Денис Коротаев

 

     Сборник стихов

           (часть 3)

Я - мужчина . . . ты - нет

* * *

Можно кануть в оставленной проруби.
Можно сгинуть в Бермудской дыре.
Можно мнить себя тигром иль голубем,
Или даже блохой в конуре.

Можно чай кипятить в рукомойнике
Или после симбирской глуши
В Мавзолее работать покойником...
Но любви не отнять у души.

Можно прыгать с шестом и без оного.
Можно трезвым ходить круглый год.
Можно золото делать из олова,
Чтобы вышло все наоборот.

Можно миру устроить побоище.
Можно тайно делить барыши.
Можно делать и то, и не то еще,
Но любви не отнять у души.

Можно выкрасть Венеру безногую.
Можно ноги приделать Дега.
Можно бегать, чужого не трогая,
Или, тронув, пуститься в бега.

Можно жить от креста к полумесяцу
И святым быть, греши-не-греши.
Можно все... Можно даже повеситься.
Но любви не отнять у души!..


* * *

Ах, вы годы мои!
До чего ж вы меня исковеркали!
Разве я был таким?
Да и мог ли я раньше сказать:
Я люблю не тебя,
А твое отражение в зеркале,
Что улыбкою влет
Прожигает стеклянную гладь?..

Это раньше я мог,
Ни о чем неприятном не думая,
От звонка до звонка,
От крещения до рождества,
От "у-а" до "а-у"
Просто жить, только вот на беду мою
Ты упала на жизнь,
Как на плечи хмельная листва.

Как я жаждал любви!
Как просил у судьбы подаяния!
Как мечтал о тебе,
Подменяя желанием цель!
А в итоге душа
Погибает в хорошей компании,
Где и дерзкий арап,
И рязанский шальной менестрель.

Изменяется все -
От убогого дома на Верколе
До именья в краю,
Где под каждым окном - эвкалипт.
Изменяешься ты,
Но твое отражение в зеркале
Так же сводит с ума
Богачей, ведунов и калик.

Я знаком был с тобой
По твоим изваяниям каменным,
По истлевшим холстам,
По хрустящему кружеву книг,
В одеянье и без,
Сидя, стоя, без рук ли, с руками ли,
В нищете ли хором,
В позолоте цепей да вериг.

Ты - не ровня другим
Ни умом, ни лицом, ни фигурою.
Дать бы фору им всем -
Да обидится гордый народ.
Ты звалась до меня
То ли Улою, то ли Лаурою.
В свой черед как-нибудь
Мой потомок тебя назовет.

И, куда бы ни шел -
В балаган ли, в забытую церковь ли -
Я уже не один,
И со мной до последнего дня
И твои небеса,
И твое отражение в зеркале,
Что недвижно, как Бог,
Из-под неба глядит на меня...


* * *

...Светел день, и погода - весенняя.
Солнце моется в мартовских лужицах.
И пустым колесом обозрения
Голова моя шалая кружится.

И двоится в глазах от вращения,
И виновны в нахлынувшем бедствии
Вы - красивая до отвращения
И разумная до сумасшествия.

Мне бы взять у небес равнодушия,
Одолжить немоты у грядущего,
Но все рушу, и рушу, и рушу я
То, что Богом иль бесом отпущено.

Ах, наивные, где же вы видели,
Чтобы дерзкие небу потрафили? -
И летят, остывая, эпитеты,
На лету становясь эпитафией;

И душа погибает, блаженствуя,
Осчастливлена и опорочена,
И рождается новое, женское
В поединке земного и прочего...


* * *

Утомлен дорогой мглистою,
Вижу в сумеречной пене я
Жизни просеку тенистую
От истока до успения.

Да ведь рано на погост, поди,
Если бьется с прежней силою:
"Я люблю... Спасибо, Господи!
Я любим... Спасибо, милая!"

Все, что было в жизни ранее -
Шутовство ли, наваждение,
Только с нашего свидания
Взято летоисчисление.

И ни пламя, ни мороз в пути
Не страшат уже могилою...
Я люблю... Спасибо, Господи!
Я любим... Спасибо, милая!

Ах, любовь, круженье шалое,
Вековечное кружение!
Но откуда сердце малое
Помнит это ощущение -

Мнить себя с титаном в рост один
И одною с ним же силою?..
Я люблю... Спасибо, Господи!
Я любим... Спасибо, милая!

И навек теперь заказаны
Все попреки миру ближнему,
Где слова, что сердцем сказаны -
Словно здравица Всевышнему.

Внемли, Боже: се - твой гость один
Шепчет с благостною миною:
"Я люблю... Спасибо, Господи!
Я любим... Спасибо, милая!"


* * *

Вот, значит, и все. Уходя - уходи.
Красивая фраза, не так ли?
Не плачь, говорю, у меня на груди,
Не делай прощанье спектаклем.

Достоинств у нашего брака не счесть,
И мы их считать и не просим.
Была ты верна мне раз пять или шесть,
А я тебе - семь или восемь.

Мы честно бурлачили ношу свою,
Согласно и КоБСу, и КЗоТу,
И деньги, как пчелки, тащили в семью,
Но - прятали в разные соты.

Не стоит ворочать былое житье
По вечной традиции русской.
Ты больше любила себя и шмотье,
А я - самогон и закуску.

Так надо ли, право, лить слезы навзрыд,
Когда наши мысли - на лицах,
Твоя: "Нет, меня это платье полнит",
Моя: "Где бы мне похмелиться?"

А значит - финал. Уходя - уходи,
Изыди душою и телом.
И, кстати, не плачь у меня на груди.
Яичницу лучше вон сделай!..

*) Автор просит прощения у своей любимой жены Кристины за
эту безобразную выходку и от души надеется, что она скоро
привыкнет к подобным выходкам и будет их воспринимать с
улыбкой, а не с возмущением.


* * *

Я - мужчина, ты - нет,
Ты навеки со мной... -
Пошловатый сюжет
Оперетты земной.

Через тысячи лет
На подмостках земель
На поссорит рассвет
И помирит постель.

А как только закат
Напророчит беду -
Дрессированный гад
Принесет нам еду.

И нахмурится Бог,
И вдали от небес
Настороженный вздох
Нервно сделает Бес.

И, когда через миг
Ты огрызок рукой
Бросишь, выдавят крик
И один, и другой.

И до ночи звучать
Переливам молвы:
"Что, Крылатый, опять?"
"Да, Рогатый, увы!

Вот учи-не-учи
И карай-не-карай -
Через баб да харчи
Проворонят и рай.

Чем учить дурака -
Лучше биться в клети...
Ну, Рогатый, пока!"
"Да, Крылатый, лети!.."

И в полуночный час
И один, и другой
Отрекутся от нас
И уйдут на покой.

А за ними и мы
Удалимся в метель
На пороге зимы,
На подмостках земель.

Но, когда по весне
Запылают сады,
Мы заплачем во сне
И запросим воды,

И метнемся на двор,
И услышим вдали
Неземной разговор
Управдомов Земли.

Мы его не поймем,
Разве самую чуть:
"Что, Крылатый, вернем?"
"Нет, Рогатый, забудь!.."


* * *

Нет, мы любим не просто так!
Эта пытка похлеще жажды.
Эту боль испытает всяк,
Если он полюбил однажды.

Не иначе, Господь, любя,
Нашим душам нашел работу -
Чтобы кроме самих себя
Мы любили еще кого-то,

Под неистовый звон рапир,
Напоследок, почти у края,
И себя, и весь этот мир
От беды и вины спасая... 



            Свет и ток

* * *

Мне непонятна ностальгия
Грошовых строк.
Я - проводник, моя стихия -
Не свет, а ток.

Я обречен служить, быть может,
Десятки лет.
А человечеству дороже
Не ток, а свет.

А человечество стареет,
Но что мне срок?
Я - проводник, меня согреет
Не свет, а ток

Мой посох в Лете не оставит
Приметный след.
Я - проводник, меня прославит
Не ток, а свет.

Но от прижизненной короны
Хранит Господь,
И снова сонмы электронов
Пронзают плоть.

Один порядок ими правит.
Лишь он - мой Бог...
Я - проводник, меня расплавит
Не свет, а ток.


* * *

На закате, как в мираже,
Небо - синего синее.
Я убью того, кто скажет:
"Это - лишь закон Релея;

Этот цвет - лишь преломленье
Кванта света слоем пыли..."
Вы, постигшие ученье,
О возвышенном забыли?..

Разве кванты и частицы
Сердцу юному ответят,
Что кричит ночная птица
И поет бездомный ветер?

Солнце - только сгусток плазмы,
Небо - только пленка пыли...
Ускользнем ли через лаз мы
Из сетей, что сами свили?..


* * *

Я вас очень прошу -
Почитайте за высшую мистику
То, что сходит туман
На земную нагретую грудь,
То, что розов закат,
То, что год облетает по листику,
Каждым сорванным днем
Осеняя невидимый путь.

Полагайте всерьез,
В листопад намечая желание,
Что упала звезда,
А не мелкий космический сор,
Что злодейство найдет
Не раскаянье, так наказание,
И обманется лжец,
И десницей поплатится вор.

Говорите взахлеб,
Как дитя, каждой мелочи радуясь,
Что кромешная тьма -
Это сказка для сытых господ,
Что любая гроза
Неизменно таит в себе радугу
И что каждая ночь
Разобьется о новый восход.

Не спешите сказать,
Красоту убивая гримасками,
Мол, наука давно
Объяснила твои чудеса.
Я вас очень прошу -
Пусть хоть это останется сказками,
Неземными, как свет,
Недоступными, как небеса.


* * *

Послушайте, маги, не скучно ли - пылью
Развеивать жизнь, голытьбе на потребу?!
Рожденному ползать пришейте вы крылья:
Пускай причастится огромного неба.

Да, он не взлетит, распугав трясогузок,
Но только представьте, от радости млея:
Ползет он, по гравию чиркая пузом,
Крыла за собою вздымая, как веер.

Воскликнут зеваки: "Не чудо ли это?!".
А вы продолжайте творить увлеченно:
Добавьте ума знаменитым поэтам,
Добавьте души знаменитым ученым.

Верните дежурного кролика в шляпу:
Вам ближе планида иного покроя.
Добавьте удачи шальному арапу,
Добавьте веков Карфагену и Трое.

Пишите же, маги, счастливую повесть
Из жизни планеты, не ждущей итога.
Добавьте циана пропившему совесть,
Пока он не стал имитировать Бога,

Пока он не дернул ладонью холеной
За ручку, гашетку, за красную кнопку,
Пока, бликом славы своей ослепленный,
Он мир не отправил в военную топку.

И все поразятся - "Уж маги - так маги!
Да что там - МАГИстры чудесной науки!".
И в дальнем ауле, и в ближнем продмаге
Вам тут же простят ваши прежние трюки.

И жители хижин, хрущоб и высоток
Вам будут отныне горланить "Осанна!",
Хоть ешьте вы шпаги, пилите красоток,
И делайте все, что Богам не по сану...


* * *

Здравствуй, яблоко, я - Ньютон.
Я такой, как ты - зеленый.
Погляди же хоть минуту
На меня из тени кроны.

Вот стою я под тобою,
Важно свесившимся сверху
С непокрытой головою,
Что хранит парик и перхоть.

Позабудь о прозябаньи,
И наступит покрасненье
У тебя - от созреванья,
У меня - от вдохновенья.

И, довольные безумно,
Унесем дорогой разной
Я - фингал на морде умной,
Ты - пятно на попе красной.

Наши спутные судьбины
Разойдутся, верно, завтра,
И меня - коню на спину,
А тебя - свинье на завтрак.

Не печалься, друг древесный!
Ты - герой счастливой сказки.
Мы б остались неизвестны,
Если б я в тот день был в каске...


* * *

Я говорил ей: "Мы - электроды.
Мол, ты - катод, ну а я - анод.
А от анода к нему, к катоду
Поток свободно пойдет, пойдет..."

Я говорил ей: "Мол, мы - частицы.
Ты - электрон, ну а я - протон.
Дай прикоснуться, дай причаститься,
Дай зарядиться о твой кулон."

Я говорил ей, склонясь в поклоне,
Об энтропии земной глуши,
О резольвенте, брахистохроне
И экстремали моей души.

Она сказала: "Не надо свиста!"
Ну почему бы ей не понять,
Что я не тормоз, а лишь резистор,
И попросил бы не оскорблять.

Я говорил ей: "Духовны раз мы,
Должны быть выше мирских оков,
И инфузорий, и протоплазмы,
И этих, как их?.. Ну, дураков."

Она сказала: "Уменьши громкость!"
Я не уменьшил, и, теша спесь,
Она, зараза, разбила емкость
И повредила мой интерфейс...


* * *
                            ...этот день
                               давно во мне намечен
                                             Елена Круглова
Странная терапия -
Крикнуть,врываясь в осень:
"Ave, anima pia!
Где тебя черти носят?"

Не доверяя слову,
Не опуская вежды,
Я каждый день былого
Нес на алтарь надежды.

И, загадав желанье,
В немолодом азарте
Я предпочел гаданье
По электронной карте.

Все до штриха расчислив,
Я не учел в модели
Утренний свет лучистый
И перезвон капели.

Чуть погодя, машина,
Поворошив чет-нечет,
Споро наворожила
Все, кроме даты встречи.

Вот и хожу без толку,
Не пропуская лица,
Не изменяя долгу,
Не успевая злиться.

Снова не ты - другие
Молча проходят мимо.
Ave, anima pia!
Кем ты теперь хранима?

Или в земных тенетах
Я не поверил слепо
Равно в ошибку счета
Или в усмешку неба...

*) Привет тебя, добрая душа! (лат.)


* * *

Любимая! Взгляни на небеса!
(На море, горы - нужное означить)
Пойдем в поля (сады, пески, леса)
Продолжить наш роман (углубить, начать)!

Любимая! В тени лесных дубрав,
Под шелест липы (фиги, пальмы, розы)
Нам так приятно, голову задрав,
Подумать о добыче целлюлозы!..

Представь себе - на этих вот стволах
С брегов Оки (Юкона, Ганга, Тибра)
Напишет бард (трувер, мужик, феллах)
Строку хорея (дактиля, верлибра)!..

И эту строчку вспомнив как-нибудь
За чашкой (кружкой, рюмкой, жбаном, дозой),
Ты скажешь: "А поэзию - забудь!
Стук сердца не заменишь целлюлозой!.."

Да нам бы, фальшь почувствовав едва,
Сломать перо, покуда разум жив в нас.
А мы стихами рубим дерева
И пошлость выпасаем, словно живность...


* * *

Ну что за дьявольский каприз -
Томиться в худшей из неволь?..
Скажите, Мебиус, Ваш лист -
Уж не Садовое Кольцо ль?

Вы смущены? Тогда на кон
Поставьте имя, сэр Исак:
Что ж это третий Ваш закон
Не выполняется никак?

И тот, кто бьет наверняка
С немалой "ж..." и силой "Эф",
Уйдет домой без синяка,
Все Ваши тезисы презрев.

Забудем почести и лесть.
Ответьте лучше, Пьер Кюри,
За что назвали в Вашу честь
Распад Украинской земли?

И зараженная вода,
И нагота лесных пустынь -
О том Вы грезили тогда,
Когда взошла звезда Полынь?

И не машите мне рукой,
Своею правдой неправы.
Не Вы, так кто-нибудь другой?
Но все же, это были Вы!

А Вам, оракул и кумир,
А Вам, супруг мадам Боннэр -
Вам часто снился этот мир
В цепях кюри, рентген и бэр?

Но этот гимн пока не спет,
И гений, зол и негасим,
Еще украсит этот свет
Огнями новых хиросим.

И кончат жизнь десятки тайн,
И сто племен исчезнут вмиг,
И снова высунет Айнстайн
Слегка раздвоенный язык...



Кровью душ по глади судеб . . .


* * *

Легко писать, когда ты нищ,
Когда ты сир и худ,
Когда ты небу - словно прыщ,
И обитатели кладбищ
Тебя к вечерне ждут.

Легко писать, когда сума
Свербит, как ореол:
И нищета - почти кума,
И ты почти сошел с ума,
И все же - не сошел.

Легко писать, когда ты пьян,
И мысли далеки:
Лишь знай - гляди себе в стакан
И счет веди, как истукан:
Две стопки - три строки...

Легко писать, когда болезнь
Съедает плоть и взор:
Сама собой сочится песнь,
И лезет с арией "Аз есмь!.."
Настырный кредитор.

А напиши-ка ты с мое,
Когда всего - сполна,
И есть работа и жилье,
Друзья и даже - е-мое -
Любимая жена!..


* * *

...А время бросает нас дальше и дальше,
И падает жизнь, как подстреленный вальдшнеп.

И, радостно воя и вытянув выи,
По следу подранка несутся борзые.

Чьей будешь ты стаи - от птичьей до бычьей -
Едино смиришься и станешь добычей.

И вжикает жига, и ахает хота -
Охота, охота, охота, охота.

Охота нам биться - с собою, с другими,
Во славу, за ради, на благо, во имя.

Мы небо до боли крестили мечами
И в битве с собою совсем измельчали,

И в битве с собою почти победили,
Да сделали шаг - и очнулись в могиле

А где-то пообочь, по тропам проталым
Влачились достойные нас идеалы.

И путь был расписан от точки до точки,
От стыдной болезни до пьяной заточки,

От драчки за злато какой-то там пробы
До им же в итоге расшитого гроба.

И выбраться, что ли, наружу из ям бы,
Да знать - не судьба, и - к хорею тут ямбы!..


* * *

Пой, музыка, пой, музыка,
Паясничай, но пой!
По тропочке по узенькой
Веди над пустотой!

В молчании, в шуме ли,
Вызванивай мотив
Во славу тех, кто умерли,
На благо тех, кто жив!

Пой, музыка весенняя,
В которой на века -
И шума наваждение,
И Шумана строка.

Пой, звонкое высочество,
Для коего равны
И Баха одиночество,
И баханье волны.

Пой, музыка служивая,
Растапливая кровь,
А коли будем живы мы -
Споем друг другу вновь.

И праздничное марево
Обнимет небосвод.
Пой, музыка, наяривай,
И час, и день, и год.

Пой, музыка нехитрая,
Не ради, а за так
В краю, где горе - литрами,
А радость - на пятак;

В краю, где редки музы, ну
А демоны - толпой...
Пой, музыка, пой, музыка,
Паясничай, но пой!..


* * * 
                                     I will speak daggers
                                                        Hamlet
Я скажу вам со всей откровенностью:
Разговоры о будущем - вздор.
Даже звезды своей неизменностью
Раздражают наш сумрачный взор.

Что нам вехи, пути траектории?
Не стесняясь решительных мер,
Повороты библейской истории
Мы на свой перепишем манер.

Здесь не быть Исааку с Иаковом.
Здесь Иуду объявят Христом,
Здесь проклятие ляжет на всякого,
Кто не стал ни рабом, ни хлыстом.

Здесь уже не нужны провожатые
В лабиринтах наследственных пут:
Наши дети, по пьянке зачатые,
Наших внуков по пьянке зачнут.

Здесь подняли престиж подаяния,
Здесь за маской не видно лица,
Здесь грешат под зонтом покаяния
Без конца,
без конца,
без конца...

*) Я буду говорить резко. - Гамлет


* * * 
                     ...проза и поэзия пополнилась именами,
                        появился многообещающий подрост.
                             С.Михалков, речь на YII съезде СП РФ
Я и рад сказать всерьез -
Было б настроение...
На Парнасе - опорос,
Гнусное явление.

Стало тесно кораблям
В творческом фарватере -
Наплодились тут и там
Дети общей матери,

И строчат навеселе,
Не нуждаясь в поводе,
Городские - о селе,
Сельские - о городе.

Кто глядит пророком вдаль
С оптимизмом нытика,
Кто толкует про мораль
С носом сифилитика.

Та поет о море грез -
Что жует магнезию.
Как посмотришь - жаль до слез
Мать ее, поэзию.

Там титан титана бьет,
Будто ворог - ворога.
А копнешь - один помет,
Хоть зови кинолога.

И плывут на белый свет
Строки нудной повести:
С голодухи - о судьбе,
С выпивки - о совести.

Лишь Парнас наводит грусть -
Ни единой личности...
Где б найти особый дуст -
Против поэтичности?


* * *

Я могу написать то, что вы хотите -
О народе хмельном, о масонских кознях,
О прокрустовом ложе больших событий,
Но излечит ли это от нашей розни?

Я могу написать так, как вам угодно,
Поелику надысь проработал Даля
И могу староязом чиркать весь год, но
Вы за эти стихи и гроша б не дали.

А еще я могу торговаться долго,
Свой рублевый талант продавая за сто,
А теперь ради Бога и ради долга
Я на всех языках замолкаю. Баста!


* * *

По утрам сизовеют
на травах
свинцовые росы...
Это прямо под сердце
с пригорка
пахнуло крушиной...
Звезды в небе потухали гуще.
Рябина красная взойдет...
Кричи, рябинушка, кричи!
Вал. Сорокин

...Я увидел наверх -
Звезды в небе потухали гуще,
Заалела трава,
Зеленея в лиловой глуши,
И рябина взошла,
Соорудив еловые кущи,
И, слегка пожелтев,
На меня наорала - "Пиши!.."

Я хотел написать
Про свое босоногое детство,
Но не хватило слов
Для моих гениальных задач.
Что ж мне делать, еси?
И я вспомнил давнишнее средство,
Что от кашля надысь
Мне в очках присоветовал врач.

Я негромко стоял,
Любоваясь духовной вершиной.
Пой, рябинушка, пой!
Для меня и свинья - соловей.
Эх, была - не была...
И с Парнаса пахнуло крушиной,
А потом и другим,
Что, как водится, связано с ней...


П И С Ь М О "О Т Т У Д А"

Итак, привет тебе, Май Далинг!
Прошел уж год с тех пор, как я
Уехал прочь от тех развалин,
Где протекала жизнь моя.

Ну что сказать тебе сумею
На этом бланке в сорок строк?
Я-таки раньше был евреем,
А ныне - русский, видит Бог!

Теперь живу я на Бродвее,
Но тянет более в Элей:
В бродвейских пабах много геев,
А я пока еще не гей.

С утра я делаю свой фитнесс,
Затем имею скромный ланч.
Налажен быт, надежен бизнес,
Под сенью загородных дач

Ютятся кактусы и канны;
Садовник - просто молодец,
А сердце просит, как ни странно,
Большой соленый огурец...

Но я отвлекся... В мире этом,
Куда я рвался из Руси,
На все права одно лишь вето:
Ты беден? Бог тебя спаси!

Да ничего. Пока спасаем
Я странным ангелом своим,
Что вел меня в Ерушалаим,
И я попал в Ерусалим.

Там всюду солнце, вечно лето,
И есть условий для житья,
Но изобилие при этом
Таких мазуриков, как я.

И я сбежал от них скорее,
Призвав уменье и талант,
И вместо старого еврея
Стал новый русский эмигрант,

Что весел редко, смотрит браво,
Упорно учит новый гимн
И чтит свое святое право -
Топтать других и быть другим,

Сгибаться пред стоящим выше,
Того, кто ниже, оскорблять,
А сердцу хочется услышать,
Что президент - такая... Жаль,

Мой бланк, похоже, исписался
И вышел вял и бестолков.
Увы, дитя, я потерялся
Среди пяти материков.

Ну вот и все... Привет всем нашим.
Прости нелепое родство.
Гуд-бай, дитя, учи свой Рашен.
Я напишу на Рождество...


* * *

Конечно - дуэль!..
Ах, какое красивое слово!
Почти - "этуаль",
Или, может быть, "тю э си бель"...
Да, он не хотел
Сказать ни дурного, ни злого,
Но - все решено,
И в итоге, конечно, дуэль!

Конечно - дуэль!..
Теперь и не вспомнить, кто начал
Тот спор ни о чем,
Чей итог знали все наперед.
Скучающий свет,
Лишь о нашей дуэли судача,
Уже заключил
Пари, кто назавтра умрет.

Проклятая честь!..
Ах, как трудно из рамок приличий
Во имя святого
Уйти, хоть на миг, хоть на час!
Мы с ним не враги;
Он мне даже вполне симпатичен,
Но - все решено,
И оружие сбоя не даст.

И будет вино,
Словно кровь непокорная литься,
И будет иных
Пьянить благороднейший хмель.
Нелепый вопрос -
Не угодно ли нам примириться...
Да мы-то при чем?
ВЫ хотите - так будет дуэль.

Да будет дуэль
Фавориткой любовных романов
Кружить по земле,
Поседевшей от стольких утрат!
И скучен поэт,
Не ушедший красиво и рано,
И жалок эстет,
Повернувший трусливо назад.

Да будет дуэль
Трофеи считать не лениться,
Да будет земля
Пухом тем, кто вкусил этот шик,
Да будут на ней
Среди прочих ремесел цениться
Слуга, оружейник,
Юрист, секундант, гробовщик...
------------------------------------------------
*) Etoile - звезда (фр.)
**) Tu est si belle - Ты так прекрасна! (фр.)


* * *

Мимо ЦУМа, мимо ГУМа ли,
Мимо старого Кремля
Я иду себе и думаю -
Как загадочна земля!

Все с ней что-то приключается
Непонятное уму...
Вот сейчас Луна качается.
Интересно - почему?

Покачается да скроется
До вечерней до зари.
Вот сейчас фонарь расстроился.
В смысле - стало его три.

Оглушает, душу радуя,
Полнозвучие начал...
Вот сейчас я мордой падаю...
Нет, смотрите, не упал!

Сердце рвется во все стороны,
И душа выводит гимн.
До чего же это здорово -
Не мешать одно с другим!..


* * *

Крикнул "Боже всемогущий!" -
Тишина.
Только вымолвил: "О, дьявол!" -
Стук копыт.
Неужели вездесущий -
Сатана?
Неужели Вседержитель
позабыт?

Крикнул "Боже, помоги мне!" -
Не помог.
Крикнул "Выручи, лукавый!" -
Сразу "Что-с?".
Вот и думай - что за гимны
Грянуть в рог?
Кто у нас сегодня главный -
Бог иль босс?

Крикнул Богу "Разуверюсь!" -
Ухнул гром.
Крикнул Дьяволу "Отважу!" -
Хохоток.
И такая, право, ересь -
Все кругом,
Что с набега и не скажешь -
В чем он, Бог?

Отзовитесь, кто сомненьем
Не гоним!
Как прикажете
Свою наладить жизнь,
Чтоб униженно не бегать
За одним
И при этом без другого
Обойтись?..


* * *

День за днем, за часом час
Было так и вечно будет -
Наши книги пишут нас
Кровью душ по глади судеб.

Нашим книгам не впервой
На болоте этом жабьем
Увлекать нас за собой
Камнем или дирижаблем.

Наши книги нам не льстят,
Верно - знают себе цену,
И вовеки не простят
Ни халтуру, ни измену,

Словно мы не други им,
Вечно держат на прицеле
И ревнуют нас к другим,
Что написаны доселе.

И пока недвижна твердь,
Эту власть дано иметь им
И дарить нам жизнь и смерть,
И бессилье, и бессмертье...