.

О, зачем в полях свободно
Не растут иные злаки -
Рожь,пшеница и картошка,
Помидоры и капуста?

Почему на хмурых соснах
Не качаются сосиски?
Почему лопух шершавый
Не из шелковых волокон?

Ах, тогда б для всех на свете
Социальная проблема
Разрешилась моментально...
О, дурацкая природа!

Эта мысль меня так мучит,
Эта мысль меня так давит,
Что в волнении глубоком
Не могу писать я больше...

<1909>
Дер. Чебни