Главная
 
Библиотека поэзии СнегирёваЧетверг, 28.03.2024, 16:52



Приветствую Вас Гость | RSS
Главная
Авторы

 


Борис Панкин 

        Новый Раскольников 
                (часть 4)

 


 Мне с тобой хорошо 


 «всё наяву ты тоже наяву…» 

 всё наяву ты тоже наяву
 как странно что я всё ещё живу
 а значит постепенно умираю
 под скрежет ежедневного трамвая
 под щебетанье суетное птиц
 под шелест недочитанных страниц
 под сводки истеричных новостей
 под голоса (не вовремя) гостей
 
 всё наяву мы падали в траву
 без разницы мгновенья или годы
 вся жизнь как продолжение полёта
 с высокого моста в глухую воду
 в свинцовую осеннюю неву
 как странно но я всё ещё живу
 

«однажды лирика уходит…» 

 однажды лирика уходит
 и остаётся ерунда
 поэт пером впустую водит
 туда сюда
 
 стучит в открытые ворота
 на грани бездны водку пьёт
 дрянная в сущности работа
 сизифов пот
 
 впадает в неуместный пафос
 в бессмысленное шутовство
 казалось бы корпел старался
 ан — ничего
 
 выходит ночью на дорогу
 невыносимо одинок
 не нужен ни себе ни богу
 ни так ни впрок
 
 без цели тащится устало
 в глухую сумрачную хмарь
 где ледяная рябь канала
 тоска фонарь
 

«осень с шипением входит в дверь…» 

 осень с шипением входит в дверь
 поезда на Калище.
 кому тождественна ты теперь?
 какого резона ищешь
 на Старо-Калужском своём шоссе
 в сером бетонном доме,
 чьё отраженье в твоём лице,
 что тебе снится, кроме
 птицы, что бьётся в твоё окно?
 впрочем, мне всё равно.
 
 осень. с шипением двери за-
 крылись, сейчас поедем.
 скрежет пронзительный, голоса,
 волосы ярче меди
 у девочки рядом сидящей, но
 в жесте, неуловимо, —
 ты. впрочем, мне всё равно.
 в воздухе горечь дыма.
 помнится, астры — твои цветы.
 только это не ты.
 
 осень. солнечный день. в окне
 мимо — дома, деревья.
 с чем мы останемся по весне,
 в чём нас рассудит время —
 мера и лекарь, палач и… чем
 там его называют?
 если совсем ничего — вообще,
 даже твой облик тает.
 если уже навсегда темно.
 жаль — тебе всё равно.
 

«формально это всё не о тебе…» 

 …формально это всё не о тебе,
 не про тебя.
 про «а» и «б» сидели на трубе,
 про тех ребят,
 
 что проходили мимо через сквер
 и дальше — прочь,
 про солнце, что садится, например,
 в глухую ночь.
 
 формально эти строки ни о чём —
 слова, слова.
 в них неглубокий смысл заключён:
 всё — дважды два.
 
 история про белого бычка —
 мура, баян
 про жизнь, что так глупа и коротка,
 как наш роман.
 

«сначала тебя поднимут потом снесут…» 

 сначала тебя поднимут потом снесут
 откинут заслонку закинут поленом в печь и
 чади источая бурый густой мазут
 палёной речи
 

«в мерном рокоте прибоя…» 

 в мерном рокоте прибоя
 нет ни выдры ни бобра
 только небо голубое
 ровно то же что вчера
 
 да медузы всех расцветок
 переливами полны
 от рассвета до рассвета
 в мерном рокоте волны
 
 я гляжу на море косо
 изнываю от жары
 задаюсь одним вопросом
 где же выдры где бобры
 

«там бабушка мучила рыбу…» 

                    И счастье счастья не приносит
                                           Борис Рыжий 

…там бабушка мучила рыбу
 для кошек варила обед
 и вонь намекала на гибель
 того что прошло чего нет
 
 каникулы дачное лето
 пятнадцать минут до реки
 четыре часа до обеда
 и вечность до школы беги
 
 по небу где мячик футбольный
 с востока на запад летит
 где если споткнёшься — не больно
 где ты — малолетний бандит
 
 для нервных соседей и кошек
 где так беззаботно душе
 где счастье на счастье похоже
 и мне ещё девять уже
 

«мне и с другими темно и с тобой…» 

 …мне и с другими темно и с тобой —
 будто совсем ослеп
 не получается хвост трубой
 в это тусклое небо
 
 видимо выработан ресурс
 аллес — пора на слом
 знаешь порой ускользает пульс
 и холодеет лоб
 
 что ли не достаёт чего-то
 выстужен что ли жар
 …давеча видел тут труп у входа
 в метро славянский бульвар
 

«был внутри, теперь снаружи…» 

 был внутри, теперь снаружи. —
 та же самая фигня.
 тот же дождик морщит лужи.
 так же дела до меня
 
 никому, и в этом мире,
 нет, и это хорошо.
 дважды два — опять четыре.
 опа, кажется, стишок.
 
 или нет. продолжим дальше.
 я курил, считал ворон,
 вопрошал: а был ли мальчик —
 сам себя — что вышел вон,
 
 и уже не возвратится
 ни во сне, ни наяву.
 жизнь моя мне только снится.
 если я вообще живу.
 

09.05 

 Начинается салют.
 Все восторженно кричат.
 Пьяные «ура» орут,
 Очень пьяные мычат.
 
 Я гляжу из-под руки
 В сумрак неба, за окно.
 Пусть я трезв, но я таки
 Вместе с ними заодно.
 

«тянется низкая нота…» 

 …тянется низкая нота, словно струна
 вибрирует в заунывных руках акына.
 это такая местность, ландшафт, страна,
 мутная пелена, не погода — климат.
 
 вязкий суглинок, низкое небо, дождь.
 с октября по апрель солнца как ни бывало.
 как ты там в этой слякоти, брат, живёшь?
 что тебя согревает — спирт, одеяло?
 
 женщина с утомлённым за жизнь лицом?
 пальцы её холодны, как вода в заливе.
 это судьба-злодейка, в конце концов,
 сказать по-другому — условия краевые.
 
 отсюда и мутная одурь в глазах, и сны
 неотличимы от монотонной яви.
 так щуке, к примеру, не отличить от блесны
 жертву свою, и это — в перечне правил.
 
 с тем и проходит в сумерках до темна
 большая часть будней, как песня, длинных.
 тянется низкая нота, звенит струна,
 вибрирует в заунывных руках акына.
 

«мне с тобой хорошо…» 

 мне с тобой хорошо
 так, что хочется умереть.
 я за тем и пришёл,
 и это надо отметить.
 
 ставь алкоголь на стол
 и закусь, да поспеши.
 давай дерябнем по сто
 за помин души.
 
 давай вздрогнем за нас,
 за твою печаль.
 я скоро, уже сейчас,
 отчалю.
 
 

 Ночной полёт 


 «никто не нужен больше, даже ты…» 

 никто не нужен больше, даже ты.
 с такой необоримой высоты
 
 бессмысленно, ничтожно, бесполезно
 буквально всё, когда летишь над бездной
 
 в объятья немоты и пустоты. —
 никто не нужен больше, даже ты.
 

«гляди насупив бигуди…» 

 гляди насупив бигуди
 кивай в прихожей отраженью
 тебе осталось впереди
 пожизненное пораженье
 
 лежать ночами в темноте
 стараясь ни о чём не думать
 в тоске перебирая тех
 кто мог бы быть с тобою юной
 
 была и ты но никогда
 разумной не была однако
 чадит полночная звезда
 спит утомлённая Итака
 

«пятые сутки идёт дождь…» 

 пятые сутки идёт дождь
 третьи сутки озноб
 ты мне любимая врёшь врёшь
 вгоняешь меня в гроб
 
 смотришь искоса наклоня
 голову говоришь
 что давно не любишь меня
 я тебе не верю малыш
 
 что же теперь столько лет коту
 разом вот так под хвост
 хочешь в ноги тебе упаду
 хочешь умру всерьёз
 
 будешь потом каждый день жалеть
 что так обошлась со мной
 будешь безудержно слёзы лить
 в кладбищенский перегной
 
 синий платочек в руках теребя
 (всхлипы икота рёв)
 кто тогда утешит тебя
 некому — я же мёртв
 

«бесплатная доставка пиццы…» 

                             а ты прекрасна без извилин © 

«бесплатная доставка пиццы
 три-дабл-ю-домпицца-ру»
 подруга хочет за границу
 и выдающуюся грудь
 а мне мерещится и мнится
 что я вот-вот отправлюсь в путь
 
 снимусь с обжитых мест однажды
 соорудив известный жест
 томимый не духовной жаждой
 а тем что ерунда окрест
 не ерунда пускай но лажа
 чем и оправдан мой отъезд
 
 в места пустынные глухие
 руси посконной ипостась
 где до сих пор года лихие
 где кис гламурных отродясь
 не видывали там такие
 не приживаются сдалась
 
 ей эта грудь а мне томленье
 в душе и нездоровый зуд
 в ногах а завтра воскресенье
 и пиццу долго не везут
 и нет от щебета спасенья
 любить иных не крест но труд
 

«пьяная оля в юбчонке…» 

 пьяная оля в юбчонке
 своё нараспашку
 сделай девчонке
 но чтобы не больно не страшно
 
 чтобы не тошно
 покуда пары алкоголя
 клумба цветочная
 лыбится глупая оля
 
 сидя под тонкою липой
 потом смеётся
 солнце садится
 ласточка в небе вьётся
 

ночной полёт 

 здравствуй небо и ты с пропеллером на спине
 тоже здравствуй взгляни на город он весь в огне
 особенно в этом ракурсе с этих высот
 глянь как медленно электричка к нему ползёт
 
 здравствуй небо здравствуй воля прощай дедал
 я уже отучился в школе долги раздал
 наркодилерам криту миносу и семье
 оставляю тебя внизу на чумной земле
 
 оставляю тебя прозябанию всем вещам
 что ты так ценил по жизни и мне завещал
 эта тяга твоя к горилке свиным хрящам
 к потным бабам интригам кинжалам-дефис-плащам
 
 не желаю жить в этом аду в этой стране
 лучше замертво упаду пропаду в волне
 так прощай мой кошмарный сон прошлогодний снег
 
 прощай и ты толстый смешной человек
 с нелепым своим пропеллером на спине
 что-то (прости не слышу) кричащий мне
 
 

 Небо со льдом 


 «любовные сети обмана…» 

                «любовные сети обмана» 
                        заголовок в бульварной прессе 

 любовные сети обмана
 обманные сети любви
 чернеет ли в поле обама
 штаны и рубаха в крови
 
 выходишь ли ты на дорогу
 на трассу усолье-кыштым
 всё ложь и обман недотрога
 отечества горестный дым
 
 всё — тяжкие думы о главном
 голимом гонимом родном
 леса перелески поляны
 холодное небо со льдом
 
 глотай эту радость пока не
 заплещется в лёгких вода
 пока ещё камень на камне
 пока ещё ты — навсегда
 

«поезд въезжает в дождь…» 

 поезд въезжает в дождь,
 в стену дождя.
 по вагонам проходит дрожь,
 брызги летят,
 
 словно в пространстве — рябь,
 раз — переход
 из июня в сентябрь,
 в промозглый холод.
 
 поезд въезжает в сон,
 но — наяву.
 скрежет, встаёт вагон,
 сойди в траву.
 
 пройди по руинам — там,
 где ты жил,
 где неуют, нищета,
 ветрено (не дрожи).
 
 вернись в эту реку вновь,
 в прошлое. повтори:
 «миром правит любовь».
 сплюнь, разотри.
 

«в час ночи лёг и умер до семи…» 

 в час ночи лёг и умер до семи
 потом опять как хочешь но воскресни
 на бреющем тяни до осени
 вперёд и с песней
 
 до отпуска в начале сентября
 когда сезон в крыму и в коктебеле
 случится рай короче говоря
 на две недели
 
 сейчас и здесь над городом жара
 спасенья нет от кондиционера
 в конторе и подземка по утрам
 мотает нервы
 
 сейчас и здесь идёшь сквозь эту взвесь
 сквозь эту муть дрейфуешь снулой рыбой
 не думай для чего зачем ты здесь
 себе на гибель
 
 зачем тебе вся эта кутерьма
 чем дальше тем глупей и бесполезней
 все эти флуктуации ума
 вперёд и с песней
 
 бесцельно каждой ночью умирай
 бессмысленно плетись подобно кляче
 с утра но помни есть волшебный край
 где всё иначе
 

«хватишься но будет как всегда…» 

 хватишься но будет как всегда
 злое небо тёмная вода
 перепады хриплые свирели
 слушай астматические трели
 в колком хрусте утреннего льда
 
 хватишься а поздно — пустота
 морок наваждение и только
 воздух непрозрачен что слюда
 солнце — равнодушная звезда
 не зовёт как видишь никуда
 всё без толку
 

«я не помню, кто из вас мне это сказал…» 

 я не помню, кто из вас мне это сказал.
 да и не важно, собственно, кто из вас.
 дорога всегда ведёт на курский вокзал,
 танцует похмельный вальс.
 
 я туда не еду, туда, где живёт она.
 где цветёт жасмин, безумствуют соловьи.
 выпей, Венечка, выпей его до дна —
 все свои.
 
 что с того, что небо — осколок льда.
 не стяжать тебе ни почестей, ни наград.
 тяжела вода. и ангелы навсегда
 вот-вот отлетят.
 

«хочешь идти налево — иди налево…» 

 хочешь идти налево — иди налево.
 что тебя держит? снежная королева? —
 девочка кайя, что пришла так некстати
 в белом халате.
 
 хочешь идти направо — иди направо.
 что тебе в смерти эти барьеры, право?
 в сердце застрянет неба тугой осколок,
 путь будет долог.
 
 хочешь идти к вокзалу — иди к вокзалу.
 как там у классика? — «музыка нас связала».
 как повязала, так и развяжет, хули. —
 вернее пули.
 

«вчера хотелось убить, сегодня — обнять и плакать…» 

 вчера хотелось убить, сегодня — обнять и плакать.
 бедная, бедная, бедная, бедная ты.
 как такое любить, когда тотальная слякоть —
 никакой красоты.
 
 как такое держать в опустевших ладонях.
 как такое прижать к остывшей груди.
 влажный кленовый лист ложится на подоконник
 и дальше летит.
 
 вот и лети. небо твоё бездонно
 и беспросветно — нет ни планет, ни звёзд.
 я остаюсь. видишь — машу с балкона.
 холоден и тверёз.
 

«это не моё дело не твоё дело…» 

 это не моё дело не твоё дело
 птичка вылетела (этого ты хотела?)
 как удержать пичугу в своих ладонях
 если всё тонет
 
 как рассказать тебе если в гортани рыбы
 в лёгких вода в небе огонь и гибель
 сколько ты значишь особенно в те минуты
 когда не достать до грунта
 
 когда наступает время в котором после
 в котором из признаков жизни работа мозга
 пульсация мысли в анаэробном теле —
 всё в самом деле
 
 не на экране не в детективной книжке
 с нами всплесни руками скажи так вышло
 выпорхни вольной птицей лети покуда
 нет больше чуда
 

«он обернётся, она растает…» 

 он обернётся, она растает,
 вернётся обратно в ад.
 от дуновения ветра ставни,
 вкрадчивые, скрипят
 
 в такт половицам. лицо в оконной
 раме — почти портрет.
 что тебе снится, когда с балкона
 льётся нездешний свет.
 
 что тебе мнится, когда ты видишь
 тень её на стене.
 скоро уже в этот сумрак выйдешь,
 свидишься скоро с ней.
 

«мимо лето идёт, мимо осень идёт, потом…» 

 …мимо лето идёт, мимо осень идёт, потом
 будет суп с котом, зима упадёт пластом,
 на поля упадёт, на дома упадёт, на всё,
 что любил Басё.
 
 что любил Бусон, воспевал Сайгё, обонял Инин.
 будет белый холст — никаких высот, никаких низин.
 всё исчезнет — небо, воздух, вода, земля.
 вот тогда бери и придумывай мир с нуля.
 

«пространство вскрыто лезвием ножа…» 

 пространство вскрыто лезвием ножа
 ты так была при жизни хороша
 и потому судьба твоя понятна
 хотя — досадно
 
 навряд ли я приду к тебе потом
 покойся с миром под своим крестом
 дискретный дождь сопревшая листва
 венки трава
 
 гранитный ангел плачет на ветру
 ограда покосилась (не к добру)
 дала усадку свежая могила
 вот — всё что было
 
 навряд ли ты останешься со мной
 когда я повернусь к тебе спиной
 и прочь уйду — не жди меня обратно
 была и ладно
 
 пространство вскрыто лезвием ножа
 точнее луч бежит листвой шурша
 сомкнутся тучи — снова станет хмуро
 прощай скульптура
 

«иногда мне кажется это ты…» 

 иногда мне кажется это ты
 меня окликаешь из пустоты
 зовёшь меня будто издалека
 из лёгкого облака
 
 говоришь мне что-то — не разберу
 обернёшься — вроде бы никого
 только солнце щурится только вдруг
 шелест над головой
 
 и тогда я думаю — это бред
 померещилось думаю ерунда
 я же помню тебя в этой жизни нет
 не было никогда
 
 я же знаю блазнится вот и всё
 фокусы акустики в тишине
 ветер вдоль аллеи листву несёт
 облако бликует в окне
 

«ну и перестанет биться…» 

 …ну и перестанет биться
 ну и хорошо
 пусть ей что-нибудь приснится
 например мешок
 
 чорный пластиковый плотный
 хладный труп внутри
 рядом с йолкой новогодней
 ну-ка посмотри
 
 принимай дары зазноба
 всё теперь твоё
 вот она любовь до гроба
 на! бери её
 

«Стой у Петровско-Разумовской…» 

 Стой у Петровско-Разумовской
 Разглядывай бегущих мимо
 Стань еле различимой плоской
 Полоской дыма
 
 Гляди на меркнущие краски
 На сумерки в глазах прохожих
 Стань собственной посмертной маской
 Фантом не больше
 
 Докуришь спустишься под землю
 Бог даст вернёшься невредимым
 Пока стоглавый цербер дремлет
 Проскочишь мимо
 
 Вдали останкинское жало
 Часы показывают девять
 Всё — ты уже готов пожалуй
 Довольно медлить
 

«эвридике с любовью, с печалью, с чем там ещё…» 

 эвридике с любовью, с печалью, с чем там ещё.
 хроническое отчаяние — не в счёт.
 хтонический недосып, сиречь недоёб
 (по внешнему виду впору ложиться в гроб),
 
 тоже не в счёт. ей, что ушла без меня
 на другую сторону ночи, сторону дня,
 пишу эти строки, зная, что не прочтёт,
 поскольку читать не умеет; поскольку стёрт
 
 грифель карандаша, и бумаги нет.
 и на этих скрижалях пальцем оставить след,
 так же проблематично, как, сойдя в Аид,
 вернуться назад вместе (что предстоит
 
 сделать, чтобы опять соблюсти канон,
 чтобы опять, оглянувшись, исторгнуть стон,
 в который раз потерять тебя навсегда).
 
 «ниоткуда с любовью»… и прочая ерунда.
 

«ветер воет ветер дует…» 

 ветер воет ветер дует
 гонит жолтые листы
 я найду себе другую
 ебанутее чем ты

 

 Человек человеку 


 «Допустим, умер Бог, а мы — за ним…» 

                  и на пустое место ставит слово
                                                   И.Б. 

Допустим, умер Бог, а мы — за ним.
 И всё, что есть, давным-давно истлело.
 Впустую носим призрачное тело
 И в пустоте пустое говорим.
 
 Допустим, мы — индукционный ток,
 Вибрация бессмыслицы в эфире,
 Фантомный разум в иллюзорном мире,
 Сон мотылька, в котором умер Бог.
 
 Тогда к чему вся эта суета?
 Бесплотные порхания над бездной?
 Мой бедный Дант, сотри своё с листа.
 
 Всё ерунда. Ты тоже ерунда.
 Ты изначально не был никогда.
 И все слова пусты и бесполезны.
 

Ещё про Эвридику 

 тупая пизда эвридика
 в глухой мухосрани живёт
 пускай прозвучит это дико
 никто эту шмазь не ебёт
 поскольку уродлива сука
 и мнит о себе дохуя
 в мозгу её мрак и разруха
 меж бёдер скукоженных сухо
 в утробе свернулась змея
 
 тупая пизда эвридика
 тупая тупая пизда
 в глазах её цвета индиго
 не вспыхнет огонь никогда
 никто не согреет запястий
 её не ухватит за грудь
 её задыхаясь от страсти
 никто не рискнёт в её пасти
 клыкастой свой болт сполоснуть
 
 о эта пизда эвридика
 такая тупая пизда
 что боги друг другу смотри-ка
 сказали однажды беда
 такая отвратная бикса
 давайте шутить господа
 пусть воды угрюмого стикса
 не примут её никогда
 
 тупая пизда эвридика
 с обидою смотрит на мир
 а время всё тикает тика-
 ет время всё тикает тика-
 ет сонное время вей-з-мир
 протикает всё без остатка
 истает что твой леденец
 пиздец эвридике несладко
 пиздец эвридике пиздец
 

«вот ты идёшь куда-то…» 

 вот ты идёшь куда-то
 где станет хорошо
 а мне уже пиздато
 я навсегда пришёл
 
 ногами напряжённо
 густую месишь грязь
 а я на небосклоне
 лежу не торопясь
 
 ни в счетную палату
 ни в магазин ни в суд
 мне никуда не надо
 мне не мешает зуд
 
 мой гондурас обмерян
 расчислен занесён
 в реестры в вашей сфере
 меня забыли всё
 
 я больше не потею
 поскольку не спешу
 не гроблюсь за идею
 за бабки не пашу
 
 меня не беспокоит
 ни биржа ни тайфун
 всё для меня пустое
 тайбо чучхе цигун
 
 мне похуй на затменья
 на срач в твоей душе
 я тормознул мгновенье
 мне заебись уже
 

«Обувь женская, мужская…» 

 «Обувь женская, мужская»,
 «Шаурма», ларёк, «продмаг»,
 «Что ты, блядь, за блядь такая!»,
 «Опоздаем, шире шаг!».
 
 Улица, фонарь, аптека.
 Справа — сонные дома.
 Хоронили человека,
 Выжившего из ума.
 
 Вынимали из машины,
 В топку жадную несли
 Ящик полный мертвечины.
 Заряжай, готовься, пли.
 
 Постояли, поглядели,
 Равнодушно, в небеса.
 Всё забудут за неделю,
 Через год не вспомню сам,
 
 Чью спалили оболочку,
 Кто ушёл в небытиё.
 Мельтешение и прочая
 Суета, хуё-моё.
 

«человек человеку…» 

 человек человеку узбек
 реже таджик
 ночь 21-й век
 гаражи
 
 злая стая волчат
 рвёт на куски
 то что станет сейчас
 другим
 
 мёртвым как сквер и площадь
 город страна
 ветер листву полощет
 ночь холодна
 

«ночь улица фонарь аптека…» 

 ночь улица фонарь аптека
 зачем ты ищешь человека
 в краю бетона и металла
 его не стало
 
 закончен путь его в подлунном
 в наждак асфальта втоптан гунном
 их давеча сплошным потоком
 несло с востока
 
 с вокзала прямиком на запад
 сквозь эту гарь и этот запах
 всё на своём пути сметая
 прощай святая
 
 смердят имперские руины
 дома из обожжённой глины
 набиты мёртвыми телами
 вернее нами
 
 и никого в округе кроме
 тебя и фонаря над кровлей
 дежурной некогда аптеки
 прощай навеки
 

«пойдём-ка пойдём-ка пойдём-ка…» 

              Над дорогой Смоленскою, как твои глаза…
                                                Б. Окуджава 

пойдём-ка пойдём-ка пойдём-ка
 пойдём-пойдём
 пока эта жизнь потёмки
 пока не в лом
 
 двигаться вдоль дороги (леса леса)
 переставляя ноги (столбы столбы)
 что там мерцает (словно твои глаза)
 сквозь пыль
 
 словно глядит устало (звезда звезда)
 словно тебя не стало ни там ни здесь
 мутная взвесь грядущие холода
 дурная весть
 
 пойдём-ка пойдем-кё пойдём-ка ещё чутка
 это всего лишь ломка сейчас пройдёт
 хрупкая кромка утреннего ледка
 ущербный год
 
 всё перемелется станет простой строкой
 лёгкой безделицей миг и растает мгла
 шаг и не верится что ты была такой
 что была
 

«Кого она возьмёт в свой оборот…» 

 Кого она возьмёт в свой оборот,
 тому не совладать с пространством. Вот он
 последний направляет свой полёт
 к студёным звёздам.
 
 Что от него осталось на земле?
 Жена и сын? На чёрный день заначка?
 Кто горевал о нём, его жалел?
 Собака? Дом, пустой, как эта пачка
 
 от «Космоса»? Не горечь, так печаль
 в пространстве тлеет, словно сигарета.
 Ты там, приятель, сильно не скучай.
 Увидимся. В Валгалле или где там.

 
Произведения

Статьи

друзья сайта

разное

статистика

Поиск


Snegirev Corp © 2024