Главная
 
Библиотека поэзии СнегирёваЧетверг, 28.03.2024, 19:01



Приветствую Вас Гость | RSS
Главная
Авторы

 

Юргис Балтрушайтис

 

    Стихи разных лет

             Часть 4


МОЛОТ

Падает с лязгом Молот стальной
В смертной, упорной руке,
Грузно взрывая мерной волной
Гул вдалеке...

Строя, чеканя темный свой сплавъ
В горестной малости сил,
Слепо ковал он, слепо создав,
Зданье дробил...

И, содрогаясь в трудных лучах,
Тратя во тьме ли свой жар,
Знал ли, что Богу каждый был взмах,
Каждый удар?

В мире взрывая искры сквозь тень,
С грохотом Молот стальной
Грузно готовит часу ступень
В храм неземной...

Дробность во прахе замкнутых руд,
(Смертное сердце, заметь!)
Должен средь смуты времен его труд
Преодолеть...

Должен он славу дня Твоего
Трепетом сирым обнять,
Боже! Но вечность — бремя Его,
Миг — рукоять!


МОРЕ И КАПЛЯ

Море и капля, как колос и цвет,
Дышат, свершая все тот же завет,
В мире прядущий зиму и зной,
Вихрь и дремоту ветки лесной...

В ткани предвечной людские дела...
Чудо — наш Кормчий, мы — взмахи весла...
В трепете вечном — трепет минут...
Благости вечной годы цветут...

Час человека подобен волне...
Знаешь ли, смертный, в ночной глубине,
Встретив молитвой звездную тишь,
Чьими устами ты говоришь?

В блеске полудня, где час полноты
В мире Голгофы вскрывает цветы,
Знаешь ли странник, в труде и борьбе
Чья неземная дума в тебе?


МОЩЬ МАЛОСТИ

К. Бальмонту

Мыслю все чаще
В свете мгновенья —
Выше и слаще
Путь отреченья!

Замыслы ломки,
Счастие хило...
В серой котомке —
Правда и сила...

Думы безродных
В мире утраты
Знаньем свободных
Будут богаты...

В далях вселенной
Встретит бездомный
Мир неизменный,
Свет незаемный...

В пору недоли
В сердце усталом
Будут без боли
Слезы о малом...

Горечь тревоги
Воля осудит —
В смертной дороге
Смерти не будет!


НА БЕРЕГУ

1.

Как привольно, протяжно и влажно
Одинокие волны поют...
Как таинственно, плавно и важно,
Чуть белея, их гребни встают...

Божий шум так ласкающе ровен,
Божья ласка так свято нежна!
Этот трепет и чист и бескровен,
Эта вещая ночь так нужна!

Только звездная полночь и дышит,
Только смертная грудь и живет,
Только вечная бездна колышет
Колыбель несмолкающих вод!

И безбольно, с отрадною грустью,
Трепетанием звезд осиян,
Как река, что отхлынула к устью,
Я вливаюсь в святой океан...

1903

2.

Средь пенья волн, в часы их зова,
Горька прибрежная роса,
И от тщеты труда земного
Уносят сердце паруса...

В час бренных дум и боли праздной,
Моих испытанных подруг,
От их игры однообразной
Нагорный звон влечет мой слух...

Нежданный миг иль вихрь случайный
Приблизит сердце к забытью,
В простор своей суровой тайны
Уносят звезды мысль мою.

К кресту земли, во львиной яме,
Мой дух тоскующий, ты весь
Прикован древними цепями,
Но в вечной жажде ты — не здесь!


НА ОТМЕЛИ

Божий мир для нас — как море...
Мы на темном берегу
Глухо плачем о просторе,
Кто на радость, кто на горе,
Каждый — в замкнутом кругу...

Здесь, в истоме повседневной,
Счет изведанных часов...
Там — разгул свободы гневной,
Вечно новой и напевной,
Трепет смелых парусов...

Тщетно нашу мысль уводит
К синим далям дальний дым,
Тщетно кровь кипит и бродит, —
Наша молодость проходит
В споре с сердцем молодым...

Мы живем в плену суровом,
Вечно в той же полумгле,
Где печаль о часе новом
Лишь смущает тщетным зовом
Сон прикованных к земле...

Ослепленными очами
Мы глядим, рабы теней,
В мир, сверкающий пред нами,
Расширяя только снами
Жребий малости cвoeй!


НА ПОЛЕ ВАТЕРЛО

Склонись с тоскою всякое чело —:
Пасется Мир в равнине Ватерло!
Где до небес рычал сраженный лев,
Стоят теперь корыто, ясли, хлев,
Шумит трава, и, в час иных забот,
Проходит плуг, и бродит мелкий скот...
Где грозно смерть гнала свою метель,
Теперь пастух поет в свою свирель...
Что в гордом сне замыслил Человек,
Смела гроза, суровый меч рассек!
Что ж, сердце, с болью мечешься в груди!
Тужи, но знай — Пустыня впереди...
Умолкнет в мире всякая молва...
На все прольет свой скорбный шум трава,
Склонив к покою каждое крыло —
Как этот мир в равнине Ватерло!


НА ПОРОГЕ НОЧИ

В вечерней мгле теряется земля...
В тиши небес раскрылось мировое,
Где блещет ярче пламя бытия,
Где весь простор — как празднество живое!

Восходят в высь, в великий храм ночной,
Недвижных туч жемчужные ступени,
И тяжко нам, на паперти земной,
Сносить тоску изведанных мгновений...

Со всех сторон ночная даль горит,
Колебля тьму пред взором ненасытным...
Весь божий мир таинственно раскрыт,
Как бездна искр, над сердцем беззащитным...

Живой узор из трепетных огней
Сплетает ночь на ризе златотканной,
И страшно сердцу малости своей,
И горек сон и плен земли туманной!

Для нас земля — последняя ступень...
В ночных морях она встает утесом,
Где человек, как трепетная тень,
Поник, один, с молитвенным вопросом...


НА УЛИЦЕ

Стою один на перекрестке,
Средь шума улиц городских,
Вникая праздно в пыль и блестки,
В покой и важность лиц людских...

Какое хитрое сплетенье -
Без явной связи и межи -
И сна и горького смятенья,
Слепой правдивости и лжи.

Снуют наряды, перстни, бусы,
И жадность уст и алчность глаз,
Ханжи бродячие и трусы,
Тщета и глупость на показ.

И видны, - видны сквозь румяна
Земного счастия кроха,
Печать корысти и обмана,
Клеймо позора и греха...

Ползет чудовищем стоногим,
Чей темный голод глух и нем,
Толпа, довольная немногим,
Неутоленная ничем...

И каждый носит в сердце сонном
Свободу, ставшую рабой,
Случайность, ставшую законом,
И жребий прихоти слепой...

И жуток свет во взглядах смелых
И грозен всюду знак судьбы
На пальцах горько загрубелых,
На спинах, согнутых в горбы...

И всех равняет знаком сходства,
Приметой Божьего перста,
Одно великое сиротство,
Одна великая тщета.


НАДПИСЬ А. А. АЛЬВИНГУ

Koгдa, дрожа, я мерю зачастую
Всю дрожь свою,
В тебе, поэт, все ту же боль святую
Я узнаю...

И полно сердце ревностным приветом
Душе твоей,
Чтоб был твой жребий красен пестрым цветом
Часов и дней,—

Чтоб ты умел, в дороге дольней мира,
Скорбь превозмочь,
Когда, в пыли, друг друга встретят сиро —
Душа и Ночь!


НАПУТСТВИЕ

1.

В глухом кругу пустынных дней
Будь тверд, будь скор,
Ведь много трудных ступеней
К вершинам гор...

В забвенных вихрях полноты
Замедли шаг,
У их смолкающей черты
Ты будешь наг...

И, исчерпав их хмель и шум,
В закатный миг
Ты не узнаешь гордых дум,
Ни снов своих...

И пусть прекрасен вешний луг
Росой цветов,
Их стройность древний грузный плуг
Измять готов...

И вдруг поникнет смертный сев,
Что цвел, как кровь,
И ты, светло на мир прозрев,
Ослепнешь вновь...

Где было пламя, тень падет
Вблизи, вдали,
И горько в грудь твою войдет
Вся скорбь земли.

2.

В свой темный путь иди без страха,
Подвластный часу человек —
Твое томленье не от праха,
Не от земли — твой краткий век...

В час роковой, как в миг случайный,
На всех распутьях жизни ты —
Слепой участник вечной Тайны,
Грань сокровенной полноты...

Цвет дней твоих в их пестрой славе,
Пылал иль тлел Ее огнем —
Как вечный Лик взалкавшей яви
В скудельном образе твоем...

И ты, в игре пустых мгновений,
И в поте всех твоих трудов,
Лишь ткал всевластной тайной тени
Несовлекаемый покров...

И пусть свершенье яви шумной —
Лишь плен, но вечность — грань его,
И в ней твой разум многодумный
И смута сердца твоего...

Ее дыханием бессменным
Цветет в тебе, как сон и дрожь,
Все, что ты метишь знаком бренным
И смертным именем зовешь...


* * *

Нарядно выстлав дол, взбегая на холмы,
Красуйся, шелести, зеленый океан!
Твой радостный простор мой дух освобождает
От горькой слепоты незнанья моего,
И в полноте восторга сердце постигает
Премудрость Пахаря и Замыслов Его.
Всю горечь дней моих и боль душевных ран,
Поникнув пред Творцом, смиренно забываю,
И с шелестом твоим свой тихий вздох сливаю.
Красуйся, шелести, зеленый океан!
В полдень мы были высоко в горах —
Вместе забыли мы рыночный прах.
Все мы имели: простор впереди,
Гордую веру в груди!
В этот святой, торжествующий час
Мир был наряден и светел — для нас.
Миг торжествующий нас приобщил
Богу живому мечтаний и сил.


* * *

Наши севы, наши всходы
Смерть пожнет своей косой,—
То, что мы слезами годы
Поливали, как росой...

Средь полей необозримых
Туча с неба водит тень...
Мир — простор хлебов озимых...
Все — на некий дальний день.

Звонко их весна разбудит,
Будет в жатву жизнь красна,
Только пахаря не будет
На святом пиру зерна...


* * *

Не меркнет солнце в смертном бытии...
О, вешняя, о, новая гроза,
Как ты трудна! Как ты слепишь мои,
Усталые от праха дней, глаза!

Вся — пламя с дымом, дрогнула лазурь —
И нет границ, не стало берегов!
Тебя я знаю, песня древних бурь,
И, сам — огонь, в огонь иду на зов...

Я знаю жребий этих древних волн,
Что, как прибой, объемлет грудь мою,
Но грудь моя — как нищий утлый челн,
В котором я себя не узнаю...


* * *

Не называй далекой бездной
В тоске твоих насущных снов
Неизмеримость ночи звездной
И темный вой морских валов...

Ведь все пыланье яви мира,
Час всхода, стебель, цвет, зерно,
Как бы ни билось сердце сиро,
С ним первозданно сплетено...

И слиты в круг нерасторжимый
Различья, грани и межи,
И ты пред всей их далью мнимой
В дороге праха не дрожи.

От краткой песни колыбельной
До гроба, тайной бытия,
Цветет векам твой миг отдельный,
Их глубь великая — твоя

И в час смятенья, и в покое,
Звезда средь звезд, творит твой дух
Одно свершенье мировое —
Хоть ты лишь слеп, хоть ты лишь глух!


НОВОГОДНОЕ ВИДЕНИЕ

Высокочтимой Матери Марии

Знак неразгаданного рока
Равно клеймит и прах и цвет,
Но наши пытки лишь до срока,
Как сумрака без меры нет...

Лишь смерч и смерч нам ныне ведом,
Где мирные сады цвели,
И Демон Тьмы кровавым бредом
Сковал сурово грудь земли...

Ко благодатные созвездья
Прольют сквозь мрак свой свет на нас,
И близок, близок час возмездья
И щедрый воздаянья час...

Вот Он — грядет рассветный Витязь
В венце из радуг и зарниц —
Гонимые земли, молитесь,
Заблудшие, падите ниц!


НОЧНАЯ ПЕСНЯ

Раскинуло свой звездный невод Время
В полночный омут яслей и могил,
И дольний мир, как благостное бремя,
Безвестной чащей сердце обступил.

И не уйти всей яви дней от ловли,
Что в безднах мира длится век и век,
Взошел ли миг, погас ли век, готов ли
Стать трепетной добычей человек.

Скользит челнок вдоль смертных побережий,
Где час вспоил свой краткий цвет в пыли,
Чтоб вдруг вовлечь в таинственные мрежи
Все прихоти, все жребии земли,


НОЧНАЯ ТИШЬ

Дышит полночь тенью жуткой...
Тьма в окне и в сердце тьма...
Сладость — малая минутка...
Горечь — долгая зима...

Чуткий дух в тоске бессменной
Внемлет ночи у окна...
Велика, неизреченна
Неземная тишина...

Но с годами понемногу
Тают тайные круги,
И к последнему порогу
Приближаются шаги...

Слышен звон освобожденья
В бое медленных часов,
И сдвигает бег мгновенья
Неразгаданный засов...

Будет час, и дрогнут петли,
Дверь глухая задрожит,
И узнаю, тьма ли, свет ли
Смертный выход сторожит!


НОЧНОЙ ПИЛИГРИМ

Весь преданный жару тоски ненасытной,
Плетусь я по звездам, ночной пилигрим,
Приемля их холод душой беззащитной,
Взывая к их пламени сердцем нагим.

Мерцает их слава, то кротче, то строже,
Великая полночь их сменой полна,
Но сердце, как тайна, все то же, все то же,
И боль кочевая все также одна.

Лишь вижу: напрасна молитва в пустыне,
Что с бледною дрожью слагают уста,
И горек мой посох — доныне, отныне —
Где выкован череп под знаком креста!

Лишь знаю, что в мире — две разных ступени:
Средь высей зацветший покой
И в дольней дороге от тени до тени —
Заблудший в смятении разум людской!


НОЧНЫЕ КРЫЛЬЯ

Бьет полночь... Лишь ветер угрюмый
Бушует в просторе морском...
О, древние, вещие думы,
Ваш гневный призыв мне знаком!

Как отзвуки жизни незримой,
Далекой, вселенски иной,
Вы скорбно проноситесь мимо
Забывчивой доли земной...

И зовом живым зачарован,
Я долго тоскую во мгле,
Но сердцем я горько прикован
Великою цепью к земле!

Обвеянный стройными снами,
Я снова терзаюсь в бреду,—
От жертвы в таинственном храме
На горестный рынок иду.

И молкнут живые заветы
В бесплодном земном забытьи,—
Лишь к трепетным звездам воздеты
Бессильные руки мои!


НОЧЬЮ

1.

Н.А. Подгорному

Затмила полночь тайну яви —
Раскрыла полночь тайну сна,
Но смертным грезам, их забаве,
Моя душа не предана.

В пустынной мгле, rge сердце тонет
И будто вскрыта грудь моя,
Мой детский ужас мысли гонит,
Мой дух не знает забытья...

Средь бездны, преданной дремоте,
Расторгла ночь мой смертный плен,
И вот — во мне не стало плоти,
Вокруг меня не стало стен!

И горстью праха с тьмою слитый,
Не зная яви, чуждый сну,
Я без опоры, без защиты,
В полуночном омуте тону...

И бледной искры жду, как блага,
И жду рассветного крыла,
Познав, как в мире сердце наго,
Как ночь земная тяжела!


2.

В. С. Миролюбову

Чутко спят тополя... Онемели поля...
Раскрывается ночь бесконечная...
Звезд исполнен простор, в их лучистый убор
Наряжается бездна предвечная...

Пробуждается ум для таинственных дум...
Взор стремится в пространство безбрежное...
В тайный час тишины раскрываются сны
И смиряется сердце мятежное...

Чуток бдительный слух, и уносится дух
На бесшумных волнах Бесконечности...
В звездном вихре миров упадает покров
С молчаливого образа Вечности...


НЫНЕ И ПРИСНО

А. Скрябину

Все, что трепещет иль дремлет
В тайном кругу бытия,
Строго от века объемлет
Мера моя.

Слитность и вздох одинокий,
Колос и цвет на лугу —
Смертные грани и сроки
Я стерегу.

Тот, кто в незнаньи беспечен,
Тот, кто прозреньем томим —
Каждый незримо отмечен
Знаком моим...

Правя земною игрою,
Вскинув-смиряя волну,
Я разрушаю и строю,
Сею и жну.

Солнце в светающем небе,
Искра в ночной тишине —
Каждый раскрывшийся жребий
Замкнут во мне.

Грянув, как молот суровый,
В вечном и тщетном бою,
Я расторгаю оковы,
Цепи кую.

Мука влекомых на плаху,
Ласка мгновений людских,
Все умолкает по взмаху
Крыльев моих!


ОГНЕННЫЙ НЕВОД

Учись у пламени живого,
Как в час ущерба вспыхнуть снова,
И в гранях полноты заметь,
Как в пепле часа должно тлеть...

Чтоб было время снова ало,
Исполни жребий искры малой,
И, пав на трут, обманешь тень,
И будешь весь — как красный день...

И в сонных гранях тьмы полночной,
Koгдa приспеет час урочный,
Змеись к дубраве в тишине,
И встанет дерево в огне...

А там, с шипеньем, в беге метком,
Струясь, звеня, по сучьям, веткам,
Сжигая боль твоих оков,
Ты расцветешь до облаков...

И дрогнув вдруг, над сном и тенью,
В просторе, преданном смятенью,
Земле поведает набат,
Как ты прекрасен и богат!


ОДИНОЧЕСТВО

Среди людей, я средь — чужих...
Мне в этом мире не до них,
Как им, в борьбе и шуме дня,
Нет в жизни дела до меня...

В дороге дальней им, как мне,
Тужить, блуждать наедине...
Мне в мой простор, в мою тюрьму,
Входить на свете одному...

Пока в пути не встанет грань,
Нам всем томительную ткань
Рукою сирой в жизни ткать —
Душою замкнутой алкать...

Звучит по разному у всех
Один и тот же стон и смех,—
На всех ткачей один станок,
Но каждый сир и одинок...


ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ

1.

Люблю средь леса, в час осенний,
Под грустный шум,
Внимать волнению и пени
Пустынных дум...

Распались замки, тлеют своды
В глухом огне,
Чей тонкий дым венчает годы
И сны во мне...

Прошли зеленые потемки,
Их звон утих...
И гнется с треском стебель ломкий
У ног моих.

Пустынны в гаснущем наряде
Ряды берез,
Где зыблет ветер мох, как пряди
Седых волос...

И блеск и звон, цветы и травы
Судьба сожгла,
И в дымном храме вешней славы -
Зола, зола...

2.

С молитвой Солнцу встретил я зарю,
С молитвой свету провожаю день —
По мере часа бытия горю,
По мере рока погружаюсь в тень...

В вечернем небе — золото и кровь,
В вечернем поле — тишь, зола и дым —
Но те же бездны снятся вновь и вновь,
Что снились в утро крыльям молодым...

Чем дальше жизнь, тем кротче круг тревог,
И тень вблизи, и зыбкий свет вдали —
Благослови, душа, земной порог
И горькое изглание земли...


ОСЕНЬЮ

Брожу один усталым шагом
Глухой тропинкою лесной...
Певучий шелест над оврагом
Уже не шепчется со мной...

Синеют дали без привета...
Угрюм заглохший круг земли...
И, как печальная примета,
Мелькают с криком журавли...

Плывет их зыбкий треугольник,
Сливаясь с бледной синевой...
Молись, тоскующий невольник,
Свободе доли кочевой!


ОТРЫВОК, НАПИСАННЫЙ ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ
С УМИРАЮЩИМ ИБСЕНОМ

...Едва они уйдут, борцы и властелины,
Как юрко проползет по их следам, как тать,
К орлиным гнездам карлик из долины —
И кто поможет бремя жизни приподнять?!
Их голос громовой умолкнет глухо, жалко...
Живую весть с наджизненных высот
Людская память, сонная весталка,
Как праздное сказанье переймет...
И скоро вздорный внук, весь в дедовском наряде,
На чахлый лоб надвинув шлем его,
Пойдет расхаживать на пошлом маскараде...
Великий,— вот удел величья твоего!..


ОТТОРЖЕННОСТЬ

Och fler och fler
ga stjarnor fram1.
Wi1helm Ekelund

Nu har jag lodat sorgen liksom lyckan,
nu kan jag gе och ta2.
Per Hallstrom
___________________________________

1 Приближается все больше и больше звезд.
В. Экелунд
2 Познал я и боль и радость,
Теперь я могу и дать и брать.

                                         П. Хальстрем

Все в смертной доле двойственно,
Случайностью живет,—
Лишь низости несвойственно
Сверкнуть лучом высот.

Нам в мире все возможности
Для подвига даны,—
Стезею осторожности
Влачиться мы должны!

Всем жаром нашей малости
Мы требуем любви,
Но губим все без жалости
И мечемся в крови.

Плывет наш день медлительно
В неведеньи конца,—
Лишь светлый сон недлительно
Баюкает сердца...

В мучительном томлении
Мы ищем полноты,
Но строим жизнь в дроблении
Усилья и мечты...


ОТЧАЯНИЕ

Кругом весь день стояла тишина...
И будто в муке трудной замирая,
Кляня свой жребий, стыла грудь живая,
И каждый миг был миг мучительного сна.

К пустынным небесам струился дым долин,
Слагаясь в смерчи, в сумрачные зданья,
И каждый был в слезах, и каждый был один,
И трепетал от страха и незнанья...

Порою лист на землю упадал,
И, точно в час подкравшейся недоли,
С безумием в глазах, дрожал и стар и мал
В глухом огне своей последней боли...

И в ужасе, сковавшем все сердца,
Оцепенелый мир алкал освобожденья,
Разъятия железного кольца,—
Но не было ни смерти, ни рожденья.


ОТЧИЗНА

Я родился в далекой стране,
Чье приволье не знает теней...
Лишь неясную память во мне
Сохранило изгнанье о ней...

Знаю... Замок хрустальный стоял,
Золотыми зубцами горя...
И таинственный праздник сиял,
И цвела, не скудея, заря...

Помню, помню в тяжелом плену
Несказанно-ласкательный звон,
Что гудел и поил тишину,
И баюкал мой трепетный сон...

И средь шума забот и вражды,
Где я, в рабстве, служу бытию,
Лишь в мерцаньи вечерней звезды
Я утраченный свет узнаю...

Оттого я о дали родной
Так упорно взываю во мгле,—
Оттого я, в тоске неземной,
Бесприютно влачусь на земле...


ПАМЯТИ А.И. ГЕРЦЕНА

Велик был в жизни клич его громовый
К восстанию униженных земли —
И вот уже от молний правды новой
Венцы — во прахе, скипетры — в пыли!

И вот уже от дум его бессонных,
Где пестовал он славу бытию,
Светло восходит солнце обделенных
И закален час истины — в бою!

Он жил в плену, но в мире всепобедней
Рать малых мира шла на торжество,
И в час возмездья Первым стал Последний
И не преидет царствие его!

Пусть с верой в солнце правды беззакатной
В глухом гробу он ранее остыл,
Чем пал на мир тот молот благодатный,
Что им впервые грозно вскинут был.

Но вещий дух и сердце на чужбине
На жертвенник свободы возложив,
В свершении надежд своих отныне
Ликующе он в нас пребудет жив...

Пройдут века, погаснет срок за сроком —
Не отцветут зацветшие поля!
Он победил в гробу своем далеком...
Свят прах его, легка ему земля!


ПАМЯТИ АЛЕКСАНДРА ЦАТУРИАНА

Он жил средь нас, тая в груди горячей
Святое пламя песни, в чьей тоске
Нерасторжимой тканью сочетались
Земные сестры, Горе и Надежда,
Звон вечера и утренней зари...
Сын горечи, он шел со светлым сердцем,
Предчувствием врачуя боль пути,
И дух его, пекущийся о правде,
Сквозь страх за жизнь лелеял веру в жизнь.
Вот почему, у тайной грани гроба,
Как сеятель в полях земли родной,
Принес он кротко к житнице вселенской,
В дар бытию, горсть зерен полновесных.
Суровый рок вложил в его свирель
Печаль армян в недоле вековой,
И дух его возникнет вновь, как цвет,
В тот час, когда из пепла вновь воскреснет
Армения, тот жертвенник, куда
Он возложил всю любящую душу
И грустный звон напева своего.


ПАМЯТИ А.Н. СКРЯБИНА

14 апр.1917 г.

Живой тоске не нужно больше слез...
Глухим прибоем дышит у могилы
Ушедшего теченье пестрых дней,
Но вещий дух, как радуга живая
В росе эемли, цветет бессмертно в нас...
С тех пор, как плакал колокол угрюмый,
Уже глубоко мир преобразился
И трепетно — — до сердца своего —
Земля свои законы изменила,
И правит жизнью новая судьба.
Но в Нем, чья доля — прах в глухом гробу,
Не больше ли могучего деянья,
Чем в нас, свой жребий алчно создающих,
Тоскующих по солнце беззакатном,
Чтоб наконец был долог русский день?
И если б кто был послан отвалить
Тяжелый камень, гроб Его замкнувший,
Он в темном прахе Смерти не нашел бы...
Почивший Зодчий в вечности воскрес
И ширит в жизни звездное сиянье,
Стезю бессильных в мощь преображая...
Он с нами был средь трудной тени утра,
Он нам предрек лазурь и глубь полудня,
Он будет нам вечернею звездой —
И в сиром сердце нет ненужных слез!


ПЕРЕВАЛ

Пока наш день и светел и росист
И ум пылает замыслом рассветным,
Мы всей душой, как вешний нежный лист,
Впиваем луч с упорством беззаветным...

В уступах Утра много ступеней,
И много сил у жизненного чуда,
Чтоб нам уйти от ужаса теней,—
Не спрашивать, зачем, куда, откуда...

И вот бегут певучие часы,
Вот пламя в сердце, звучность в каждом слове,
И свой расцвет у каждой полосы,
Как если б мир раскрылся к жизни внове...

Но в каждый миг мы ближе к высоте,
Где ждет нас полдень, отдых перевала,
Где на раздельной каменной черте
Иных морей зеркальность задрожала...

Здесь в первый раз простор необозрим,—
И в первый раз, у грани поворота,
Над всем, что было-будет, мы парим
На краткий миг, как капли водомета...

Но миг прошел, и нам уже нельзя
Внимать речам полуденного звона,
И видим мы, как падает стезя
В томительных извилинах уклона...

Вдали, внизу, — на темном горном дне,—
Как серый желоб, тянется ущелье,—
И трудно нам на каждой крутизне,
И молкнет крик недавнего веселья...


ПЕСНЯ

1.

Изведав тишь, познав тревогу,
Земли земную череду,
Я снова изгнан в путь-дорогу
И вновь я, в пламени, бреду...

Как крестным знаком, огневица
Коснулась моего чела.
Я знаю, день испепелится
И будет сердце, как зола...

Но как ни горек путь мой ясный,
Я донесу до первых звезд
Живой огонь тоски безгласной,
Скорбь-ликованье, цветокрест!

2.

Вырыты извилисто
Русла бытия,
Где стезею илистой
Мечется струя...

С плеском несмолкающим
Ветер слил свой свист...
Горе погибающим
Берег каменист!

Ввысь отвесно строится
Зданье темных скал,
Негде успокоиться,
Как бы ни устал!

Только вспыхнет сладостно
В пене яркий луч
Да вольется радостно
Чистый божий ключ,—

Только в ночь бездонную
Звезды с высоты
Бросят в бездну сонную
Искру красоты...

В колыбели илистой
Светлая струя...
Сумрачны, извилисты
Русла бытия!

3.

Есть среди грез одиноких одна,
Больше всех на земле одинокая...
Есть среди стран заповедных страна,
Больше всех для стремленья далекая...

В радостный миг неземной полноты
Эта греза зарницею светится...
Счастлив, в чьей доле приход темноты
Этой ласкою звездной отметится...

В дальних путях по откосам земным
Все изгладится в сердце, забудется,
Только она, с постоянством живым,
Будто сон утоляющий чудится, —

Только она нас упорно ведет
Каменистой тропой бесконечности, —
Тихо, как мать над малюткой, поет
О ликующих празднествах вечности...


ПЕСНЯ ЮРОДИВОГО

Не быстрее ног ходули,
И не трутням божий улей!
Все мы в далях правды ищем,
Правда здесь, в уделе нищем —
Петь бездольных побоюсь ли —
Ведь на то и гусли!

Я любил ходить на свадьбы —
Ах, еще раз побывать бы!
А бывал я и на тризне,
Но пою я лишь о жизни,
И ни скудости, ни смерти,
Вы, как я, не верьте!

Знал я зной и знаю холод,
Стар вчера, а ныне молод,
И за скорбь земли былую
Трижды землю я целую
И земной былинке всюду
Я молюсь, как чуду...

Дан простор земных распутий,
Чтоб цвели века в минуте —
Воет в поле час метели,
Чтоб звучал лишь май в свирели,
Дремлет ночь в земном просторе,
Чтоб всходили зори...


* * *

Передо мной все тот же шум глухой,
Дитя знакомого смятенья,
Все тот же яростный прибой,
Упорный, как огонь сомненья,
Все тот же сон на берегах...
Все те же сосны вековые
Стоят, как стражи на часах,
Все тот же прежний ряд холмов,
Волной сметенных океана,
Все тот же давящий покров
Осенней ночи и тумана.


ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ

Текут, текут песчинки
В угоду бытию,
Крестины и поминки
Вплетая в нить свою...

Упорен бег их серый,
Один, что свет, что мгла...
Судьба для горькой меры
Струю их пролила...

И в смене дня и ночи
Скользя, не может нить
Ни сделать боль короче,
Ни сладкий миг продлить...

И каждый, кто со страхом,
С тоской на жизнь глядит,
Дрожа над зыбким прахом,
За убылью следит,-

Следит за нитью тонкой,
Тоской и страхом жив,
Над малою воронкой
Дыханье затаив!
 

Произведения

Статьи

друзья сайта

разное

статистика

Поиск


Snegirev Corp © 2024