Николай Рубцов

           ШУТОЧНЫЕ СТИХИ И СТИХИ ДЛЯ ДЕТЕЙ

МАЛЕНЬКИЕ ЛИЛИ

Две маленькие
Лили –
лилипуты
увидели на иве желтый прутик.
Его спросили Лили:
– Почему ты
не зеленеешь,
прутик-лилипутик? –
Пошли
за лейкой
маленькие Лили,
на шалости не тратя ни минуты.
И так усердно,
как дожди не лили,
на прутик лили
Лили –
лилипуты.


ВОРОНА

Вот ворона сидит на заборе.
Все амбары давно на запоре.
Все обозы прошли, все подводы,
Наступила пора непогоды.

Суетится она на заборе.
Горе ей. Настоящее горе!
Ведь ни зернышка нет у вороны
И от холода нет обороны...


КОЗА

Побежала коза в огород.
Ей навстречу попался народ.
Как не стыдно тебе, егоза? –
И коза опустила глаза.
А когда разошелся народ,
Побежала опять в огород.


МЕДВЕДЬ

В медведя выстрелил лесник.
Могучий зверь к сосне приник.
Застряла дробь в лохматом теле.
Глаза медведя слез полны:
За что его убить хотели?
Медведь не чувствовал вины!
Домой отправился медведь,
Чтоб горько дома пореветь...


ПО ДРОВА

Мимо изгороди шаткой,
Мимо разных мест
По дрова спешит лошадка
В Сиперово, в лес.

Дед Мороз идет навстречу.
– Здравствуй!
– Будь здоров!..
Я в стихах увековечу
Заготовку дров.

Пахнет елками и снегом,
Бодро дышит грудь,
И лошадка легким бегом
Продолжает путь.

Привезу я дочке Лене
Из лесных даров
Медвежонка на колене,
Кроме воза дров.

Мимо изгороди шаткой,
Мимо разных мест
Вот и въехала лошадка
В Сиперово, в лес.

Нагружу большие сани
Да махну кнутом
И как раз поспею в бане,
С веником притом!


УЗНАЛА

В дверь из метели старик водовоз
Утром вошел, и Аленка сказала: –
Мама, ты видишь, пришел Дед Мороз,
Я его сразу-пресразу узнала!


МАЛЬЧИК ВОВА

Подошла к нему корова. –
Уходи! – сказал ей Вова,
А корова не уходит.
Вова слов уж не находит,
Не поймет, что это значит,
На нее глядит и плачет...


ЛЕСНИК

Стоит изба в лесу
сто лет.
Живет в избе
столетний дед.
Сто лет прошло,
а смерти нет,
Как будто вечен
этот дед,
Как вечен лес,
где столько лет
Он все хранил
от разных бед...


ПРО ЗАЙЦА

Заяц в лес бежал по лугу,
Я из лесу шел домой, –
Бедный заяц с перепугу
Так и сел передо мной!

Так и обмер, бестолковый,
Но, конечно, в тот же миг
Поскакал в лесок сосновый,
Слыша мой веселый крик.

И еще, наверно, долго
С вечной дрожью в тишине
Думал где-нибудь под елкой
О себе и обо мне.

Думал, горестно вздыхая,
Что друзей-то у него
После дедушки Мазая
Не осталось никого.


ЛАСТОЧКА

Ласточка носится с криком.
Выпал птенец из гнезда.
Дети окрестные мигом
Все прибежали сюда.

Взял я осколок металла,
Вырыл могилку птенцу,
Ласточка рядом летала,
Словно не веря концу.

Долго носилась, рыдая,
Под мезонином своим...
Ласточка! Что ж ты, родная,
Плохо смотрела за ним?


ВОРОБЕЙ

Ю. Влодову

Чуть живой. Не чирикает даже.
Замерзает совсем воробей.
Как заметит подводу с поклажей,
Из-под крыши бросается к ней!
И дрожит он над зернышком бедным,
И летит к чердаку своему.
А гляди, не становится вредным
Оттого, что так трудно ему...


МАЛЬЧИК ЛЕВА

Горько плакал мальчик Лева
Потому, что нету клева.
– Что с тобой? – спросили дома,
Напугавшись пуще грома.
Он ответил без улыбки:
– Не клюют сегодня рыбки...


ЖЕРЕБЕНОК

Он увидел меня и замер,
Смешной и добрый, как божок,
Я повалил его на травку,
На чистый, солнечный лужок!
И долго, долго, как попало,
На животе, на голове,
С восторгом, с хохотом и ржаньем
Мы кувыркались по траве...


ПОСЛЕ ПОСЕЩЕНИЯ ЗООПАРКА

Ночь наступила.
Заснули дома.
Город заснувший
Окутала тьма.
Спать малыша
Уложили в кровать.
Только малыш
И не думает спать.
Мама не может
Понять ничего.
Мама негромко
Спросила его:
– Что тебе, милый,
Уснуть не дает?
– Мама, а как
Крокодил поет?


* * *

Моя родина милая,
Свет вечерний погас.
Плачет речка унылая
В этот сумрачный час.
Огоньки запоздалые
К сердцу тихому льнут.
Детки малые
Все никак не уснут.
Ах, оставьте вы сосочки
Хоть на десять минут.
Упадут с неба звездочки,
В люльках с вами заснут…


* * *

Собаке товарища

Мойся, Джерри,
милый друг.
Жаль, поклонников
твоих так узок круг.


* * *

Н. Белякову

И дубы вековые над нами
Оживленно листвою трясли.
И со струн под твоими руками
Улетали на юг журавли...


ДА, УМРУ Я!

Да, умру я!
И что ж такого?
Хоть сейчас из нагана
в лоб!
Может быть,
гробовщик толковый
смастерит мне
хороший гроб...
А на что мне
хороший гроб-то?
Зарывайте меня хоть
как!
Жалкий след мой
будет затоптан
башмаками других
бродяг.
И останется все,
как было –
на Земле,
не для всех родной...
Будет так же светить
Светило на заплеванный шар
земной!..


* * *

Море черного цвета,
Снег на горах.
Это начало лета
В наших местах!


* * *

Огромный мир
По-прежнему не тих.
Они грозят.
Мы сдерживаем их...


НА ПЛАЦУ

(Шутка)

Я марширую на плацу.
И снег стегает по лицу!

Я так хочу иметь успех!
Я марширую лучше всех!

Довольны мною все кругом!
Доволен мичман и старпом!

И даже – видно по глазам –
Главнокомандующий сам!


* * *

Да будет тот счастливый вечер,
Когда за праздничным столом
Ты будешь водкой обеспечен
С большим семейным пирогом.
И вновь, забытым чувствам внемля,
Сквозь поздравлений громкий шквал
Ты вспомни пасмурную землю,
Сплошь состоящую из скал.
Как волны грохали за бортом,
И, над ведром разинув пасть,
Бранился ты на воздух спертый,
На сногсшибательную трясь.
Все-все припомни для начала,
И, над столом поднявшись в рост,
Провозгласи, в руке с бокалом,
За тех, кто в море, – первый тост!


* * *

Пишу шутя
Стихи пустые
Финтикультя-
шестые!


ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ...

Все, что написано мной
Грубого, низкого, пошлого,
Я не считаю игрой
И пережитками прошлого.
Нет, не писал безрассудно я.
И говорю не напрасно:
Жизнь наша флотская трудная
Все же прекрасна!


Т. С.

Хочешь, стих сочиню сейчас?
Не жаль, что уйдешь в обиде...
Много видел бесстыжих глаз,
А вот таких не видел!
Душа у тебя – я знаю теперь –
Пуста и темна, как сени...
«Много в жизни смешных потерь»,
Верно сказал Есенин.


ОПРАВДАНИЕ

Ты ко мне немножко наклонилась,
и так близко взгляд твой засверкал!
Как-то не нарочно получилось,
что тебя я вдруг поцеловал.

Ты сказала с явным огорченьем:
«Разве это честно? – Сам реши!»
Но ведь я не ради развлеченья, –
я тебя целую от души!

Я тебя не называю милой,
Но, тобой любуясь вновь и вновь,
я хочу, чтоб нас соединила
нежная взаимная любовь!


ТОВАРИЩУ

Что с того, что я бываю грубым?
Это потому, что жизнь груба.
Ты дымишь
своим надменным чубом,
Будто паровозная труба.
Ты одет по моде. Весь реклама.
Я не тот...
И в сумрачной тиши
Я боюсь, что жизненная драма
Может стать трагедией души.


* * *

Снуют. Считают рублики.
Спешат в свои дома.
И нету дела публике,
Что я схожу с ума!
Не знаю, чем он кончится, –
Запутавшийся путь,
Но так порою хочется
Ножом...
куда-нибудь!


* * *

Ползает ручей в зеленой траве,
Скучный ручей, незвонкий...
Мысли перепутались в голове
От выпитой самогонки...
Я жизнь
за силу ее
люблю,
Но нет для души раздолья
Чувство от чувства не отделу,
Радость смешана с болью!
От детских грез
я давно отвык,
И нет утешенья в мире.
Как узнать,
Из чего я возник
И для чего предназначен в мире?
И почему это ползает по траве
Вот этот ручей незвонкий?
…Все перепуталось в голове
От выпитой самогонки!


ЗНАКОМСТВО

Пел солист красивым баритоном,
Джаз играл волнующий фокстрот.
Я в углу беседовал с пижоном,
Сунув сигарету в рот.
Голову склонив довольно низко,
Я не видел посторонних лиц.
Но внезапно
чей-то
близко-близко
Жаркий взгляд
сверкнул из-под ресниц.
Мне стоять с пижоном
грустно стало.
И, сказав рассеянно: «О кей!»,
Медленно пошел я через зало
И остановился перед ней.
«Потанцуем?» –
я ей руку подал.
И она в согласии немом
Подошла ко мне вполоборота,
Ласково взглянула:
– Что ж, пойдем...
Темный локон живописно падал
На ее чуть-чуть вспотевший лоб,
Голос томно-тихий,
а во взглядах
Самых сильных чувств
калейдоскоп!
От нее не веяло притоном,
Улыбался
детской формы рот…
Пел солист красивым баритоном,
Джаз играл волнующий фокстрот.


* * *

Не подберу сейчас такого слова,
Чтоб стало ясным все в один момент,
Но не забуду Кольку Белякова
И Колькин музыкальный инструмент.

Сурова жизнь. Сильны ее удары.
И я люблю, когда сойдемся вдруг,
Подолгу слушать музыку гитары,
В которой полон смысла каждый звук.

Когда-то я мечтал под темным дубом,
Что невеселым мыслям есть конец,
Что я не буду с девушками грубым
И пьянствовать не стану, как отец.

Мечты, мечты... А в жизни все иначе.
Никак нельзя прожить без кабаков.
И если я спрошу: «Что это значит?» –
Мне даст ответ лишь Колька Беляков.

И пусть сейчас не подберу я слова.
Но я найду его в другой момент,
Чтоб рассказать про Кольку Белякова
И про его чудесный инструмент.


НЕ СМЕШИ...

Невысокая, ростом с ведро,
Ты себя возомнила красоткой.
И, упершись рукою в бедро,
Ходишь важной до смеха походкой.

Не смеши, не показывай власть!
Не страдаю влюбленностью мелкой...
И тебе говорю не хвалясь:
«Все равно – не останешься целкой!»


МОРСКИЕ ВЫХОДКИ

(По мотивам Д Гурамишвили)

Я жил в гостях у брата.
Пока велись деньжата,
все было хорошо.
Когда мне стало туго –
не оказалось друга,
который бы помог...

Пришел я с просьбой к брату.
Но брат свою зарплату
еще не получил.
Не стал я ждать получку.
Уехал на толкучку
и продал брюки-клеш.

Купил в буфете водку
и сразу вылил в глотку
стакана полтора.
Потом, в другом буфете –
дружка случайно встретил
и выпил с ним еще...

Сквозь шум трамвайных станций
я укатил на танцы
и был ошеломлен:
на сумасшедшем круге
сменяли буги-вуги
ужасный рок-н-ролл!

Сперва в толпе столичной
я вел себя прилично,
а после поднял шум:
в танцующей ватаге
какому-то стиляге
ударил между глаз!

И при фонарном свете
очнулся я в кювете
с поломанным ребром…
На лбу болела шишка
и я подумал – крышка!
Не буду больше пить!..

Но время пролетело
Поет душа и тело,
я полон новых сил!
Хочу толкнуть за гроши
вторые брюки-клеши,
в которых я хожу…


НА ВАХТЕ

...Ах, этот мир, на кладбище похожий!
Могильный мрак сгущается вдали.
Но я привык. Я чувствую без дрожи
Вращенье умирающей земли.
И, головой упершись в воздух плотный,
Ногой на кнехт небрежно наступив,
Вот и сейчас я с миной беззаботной
Плюю с борта в чернеющий залив.
А вахта кончится –
конечно, не заплачу.
Уйду, возьму газетку перед сном,
Стакан воды холодной .....,
И все пойдет обычным чередом.


* * *

Велят идти на инструктаж.
Приказ начальства не смешки
Но взял я в зубы карандаш,
Пишу любовные стишки.

Но лейтенант сказал: – Привет!
Опять не слушаешь команд!
Хотелось мне сказать в ответ:
– Пошел ты ......., лейтенант!

Но я сказал: – Ах, виноват, –
И сразу, бросив карандаш,
Я сделал вид, что очень рад
Послушать умный инструктаж.

Зачем соврал? Легко понять.
Не зря в народе говорят:
Коль будешь против ветра .....
В тебя же брызги угодят!


СЛУЧАЙНЫЕ СТРАШНЫЕ МЫСЛИ

Отоснились пепельные косы,
О которых Флёров написал
Поднимались в кубриках матросы,
Выносили койки на причал.
Над заливом дождь холодный капал,
На волне качался альбатрос.
Весь продрогший вахтенный у трапа
Вытирал перчаткой мокрый нос
Обозвав кого-то.....
Старшина слонялся в стороне
Офицер с начальственным
Вопросом
Обращался громко к старшине…
Я шагал, заложив руки в брюки,
И подумал мрачно: «Может, тут
Я загнусь нечаянно от скуки.
И меня на кладбище свезут.

Похоронят где-нибудь под елкой...
И тогда у старого плетня
Будет часто плакать втихомолку
Девушка, любившая меня».


* * *

Июньский пленум
Решил вопрос:
Овсом и сеном
Богат колхоз...

Июньский пленум, июньский пленум,
ты наш оплот!
Хорошим сеном ты кормишь флот!..


ПЕСЕНКА

(Экспромт под гитару)

Когда запоет радиола
в парке у нашего дома,
И девочка возле забора
стоит, ожидая кого-то,
Когда ты выходишь из дома,
и смотришь на все безразлично,
Грущу сильней,
Но прежних дней,
Мне ни за что не вернуть!

Нам было тогда по семнадцать,
Теперь нам обоим по двадцать,
Но будто не только три года,
А целых полвека прошло:
Настолько с тобой изменились,
Настолько с тобой огрубели...
Грущу сильней,
Но прежних дней
Мне ни за что не вернуть!


ПОСЛЕ РАЗЛУКИ

Т С

Идет дождь? – можно узнать по луже.
Любишь меня? – определю не хуже
По ласкам твоим и взглядам.
Мне клятвенных слов не надо!
Забыла ли ты о друге? Взгляни же скорей!
Bcе ясно...
Три года тебе, подлюге,
Письма писал напрасно!


ЧТО ТАМ – ТРУДНЫЕ ПОХОДЫ

Что там – трудные походы!
Все бы выдержал! Не слаб!
Только жаль, что в эти годы
Оторвали нас от баб...

Может, если бы поблизости
Был женский персонал,
Я бы мог дойти до низости:
Насиловать бы стал!


* * *

То ль адмиральский ум померк –
Отважен, как Мальбрук,
Военачальник Арлейг Бэрк
В поход собрался вдруг.
– «Война с Россией стоит свеч», –
И, не подумав, видно,
В сенате произносит речь
И атомом грозит нам.
Обуял Бэрка дикий бред,
А не мешало б знать,
Что мы число своих побед
Привыкли умножать.
Известно всем, СССР
Ракетами силен,
И можем мы, почтенный сэр,
Любой достать район.
И если вы в недобрый час
Затеете поход, СССР ваш флот и вас
С лица земли сметет.
Могуч наш флот на страх врагам,
На нем отважны люди,
И Ледовитый океан
Для вас могилой будет.


ОБЫКНОВЕННЫЙ СЛУЧАЙ

Я иду с гармошкой по деревне,
С краснозвездной шапкой набекрень.
И по пьянке около деревьев
Носом чуть не врезался в плетень.
Бегают вороны по сугробу,
У калитки хрипло лает пес.
Мне кричит: «Не падайте, матрос!»
Отвечаю я, смущенный очень:
«Ах, простите, девушка-краса...»
У нее сверкают гневно очи.
………………………………
«Милая, простите... – повторяю –
Не ругайтесь, если что не так.
За три года в первый раз гуляю,
Веселюсь, как истинный моряк».
Девушка поморщилась с досадой,
Тихо мне сказала: «Ты не прав»,
И ушла, повиливая задом,
Навсегда меня очаровав.
Я остался около деревьев
И, конечно, понял в этот день,
Что позорно шляться по деревне
С краснозвездной шапкой набекрень.


НА ГУЛЯНКЕ

На меду, на браге да на финках
Расходились молнии и гром!
И уже красавицы в косынках
Неподвижно, словно на картинках,
Усидеть не в силах за столом.
Взяли ковш, большой и примитивный:
– Выпей с нами, смелая душа! –
Атаман, сердитый и активный,
Полетит под стол, как реактивный,
Сразу после этого ковша.
Будет он в постельной упаковке,
Как младенец, жалобно зевать,
От подушки, судя по сноровке,
Кулаки свои, как двухпудовки,
До утра не сможет оторвать...
И тогда в притихшем сельсовете,
Где баян бахвалится и врет,
Первый раз за множество столетий
Все пойдут старательно, как дети,
Танцевать невиданный фокстрот.
Что-то девки стали заноситься!
Что-то кудри стали завивать!
Но когда погода прояснится,
Все увидят: поле колосится!
И начнут частушки запевать....


ЭХО ПРОШЛОГО

Много было в комнате гостей,
Пирогов, вина и новостей.
Много ели, пили и шутили,
Много раз «Катюшу» заводили...
А потом один из захмелевших,
Голову на хромку уронив,
Из тоски мотивов устаревших
Вспомнил вдруг
кладбищенский мотив:
«Вот умру, похоронят
На чужбине меня.
И родные не узнают,
Где могила моя...»
– Эх, ребята, зарыдать хотится!
Хошь мы пьем, ребята,
Хошь не пьем,
Все одно помрем, как говорится,
Все, как есть, когда-нибудь помрем.
Парень жалким сделался
и кротким,
Погрустнели мутные глаза.
По щеке, как будто капля водки,
Покатилась крупная слеза.
«У других на могилках
Все цветы, все цветы.
На моей сырой могилке
Все кусты, все кусты...»
Друг к нему:
– Чего ты киснешь, Проня?
Жалобней: – Чего тебе-то выть?
Ты умрешь – тебя хоть похоронят.
А меня? Кому похоронить? –
И дуэтом
здоровилы эти,
Будто впрямь несчастливы они,
Залились слезами, словно дети,
На глазах собравшейся родни!
А ведь в песне,
так некстати спетой,
Все в такую даль отдалено,
Что от этих слез,
От песни этой,
Стало всем не грустно,
а смешно! В дружный хохот
вкладывали душу.
– Ох, умора! Ох, и мужики! –
Еще звонче пели про Катюшу
И плясали, скинув пиджаки!


* * *

Валентину Сафонову

Пусть в дальнем
домике твоем
Никто ни с кем не лается.
Пусть только счастье
входит в дом
И все, что полагается.

* * *

Подморозило путь наш древний,
Неожиданный холод лют!
Ходим, съежившись по деревне,
Ищем денег. И нам дают.

Нам, конечно, дают немного.
Говорят: – Мол, ребята те...
– Благодарствуем! Слава Богу!
Праздник будет на высоте!
С полных кружек сдувая пену,
Всенародный поддержим тост!
И опять – на ночную смену
Электричкой за сорок верст...


ПРАЗДНИК В ПОСЕЛКЕ

Сколько водки выпито!
Сколько стекол выбито!
Сколько средств закошено!
Сколько женщин брошено!
Где-то дети плакали...
Где-то финки звякали...

Эх, сивуха сивая!..
Жизнь была... красивая!


НА ЧУЖОЙ ГУЛЯНКЕ

До последней темноты
Носимся, как танки!
Но вернемся – я и ты –
С этой погулянки!

Добрый гость, а не бандит,
Я – в дыму дурмана.
Но меня не пощадит
Ревность атамана!

Станут финками колоть,
Набегут бульдоги, –
Голова, как спелый плод,
Скатится под ноги!

Или просто – на снежок,
Болтанув ногами,
Тело рухнет, как мешок
С глупыми стихами!

В лагерях мои враги
Будут не впервые
Слезы лить, как батоги,
Длинные и злые!

До последней темноты
Вой гармошки!
Все ребята – как коты,
А девки – как кошки...


* * *

Звезды как звезды.
Беда лишь в том,
Что нет туалета рядом.
Я не романтик:
Зайду за дом
И звездам
задам
задом!


НА КЛАДБИЩЕ

Неужели одна суета
Был мятеж героических сил
И забвением рухнут леса
На сиротские звезды могил?

Сталин что-то по пьянке сказал –
И раздался винтовочный залп!
Сталин что-то с похмелья сказал –
Гимны пел митингующий зал!

Сталин умер. Его уже нет.
Что же делать – себе говорю, –
Чтоб над родиной жидкий рассвет
Стал похож на большую зарю?

Я пойду по угрюмой тропе,
Чтоб запомнить рыданье пурги
И рожденные в долгой борьбе
Сиротливые звезды могил.

Я пойду поклониться полям...
Может, лучше не думать про все,
А уйти, из берданки паля,
На охоту, в окрестности сел...


УБОРЩИЦА РАБОЧЕГО ОБЩЕЖИТИЯ

Пришла, прошлась по туалету
Стара, болезненно-бледна.
Нигде глазам отрады нету,
Как будто здесь была война!
Опять какая-то зараза
Сходила мимо унитаза!
Окурки, пробки, грязь... О, Боже,
За что казнишь меня, за что же!
В ребятах тоже нет веселья!
Улыбки сонно ей даря,
Еще качаются с похмелья,
Отметив праздник Октября!


ЖИТЬ ПО-РАЗНОМУ КОНЧАЮТ

Что бы в старости ни сталось,
Я представить не могу,
Что на склоне лет усталость
И меня согнет в дугу!

Даже в час пустой и скверный
Не поверю в ту муру.
Просто я, как всякий смертный,
Знаю то, что я умру.

Помню я про этот финиш,
Но не кинусь в бред и дрожь
Мол, куда стопы ни двинешь
Все равно туда придешь!

На земле, где так отчаян
Жидконогий род пройдох,
Жизнь по-разному кончают:
Рузвельт умер,
Геринг – сдох!


НЕОБХОДИМ

(Шутка)

В укромной комнате своей,
Не допуская пьяных оргий,
Среди гуляющих гостей
Сидел я, маленький и зоркий.

Сидел я трезвый, как дитя...
Отвеселились забияки
И удивлялись, уходя,
Что эта ночь прошла без драки.

Во всех компаниях, друзья,
Когда пируете до зорьки,
Необходим, конечно, я
Спокойный, маленький и зоркий.


Валентину Горшкову

Ты называешь солнце блюдом.
Оригинально. Только зря.
С любою круглою посудой
Светило сравнивать нельзя!
А если можно, – значит, можно
И мне, для свежести стишка,
Твой череп образно-безбожно
Сравнить... с подобием горшка!


ЛАРИСЕ

Ах, отчего мне
Сердце грусть кольнула,
Что за печаль у сердца моего?
Ты просто
В кочегарку заглянула,
И больше не случилось ничего
Я разглядеть успел
Всего лишь челку,
Но за тобою, будто за судьбой,
Я выбежал,
Потом болтал без толку
О чем-то несущественном с тобой.
Я говорил невнятно,
Как бабуся,
Которой нужен гроб, а не любовь.
Знать, потому
Твоя подруга Люся
Посмеиваясь, вскидывала бровь?
Вы ждали Вову.
Очень волновались.
Вы спрашивали: «Где же он сейчас?»
И на ветру легонько развевались,
Волнуясь тоже,
Волосы у вас.
Я знал
Волненья вашего причину
И то, что я здесь лишний, –
Тоже знал!
И потому,
Простившись чин по чину,
К своим котлам по лужам зашагал.
Нет, про любовь
Стихи не устарели!
Нельзя сказать, что это сор и лом.
С кем ты сейчас
Гуляешь по Форели?
И кто тебя целует за углом?
А если ты
Одна сидишь в квартире,
Скажи: ты никого к себе не ждешь?
Нет ни одной девчонки в целом мире,
Чтоб про любовь сказала: «Это ложь!»
И нет таких ребят на целом свете,
Что могут жить, девчонок не любя.
Гляжу в окно,
Где только дождь и ветер,
И вижу лишь тебя, тебя, тебя!
Лариса, слушай!
Я не вру нисколько –
Созвучен с сердцем каждый звук стиха.
А ты, быть может,
Скажешь: «Ну и Колька!»
И рассмеешься только: ха-ха-ха!
Тогда не сей
В душе моей заразу –
Тоску, что может жечь сильней огня.
И больше не заглядывай ни разу
К нам в кочегарку!


ИМЕНИННИКУ

Валентину Горшкову

Твоя любимая
уснула.
И ты, закрыв глаза и рот, уснешь
и свалишься со стула.
Быть может, свалишься
в проход
И все ж
не будет слова злого,
ни речи резкой и чужой.
Тебя поднимут, как святого
кристально чистого
душой.
Уложат,
где не дует ветер,
и тихо твой покинут дом.
Ты захрапишь...
И все на свете –
пойдет обычным чередом!

* * *

Ах, что я делаю, зачем я мучаю
Больной и маленький свой организм?
Ах, по какому же такому случаю?
Ведь люди борются за коммунизм!

Скот размножается, пшеница мелется,
И все на правильном таком пути...
Так замети меня, метель-метелица,
Ох, замети меня, ох, замети!

Я пил на полюсе, пил на экваторе –
На протяжении всего пути.
Так замети меня,................
Метель-метелица, ох, замети...


* * *

Погода какая!
С ума сойдешь!
Снег, ветер и дождь-зараза!
Как буйные слезы,
струится дождь
По скулам железного Газа.

Гости у нас.
Не такие, как ты.
Пьют водку и гложут кости.
Не слишком ли много
у нас темноты
От вас, дорогие гости?

Все пьют и жуют
и жужжат: жу-жу...
Дождь, ветер... Фонарь маячит...
На памятник Газа
в окно гляжу:
Железный! Чего же он плачет!