Юргис Балтрушайтис
Стихи разных лет
Часть 2
В ПУТИ
Памяти Н.Л. Тарасова
Вперед, вперед, мой бедный конь,
Исполни свой завет,—
Сквозь холод вьюги, сквозь огонь...
Назад дороги нет!
Наш день не долог, путь далек,
Плетись, пока светло...
Тебе наскучил твой ездок,
Ему — твое седло.
Ни повернуть, ни отдохнуть...
Пустынные края!
Но свой докучный, долгий путь
Придумывал не я...
Свершай, мой конь, свой темный бег,
Где всюду — боль с бедой,
Где лишь однажды был ночлег
С хозяйкой молодой...
Вперед же, вскачь, до той черты,
Где все — покой и мгла,
Где дрогнет грудь моя, а ты
Закусишь удила...
* * *
В сокрытом строе мирозданья,
В безвестности его путей
Есть горький подвиг ожиданья,
Что подвига борьбы трудней...
Без дум, без снов, без слез и смуты,
Как бы в плену у стен глухих,
Какая боль считать минуты
И мерить веком краткий миг...
Так, точно на меже осенней,
Не шепчет ветер в камыше,
И лишь стоят немые тени
В изнемогающей душе...
* * *
В тревогах жизни, в час непрочный,
Свой жар лишь вешним снам предав,
Молись, душа, тропе восточной
И шелесту росистых трав...
Дышать тревогой переменной
Всему, что в яви, суждено,
И все, что было — колос тленный,
Отдавший Пахарю зерно...
И Суд веков замыслил строго,
Чтоб был лишь мигом беглый миг,
Чтоб билось сердце у порога
Свершений и надежд своих...
Но Зодчий дней, в любви суровой,
Торопит каждый взмах крыла,
Чтоб мука смерти жизнью новой
И новой юностью была...
И вечно-вечно свет поющий
Венчает тьму приявиших прах —
Молись, душа, заре грядущей,
Забрезжившей в твоих слезах...
* * *
В тюрьме, где были низки своды
И каждый стебель цвел в тени,
Я ткал из бренной жажды годы,
Прял из пустых забвений дни...
И в трепете о звездном свете
Лишь в искрах мира сны любя,
Я, как слепой паук, в их сети
Безрадостно ловил себя...
И там, где сон скудел и даже
Был мертв в плену зацветший миг,
Я, узник, сам стоял на страже
Скрепленных мной оков моих...
И, точно камень, время было,
И мерной тенью дни текли
В неволи прихоти постылой
На замкнутой меже земли...
И жил я в прахе у пopoгa
Творца тщетой слепых минут,
Как будто свет и бездна Бога,
Не сердцу смертному цветут.
ВЕНЧАНИЕ
Памяти М. А. Морозова
Венчальный час! Лучистая Зима
Хрустальные раскрыла терема...
Белеет лебедь в небе голубом...
И белый хмель взметается столбом...
Лихой гонец, взрывая белый дым,
Певучим вихрем мчится к молодым...
Дымит и скачет, трубит в белый рог,
Роняет щедро жемчуг вдоль дорог...
В венчальном поле дикая Метель
Прядет-свивает белую кудель...
Поют ее прислужницы и ткут,
Тебя в свой бархат белый облекут, —
И будешь ты, на вечность темных лет,
Мой бледный княжич, щеголем одет...
Твоих кудрей веселых нежный лен
Венцом из лилий будет убелен...
И в тайный час твоих венчальных грез
Поникнешь ты средь белых-белых роз...
И трижды краше будешь ты средь них,
Красавец бледный, белый мой жених!
ВЕРНОМУ ДРУГУ МАРИИ В ДЕНЬ ЕЕ РОЖДЕНИЯ
В твой добрый день весь мир кругом
В огне, в крови —
Но ты с молитвой о благом
И впредь живи!
Ты много ведала тревог
В твоем пути —
Твой дух их пытку превозмог,
И ты цвети!
Твой дух незыблемо был смел
Средь мрака лет
И в то лишь веровать умел,
Чье имя — свет...
Стремись доверью к бытию
Не изменить,
Чтоб свет и дальше вил твою
Земную нить!
ВЕРУЮ
Знаю я в яви вселенной
Плач на рассветном пороге,
Путь человеческий в зное.
Длящийся ложно...
Знаю, как сердце земное
Хило во сне и в тревоге,
Немощно в радости тленной
В скорби ничтожно...
Вижу я в смертной истоме
Годы заботы и крохи
Блага, блаженство и рядом
Горе у двери -
Юность с седеющим взглядом,
Старость с проклятьем во вздохе,
В нищем и княжеском доме
Те же потери...
Снится мне в жизни, однако,
Цвет человеческой доли.
Полдень души беспечальной
В мире и в споре -
Верю я в жребий венчальный,
В царствие часа без боли,
В посох, ведущий средь мрака
Вечные зори...
Верую, верую, Боже,
В сумрак о звездах поющий,
Свет воскресенья сулящий
Чудом страданья...
Верую в молот дробящий,
В пламя и в меч создающий,
В жертву зиждительной дрожи,
В дар оправданья.
* * *
Весна не помнит осени дождливой...
Опять шумит веселая волна,
С холма на холм взбегая торопливо,
В стоцветной пене вся озарена...
Здесь лист плетет, там гонит из зерна
Веселый стебель... Звонка, говорлива,
В полях, лесах раскинулась она...
Весна не знает осени дождливой...
Что ей до бурь, до серого томленья,
До серых дум осенней влажной тьмы,
До белых вихрей пляшущей зимы?!
Среди цветов, средь радостного пенья
Проворен шаг, щедра ее рука...
О яркий миг, поверивший в века!
ВЕХИ
Будто ломкий стебель в поле,
Что желтеет в краткий срок,
Шатки вехи смертной доли
В сокровенности дорог...
Весь объят тревогой худшей
Дух, познавший тайну дней —
И беспечен ум заблудший
Средь блуждающих огней!
Ищут бури мир и нега.
Стонет вихрь о благах сна,
Точно скрыты два побега
В темном жребии зерна.
Час заката, час рожденья
Тесно слит в волне времен —
В каждом миге утоленья
Миг алканий заключен...
Снятся кормчим в час недоли
В море нивы, их poca,
Где, в бреду иной неволи,
Светят сердцу napyca!
ВЕЧЕР
I
Подходит сумрак, в мире все сливая,
Великое и малое, в одно...
И лишь тебе, моя душа живая,
С безмерным миром слиться не дано...
Единая в проклятии дробленья,
Ты в полдень — тень, а в полночь — как звезда,
И вся в огне отдельного томленья
Не ведаешь покоя никогда...
Нам божий мир — как чуждая обитель,
Угрюмый храм из древних мшистых плит,
Где человек, как некий праздный зритель,
На ток вещей тоскующе глядит...
II
Вечернее зарево меркнет, скудеет,
Ложится туман на поля...
И бедное сердце дрожит, холодеет,
И глухо безмолвна земля...
Ни вздоха о счастье, ни плача о хлебе,
Ни шелеста в темном кусте...
Лишь светлые звезды в синеющем небе
Мерцают, дрожат в высоте...
Меж сердцем усталым и миром безмерным
Распалось дневное звено...
Лишь в памяти, светом случайным, неверным,
С минувшим оно сплетено...
Что было, что будет — все та же дорога,
И пепел и пыль впереди —
Молитва о жизни, алкание Бога
И сумрачный холод в груди...
Вдоль серой дороги, на темных откосах,
Все глухо почило, молчит...
О камень дорожный один лишь мой посох
В безмолвии мира стучит...
ВЕЧЕР В ГОРАХ
С. А. Полякову
Стелет, зыблет лунный прах
Тишь вечерняя в ropax,
В сонном царстве вечных льдов,
Белых замков, городов...
Лишь средь каменных оград
Глухо воет водопад,
И белеют вдоль скалы
Пыльно взрытые валы...
Дремлют башни и зубцы...
Глухи храмы и дворцы,
И обходит их порог
Суета людских дорог...
У ворот их, строясь в ряд,
Стражи белые стоят,
И сверкает их броня
Зыбью лунного огня...
Стелет звездный свой простор
Тишь вечерняя средь гор,
Где раскрылся под луной
Мир и холод неземной...
ВЕЧЕРНЕЕ ВИНО
К. Бальмонту
Знаю цепи, помню крылья,
Mиг победы, час господства,
Век бесплодного усилья,
Вечность пени и сиротства...
Помню золото рассвета,
Знаю дым и кровь заката,
Помню пламя, пламя цвета,
Трепетавшее когда-то...
Знаю, знаю кубок желчи,
Горечь смертного томленья,
Смертной жажды облик волчий,
Бледный призрак утоленья...
Знаю трепет солнца в пене,
Знаю гаснущие очи
И великие ступени
В беспредельность звездной ночи...
ВЕЧЕРНИЙ ДЫМ
Аминь! Аминь! Закончен круг дневной,
Наш малый круг...
Почил и звон и гул борьбы земной,
И серп и плуг...
Скудеет в небе светлая лазурь,
Прошла волна!
Лишь в темном сердце отзвук дальних бурь
Не знает сна...
Далекий вихрь увел свой пестрый шум,
И блеск и цвет,
Оставив нам печаль бессильных дум
И звездный свет...
Раскрылась ночь с безмолвием своим,
В ее тени,
Толпа детей, без крова мы стоим,
Одни, одни!
Рабы одной галеры в блеске дня,
Уходим мы,
С отдельной болью жребий свой кляня,
В отдельность тьмы...
ВЕЧЕРНЯЯ ЗАРЯ
Полоска дня все уже, уже
И все бледней...
И так тревожит ум досужий
Приход теней!
И тлеет, тлеет, без пыланья,
Дневной покров
От безглагольного дыханья
Ночных миров...
И лишь дымится, в час отлива,
Земное дно,
Где все живое сиротливо
Обнажено...
И дышит сердце вздохом тени —
Слепой игрок —
Растратив свет своих томлений
В столь малый сpок!
Лишь искры звезд, смиряя вздохи,
Зовут меня,
Горя, как солнечные крохи
От пира дня...
ВЕЧЕРНИЕ ПЕСНИ
I
И.Н. Худолееву
В вечерний час, в глухую пору,
Плетусь в неверной тишине
И, меря мир, открытый взору,
Дивлюсь великому простору,
И чуток трепет дум во мне...
И, озирая мир широкий,
Где я дышу, где я томлюсь,
Считаю я мгновенья, сроки,
И в час грядущий, недалекий,
Проникнуть разумом стремлюсь...
Но тщетно я в тиши неверной
Витаю в далях прежних лет
И в их кругу, в их смене мерной,
Ищу душою суеверной
Предчувствий вещих и примет.
И мыслю вновь: — смешна тревога...
Настанет день — сверкнет волна...
И час и век — во власти Бога,
Их темный бег исчислен строго,
И жребий сбудется сполна...
То плоским берегом, то в гору
Плетусь медлительно во мгле,
И сладко мне, в глухую пору,
С молитвой звездному простору
Припасть тоскующе к земле...
II
Валерию Брюсову
Час покоя! Стелет тени
Дымный вечер средь полей...
Лишь не знает сладкой лени
Вещий жар в крови моей...
Час закатный — час прозренья
В тайну божьей глубины...
Полный темного волненья,
Лунный Рыцарь ждет луны...
Скоро-скоро осенится
Тайным блеском смертный взор,
В час, когда засеребрится
Нескончаемый простор...
Полночь звездная утроит
Глубь небес и ширь земли,
И рассыплет и раскроет
Месяц золото в пыли...
Пусть же сладкая прохлада
Клонит смертное ко сну,
Я один, искатель клада,
Глаз упорных не сомкну...
III
К. Бальмонту
Звездным миром ночь дохнула...
Средь смолкающего гула
В лунном поле я брожу...
И, склоняясь сам к покою,
С просветленною тоскою
В дали звездные гляжу...
Здесь и там — огонь далекий,
Вспыхнув искрой одинокой,
Кротко зыблет мрак ночной...
Как узор в единой ткани,
Сочетается без грани
Свет небес и свет земной...
В поздний час, не помня боли,
Я брожу в пустынном поле,
В чуткой лунной тишине...
Средь дремоты беспредельной
Молкнет трепет мой отдельный,
И оправдан мир во мне!
И в великий миг слиянья
С вечной тайной мирозданья
Кротко мыслю: с бегом дней
Все стройнее, все безгневней
Трепет мира, шорох древний,
Глубже сердце — жизнь ясней...
ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЯ
Скользнул закат по высям отдаленным,
И вновь шепчу я сердцу моему:
Познав весь свет, равно неутоленным,
Падешь во тьму...
На всех стеблях, чья стройность длится хрупко,
Зажжется свет, затмится и пройдет...
И лишь полынь — на дне живого кубка,
Где будто был налитый на пир мед...
В миг пламени веков седая Пряха
Роняет прах, и меркнет вдруг игра,
И каждый раз для холода и страха
Влачусь я от костра...
Смыкает день стоогненные сроки
В полях земли — лишь в небе облака
Цветут, горят... Но искры их далеки!
И дрожь близка...
2.
Полдневный лен и розы отцвели...
В последний раз, чуть зыбля свет в пыли,
День шелестом касается земли...
И где сливалась ткань земного сна
Из зыбкого цветного волокна,
Немая даль немых теней полна...
И где пылал о разном миг и миг,
Весь призрак яви, как единый лик,
У звездного порога вдруг возник...
Мир пестроты, свершившей свой завет,
Облекся в прах без знаков и примет,
И на земле у сердца крова нет...
В твой звездный храм приотворялась дверь,
И ты, душа, раскрытая теперь,
Всю нищету отдельности измерь!
3.
Входит под сирую кровлю
Вечер... И тесен мой кров!
Малое сердце готовлю
К таинству звездных миров...
Явное в свете и в зное
Призрачно в лунной пыли...
Лживо томленье дневное,
В мире не стало земли!
Реет в ночном океане
Дух мой свободной волной...
Огненно зыблясь без грани,
Тайна — лишь тайна — со мной...
День — его крики и лица —
Бред обманувшего сна!
Каждая дума — зарница,
Каждая мысль — тишина...
Радостен детский мой лепет
Богу, представшему вдруг...
Весь я — молитвенный трепет
К звездам протянутых рук!
4.
М.П. Чеховой
В вечерней мгле, у берега глухого
Один стою...
Тебе ль, душа, замкнуть в земное слово
Тоску свою!
Пусть даже горько узник прослезится,
Слеза — одна...
Морской простор в волне не отразится,
Ни глубина...
Людская жизнь — мгновенья, годы, сроки,
Счет дней и дней,—
В земной тоске раскрыт весь мир широкий,
Вся вечность — в ней!
ВИДЕНИЕ
А. Скрябину
Мелькает некий Храм святой
Сквозь дым времен...
От мира огненной чертой
Он отделен...
Юго святые алтари —
Как звездный щит,
Где ярче утренней зари
Потир горит...
Все пенье наших дум и слов,
Наш смертный жар,
В хвале его колоколов —
Один удар...
От слуха скованных в пыли
Их звон далек...
И ропот дня и гул земли
Его облек...
И вечность горьких ступеней,
Сквозь пыль, сквозь тьму,
Из мира скорби и теней
Ведет к Нему.
И лишь ценою всех тревог,
Всех слез, потерь,
Увидит мир Его порог,
Откроет дверь...
ВИДЕНИЕ ВЕЧЕРА
Зыбля дым свой сизый
В поле, в тайный срок,
В пламенные ризы
Вечер даль облек...
В час их кроткой славы,
Искрясь, ввысь простер
Огненные главы
Огненный собор...
Во врата святые
Шествуют толпой
Митры золотые
К службе мировой...
И в святыне горней
Светится потир —
И поник соборне
Вещий звездный клир...
И воскресла в Боге,
Лаской звезд дыша,
На земном пороге
Смертная душа...
Пламя разрешило
Плен ее в пыли —
Вскинуло кадило
К небу дым земли!
ВИДЕНИЕ ПОЛУДНЯ
Была пора борьбы и крови,
Час отягченных зноем век,
Когда слепой игрою нови
Был глухо движим смертный бег...
Текли мгновенья ровным звоном,
И были мерой дум дела,
И в сердце, жаждой напряженном,
Лишь дрожь свершения цвела...
И ноше, принятой на плечи,
Усилью сжавших молот рук,
Равнялась твердость краткой речи,
Сталь мышц, натянутых, как лук.
И знак венчального удара
Был дан — судьба была дина!
И лишь предчувствием пожара
Пылала глубь людского сна...
Кaк влага в кубке, близясь к краю,
Кипел и рос полдневный пир,
И, как железный груз на сваю,
Сверкнув, он пал на старый мир!
ВИФЛЕЕМСКАЯ ЗВЕЗДА
Дитя судьбы, свой долг исполни,
Приемля боль, как высший дар...
И будет мысль — как пламя молний,
И будет слово — как пожар!
Вне розни счастья и печали,
Вне спора тени и луча,
Ты станешь весь — как гибкость стали,
И станешь весь — как взмах меча...
Для яви праха умирая,
Ты в даль веков продлишь свой час,
И возродится чудо рая,
От века дремлющее в нас,—
И звездным светом — изначально —
Омыв все тленное во мгле,
Раздастся колокол венчальный,
Еще неведомый земле!
* * *
Вновь День свершил свой пестрый круг ...
И вновь — во мгле — со мной сам-друг —
Мне, ослепленному борьбой,
Поет о Вечности прибой...
Стоцветный миг, рассветный час,
Раскрывшись молнией, погac —
И будет сумрак, как ни спорь,
До петухов, до новых зорь,
За тенью свет, за светом — тень —
К полночным звездам дух воздень
И в смуте, в час твоей тоски,
Лишь в кротость душу облеки.
* * *
Вновь у безвестного порога,
Людское сердце, бьешься ты —
Но пусть цветет твоя тревога
Лишь часу новой полноты...
Плетись сквозь ночь по звездам жизни,
Не мешкая в угрюмой мгле,
И снищешь ты стезю к отчизне,
В веках завещанной земле...
В минувшем небе — солнце ржаво,
Без пламени его огни —
И ты, венчанный новой славой,
На роковое посягни!
* * *
Вновь, вновь зажегся в должный срок
Стоцветным пламенем восток.
Радеет плуг вблизи, вдали —
Хвала поденщикам земли!
В лазурном зное, в вихрях гроз
Зеленый стебель к солнцу рос,
Луга и нивы зацвели —
Благословенны сны земли!
Поблек в полях зеленый шелк,
И шелест трав уже умолк,
И отлетели журавли —
Блаженной пленники земли!
ВОЗВРАТ
С. А. Полякову
Брожу опять по старым ступеням
И — только в миг иной —
Шепчу привет и свету и теням,
В далекий день мелькавшим предо мной...
Как новый сон, воскресла явь в былом,
Сплетая жизнь, ее покой и спор
В таинственный, таинственным жезлом
Начертанный, узор...
И явен в часе жребий дней и лет,
И меря вновь их дрожь,
Я узнаю, что гроба в мире нет,
И чувствую, что призрак смерти — ложь...
Как лик луны средь бега облаков,
Пылая, хмурясь, зыбок миг во мне,
Но дремлет быль в бессмертии веков,
Как новый цвет в зерне...
Из вихря в вихрь, в просторе ледяном
Скользит мой дух живой,
И я на час, на явь, что будет сном,
Беспомощно качаю головой!
ВОСХОЖДЕНИЕ
А. Скрябину
Плетусь один безлюдным перевалом,
Из света в свет — сквозь свет от вечных стен...
Неизреченно пламя в сердце малом
И тайный жар в душе неизречен!
Мгновения — как молнии... В их смене
Немеет вздох отдельности во мне...
И в смертной доле выше нет ступени,
И ярче нет виденья в смертном сне!
Ни жалобы, ни боли своевольной...
Ни ига зыбкой радости людской...
Лишь кроткий свет молитвы безглагольной,
И знание без мысли, и покой...
И снова дух, как пилигрим опальный,
Восходит в храм пророческой Молвы,
Где ширь земли — как жертвенник венчальный
Под звездным кровом Бога синевы,—
И где, вне смерти, тает в кротком свете,
В жемчужных далях бездны золотой,
Вся явь вещей и бренный труд столетий,
Как легкий дым кадильницы святой...
* * *
Вся мысль моя - тоска по тайне звездной...
Вся жизнь моя - стояние над бездной...
Одна загадка - гром и тишина,
И сонная беспечность и тревога,
И малый злак, и в синих высях Бога
Ночных светил живые письмена...
Не дивно ли, что, чередуясь, дремлет
В цветке зерно, в зерне - опять расцвет,
Что некий круг связующий объемлет
Простор вещей, которым меры нет!
Вся наша мысль - как некий сон бесцельный...
Вся наша жизнь - лишь трепет беспредельный...
За мигом миг в таинственную нить
Власть Вечности, бесстрастная, свивает,
И горько слеп, кто сумрачно дерзает,
Кто хочет смерть от жизни отличить...
Какая боль, что грозный храм вселенной
Сокрыт от нас великой пеленой,
Что скорбно мы, в своей тоске бессменной,
Стоим века у двери роковой!
1904
ВЯЧЕСЛАВУ ИВАНОВУ В КРАСНОЙ ПОЛЯНЕ
I
Пока ты, весь средь славы горной,
Bceгдa на новь вещей глядишь,
Я с грустью тку свой день повторный,
Влачу в тоске ночную тишь.
Нам, братьям, жребий дан различный:
Твой каждый час — что хлеб пшеничный,
И с ним ты крепок, с ним ты — царь...
А мне мой миг — кроха, сухарь,
Не в меру жесткий, слишком черствый!
Но как бы я ни звал порой
Цвет дня ненужною игрой,
Храня в груди завет: "Упорствуй”,
Приемлю скудость, боль, суму
И верю часу моему...
II
И как не веровать смиренно,
Что в суете путей людских
Есть звездный знак на яви бренной,
И входит вечность в беглый миг...
И если нужно божьей воле,
Чтоб застонала грудь от боли,
Пусть жребий мой волной огня,
Как ризой, облечет меня...
Привет земным слезам и горю!
И в терниях, служа кресту,
В простор веков да возрасту
И в трудных пытках да ускорю
………………………………….
………………………………….
III
Кто жрец? И кто — огонь суровый?
Чьи дни — как плавный воск полей?
Не знаю... В храме жертвы новой
Я весь — и пламя и елей...
И всей душою обделенной
Я пламенею умиленно —
На свет и боль тоски святой —
Неугасимой полнотой...
И как судил мне жребий строго,
Та власть, в чьей воле — все пути,
Я буду жертвенно цвести
У заповедного пopoгa,
Где сердце ждет полдневный зной
И весь безмерный круг ночной...
ГОРНАЯ ТРОПА
Alla Donna Еvа Kunh-Amendolа
Лишь высь и глубь!.. Лишь даль кругом... Напрасно
Дерзаю взглядом, в полдень, в час безгласный,
Хотя б на миг измерить круг земной
И все пыланье неба надо мной...
Лишь глубь... Лишь даль, где вьется путь мой малый,
Что я свершал, карабкаясь на скалы,
Хоть часто круты были грани их
Для слабых сил, для смертных ног моих...
Вот серый склон изведанный, откуда
Глядел я в ширь, возникшую, как чудо,
Чей пестрый мир уже неразличим,
Как все, что я считал в пути большим...
Вот часть стези, где слышал я впервые,
Как билась смерть о скалы вековые,
Сметая в дол, от грани облаков,
Утесы, зданья, кости смельчаков...
И снова даль! Мой взор уже бессилен
Проверить смену срывов и извилин,
Которых я почти не узнаю,
В безмолвии, где в полдень я стою...
И тщетно дух, от мига отрешенный,
За кругом круг, вскрывает мир бездонный,
Куда нельзя проникнуть светом в тьму
Тоске людской, гаданью моему...
И сколько б дум сознанье ни включало
В свой детский счет, их мера — лишь начало
Безмерности, где молкнут времена,
Как легким вихрем взрытая волна...
* * *
Грохот мига... Тишь столетий...
Вешний час, воскресший вдруг...
Сладко сердцу быть на свете!
Все же мир — как вечный луг...
Чередуются покосы...
Цвету кашки нет конца...
Не беда, что люди босы,
Что беспомощны сердца!
Не беда, что люди нищи
И что каждый часто сир —
На великом пепелище
Воскресает майский мир!
ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ
I
Как трудно высказать - нелживо,
Чтоб хоть себя не обмануть -
Чем наше сердце втайне живо,
О чем, тоскуя, плачет грудь...
Речь о мечтах и нуждах часа
В устах людей - всегда - прикраса,
И силен у души - любой -
Страх наготы перед собой,-
Страх истины нелицемерной
Иль, брат боязни, хитрый стыд,
О жалком плачущих навзрыд,
Чтоб точным словом, мерой верной
Того случайно не раскрыть,
Чему сокрытым лучше быть...
II
Но есть и час иной напасти,
Когда мы тщетно ищем слов,
Чтоб с тайны помыслов иль страсти
Хотя б на миг совлечь покров,-
Чтоб грудь, ослепшая от муки,
Явила в знаке, или в звуке,
Иль в скорби молчаливых слез,
Что Бог судил, что мир принес...
И, если пыткой огневою
Весь, весь охвачен человек,
Он только холоден, как снег,
И лишь с поникшей головою
В огне стоит пред тайной тьмой,
Вниманью чуждый и немой.
18 февраля 1923
ДЕРЕВО
Тянутся ветви к области горней,
К звездам в бестрепетной мгле...
Скрыты глубоко темные корни
Тайною сетью, в земле...
Не потому ли в пору недоли
Светит душе синева —
В свете беспечном, не оттого ли
Сумрачно шепчет листва!
В вешнюю пору, в час быстротечный,
В сладостный миг полноты,
Пир преходящий, пир вековечный,
Ярко пируют цветы...
В зимних сугробах скорбны побеги...
В зимних ветвях — тишина...
Сказка о солнце, сказка о снеге —
Два неразгаданных сна...
То-то с тревогой, в час изумрудный,
Зыблет сиянье росу!
To-то порою больно и трудно
В божьем великом лесу!
ДЕТСКИЕ СТРАХИ
В нашем доме нет затишья...
Жутко в сумраке ночном,
Все тужит забота мышья,
Мир не весь окован сном.
Кто-то шарит, роет, гложет,
Бродит, крадется в тиши,
Отгоняет и тревожит
Сладкий, краткий мир души!
Чем-то стукнул ненароком,
Что-то грузно уронил...
В нашем доме одиноком
Бродят выходцы могил.
Всюду вздохи — всюду тени,
Шепот, топот, звон копыт...
Распахнулись окна в сени
И неплотно вход закрыт...
Вражьей силе нет преграды...
Черным зевом дышит мгла,
И колеблет свет лампады
Взмах незримого крыла...
* * *
Длятся — тлеют глухо
Дни в немых стенах,
Где о царстве Духа
Молится монах.
ДНЕВНОЕ СИЯНИЕ
A Jiovanni Papini*
В полдневный час, целуя алчно землю,
С молитвенной и трепетной тоской
Я славлю мир, и жребий свой приемлю,
И всякий дом, и всякий крест людской...
Я знаю: свят труд молота и плуга,
И праздный цвет, и важный звон серпа,
И свет росы средь утреннего луга,
Как вся земная пестрая тропа...
Все та же явь: осенний вихрь над нивой
И стройный стебель в стройный час весны,
Седые думы старости ворчливой
И юных дней несбыточные сны...
Равно достойны света воздаянья -
Суровый пот к земле склоненных лиц,
В огне веков нетленные деянья
И мудрый лепет вещих небылиц...
Мгновение и длительность без меры,
Объятое смятением и сном,
И зыбь полей, и в поле камень серый -
Живые зерна в колосе одном...
* Джованни Папини (1881-1956) - итальянский философ и
писатель-авангардист, переводчик Балтрушайтиса на итальянский язык.
| 
Юргис Балтрушайтис. Стихи разных лет - часть 2
