Главная
 
Библиотека поэзии СнегирёваЧетверг, 28.03.2024, 18:12



Приветствую Вас Гость | RSS
Главная
Авторы

 

Александр Твардовский

 

     Сельская хроника

              Часть 3


СЕМЬЯ КУЗНЕЦА

Машина под флагом стоит у крыльца,
Цветы по бортам полевые.
Сегодня большая семья кузнеца
Места покидает родные.

Не ведавший прежде далеких дорог,
Старик, человек домовитый,
Кузнец уезжает на Дальний Восток
К своим сыновьям знаменитым.

Не в гости. Еще от работы не прочь
Умелые старые руки.
С ним едет старуха и младшая дочь,
Невестки и первенцы-внуки.

Веселая, дружная эта семья
Жила, подрастала при кузнице темной,
Ухваткой и силой в отца сыновья,
А в мать красотой, моложавой и скромной.

Любил их отец. За вечерним столом
Сидели, как равные, вместе,
Вели деловитые речи втроем,
Втроем затевали и песни.

Давно ли то было? А дети росли.
И вот они вправду мужчины.
У самого края советской земли
Ведут боевые машины.

Своими сынами зовет их страна,
Знакомы народу их лица.
И носят они на груди ордена
За подвиг в бою у границы.

Родительской гордости полон старик,
За шуткой скрывает волненье:
Мол, жить мне теперь интерес не велик
От славы своей в отдаленье.

Мол, еду гулять. Ни забот, ни хлопот,
Живи, отдыхай за сынами.
А смерть подойдет - и опять же почет:
Положат под красное знамя.

И будто бы он по природе простак -
О чем еще думать такому?
А правду сказать - не совсем оно так,
И даже как раз - по-другому.

Охота ему не отстать от детей,
Водить с ними прежнюю дружбу,
Чтоб было ребятам еще веселей
Нести свою трудную службу.

Пускай они все-таки, - думает он, -
С позиции слышат недальней
Знакомый им с детства, уверенный звон
Отцовской простой наковальни.

И, глядя в глухую тревожную мглу,
Готовясь к атаке горячей,
Пускай они знают, что батька в тылу
Свою выполняет задачу.

И пусть, как товарища, чуют плечом,
Чему бы в бою ни случиться,
И мивгое пусть они знают, о чем
Вперед говорить не годится...

Машина под флагом стоит у крыльца,
Цветы по бортам полевые.
Сегодня большая семья кузнеца
Места покидает родные.

У той, у какой-то далекой версты,
Далеко от этого дома,
Наверно, другие цветут и цветы,
И птицы поют по-иному.

Сиял шапку старик, обернулся, взглянул
На дом, на колодец, на крышу с трубою. -
Что ж, трогай! - И молодо, гордо тряхнул
Курчавой седой головою.

И жизнь как бы снова начнется вдали.
Но, дедовский край покидая,
Не брал он на память щепотку земли:
Своя она вся и родная.

1938

 
ПРО ТЕЛЕНКА

Прибежал пастух с докладом
К Поле Козаковой:
Не пришла домой со стадом
Бурая корова.

Протрубил до полдня в рог
И нигде найти не мог.
Надо ж атому случиться
Горю и тревоге -
В самый раз, как ей телиться -
На последнем сроке.
Забредет, куда не след,
Пропадет - коровы нет.

Да еще совпало это,
Ради злой напасти,
Что самой хозяйки нету,
Скотницы Настасьи.

А характер у самой -
Не сказать, чтоб золотой.
Никому не будет мало,
Как сама вернется,
Вот и знала, скажет, знала -
Что-нибудь стрясется...

И пойдет, пойдет по всей
Улице хвалиться,
Что и не на кого ей
Даж* положиться.

Что беды не видели,
Спали все подряд,
Что в хлеву вредители
У нее сидят.

Им с коровами не любо,
Подыхай коровы.
А с шофером скалить зубы
День и ночь готовы."
Что теперь сказать в ответ?
Правда все. Коровы нет.

Не пришла корова с поля,
Пропадет корова.
Что ж ты будешь делать,
Поля,
Поля Козакова?..

Вышла за околицу,
В лес пошла одна.
Ходит Поля по лесу.
Полдень. Тишина.

Ходит Поля ельником,
Топчет мох сухой.
Пахнет муравейником,
Хвойною трухой.

В глушь непроходимую,
Жмурясь, пробралась,
Липкой паутиною
Вся обволоклась...

Лес и вдоль и поперек
Поля исходила.
Как девчонка, сбилась с ног,
Села, приуныла.

С чем прийти на скотный двор,
Что сказать Настасье?
Да и тут еще шофер
Виноват отчасти.

Что недаром ходит он -
Это всем известно.
Ну и пусть себе влюблен, -
Ей неинтересно.

Хоть сто лет не будь его,
И на то согласна.

Но попреки каково
Слушать занапрасно.
Спотыкаясь, бродит снова
Девушка усталая.
Ах ты, бурая корова,
Ах ты, дура старая...

Ходит девушка - и вдруг
Где-то за кустами
Будто хрустнул тонкий сук,
Звук тревожный замер...

Притаилась в тишине,
Приподнявши брови.
Слышит: близко, в стороне
Грустный вздох коровий...
Вздох - и снова тишина,
Сонная, лесная...
Покачнулся куст - она!
Бурая, родная.

Повернула чуть рога,
Тихо промычала.
На опавшие бока
Будто показала.
Отступила, и у ног,
На траве зеленой,
Мажет слюнями листок
Рыженький теленок.

Длинноногий добрый бык,
И назвать его - Лесник!

Подхватила, как ребенка,
Понесла - и следом мать;
Слышит - выпала гребенка.
Ладно, некогда искать.
Дотащилась до дороги -
Лесом, лядом напрямик.
Ох, тяжел ты, длинноногий,
Теплый, потный, рыжий бык.
Потемнели в поле тени,
Солнце спряталось в лесу.
Млеют девичьи колени,
Мочи нет: - Не донесу...
И, шатаясь, через силу,
Сзади бурая идет.
Мол, и я его носила,
А теперь уж твой черед.

Тихо Поля Козакова
С ношей движется домой.
Жалко рыжего, коровы,
Жалко ей себя самой...

Будто нет ни ног, ни рук -
Повалиться впору.
Только видит Поля вдруг
Своего шофера.

Он идет с горы к реке
С полотенцем на руке.

Он идет, ее не видя,
У него свои дела.
Закричала:
- Виктор, Витя! -
Села, дальше не могла.
Подбегает он в испуге,
Плачет девушка навзрыд:

- Ты гуляешь, руки в брюки,
Я страдаю, - говорит.
Опечален и растерян,
Он бормочет:
- Виноват... -
Но ему теперь не верят,
Даже слушать не хотят.

- Ты прощенья не проси.
Вот теленок. Сам неси.

Не сказал шофер ни слова,
Взял теленка и понес.
Следом - Поля Козакова,
Покрасневшая от слез.
С ношей бережно шагая,
На нее глядит шофер.

- Что ж ты нервная такая? -
Затевает разговор.
Голос ласков и участлив,
Но еще молчит она.

И своей довольна властью,
Точно строгая жена.
Пусть молчит, а все же видит -
Славный парень, верный друг.

Не оставит, не обидит
И не выпустит из рук.

Молчаливое согласье.
Что минуло - то не в счет.
И навстречу им Настасья
Выбегает из ворот.

Завела свое сначала:
- Так и знала, так и знала... -
Присмотрелась и - молчок.
Дело к свадьбе - угадала,
Улыбнулась и сказала:
- Так и знала, что бычок...

1938

 
ЗА ТЫСЯЧУ ВЕРСТ...

За тысячу верст
От родимого дома
Вдруг ветер повеет
Знакомо-знакомо...

За тысячу верст
От родного порога
Проселочной, белой
Запахнет дорогой;

Ольховой, лозовой
Листвой запыленной,
Запаханным паром,
Отавой зеленой;

Картофельным цветом,
Желтеющим льном
И теплым зерном
На току земляном;

И сеном и старою
Крышей сарая...
За тысячу верст
От отцовского края...

За тысячу верст
В стороне приднепровской -
Нежаркое солнце
Поры августовской.

Плывут паутины
Над сонным жнивьем,
Краснеют рябины
Под каждым окном.

Хрипят по утрам
Петушки молодые.
Дожди налегке
Выпадают грибные.

Поют трактористы,
На зябь выезжая,
Готовятся свадьбы
Ко Дню урожая.

Страда отошла,
И земля поостыла.
И веники вяжет
Мой старый Данила.

Он прутик до прутика
Ровно кладет:
Полдня провозиться,
А париться - год!

Привет мой сыновний
Далекому краю.
Поклон мой, Данила,
Тебе посылаю.

И всем старикам
Богатырской породы
Поклон-пожеланье
На долгие годы.

Живите, красуйтесь
И будьте здоровы -
От веников новых
До веников новых.

Поклон чудакам,
Балагурам непраздным,
Любителям песен
Старинных и разных.

Любителям выпить
С охоты - не с горя,
Рассказчикам всяческих
Славных историй...

Поклон землякам -
Мастерам, мастерицам,
Чья слава большая
Дошла до столицы.

Поклон одногодкам,
С кем бегал когда-то:
Девчонкам, ребятам -
Замужним, женатым.

Поклон мой лесам,
И долинам, и водам,
Местам незабвенным,
Откуда я родом,

Где жизнь начиналась,
Береза цвела,
Где самая первая
Юность прошла...

Родная страна!
Признаю, понимаю:
Есть много других,
Кроме этого края.

И он для меня
На равнине твоей
Не хуже, не лучше,
А только милей.

И шумы лесные,
И говоры птичьи,
И бедной природы
Простое обличье;

И стежки, где в поле.
Босой я ходил
С пастушеским ветром
Один на один;

И песни, и сказки,
Что слышал от деда,
И все, что я видел,
Что рано изведал,- -

Я в памяти все
Берегу, не теряя,
За тысячу верст
От родимого края.

За тысячу верст
От любимого края
Я все мои думы
Ему поверяю.

Я шлю ему свой
Благодарный привет,
Загорьевский парень,
Советский поэт,

1938

 
СЕЛЬСКОЕ УТРО

Звон "з кузницы несется!
Звон по улице идет.
Отдается у колодца,
У заборов, у ворот.
Дружный, утренний, здоровый
Звон по улице идет.
Звонко стукнула подкова,
Под подковой хрустнул лед;
Подо льдом ручей забулькал,
Зазвенело все кругом;
Тонко дзинькнула сосулька,
Разбиваясь под окном;
Молоко звонит в посуду,
Бьет рогами в стену скот, -
Звон несется отовсюду -
Наковальня тон дает.

1938

 
ДЕТИ

Стол красуется накрытый.
День не просто выходной:
В доме летчик знаменитый,
Гость желанный - сын родной.

Загорелый, синеглазый.
Вырос, - шутят старики, -
Как вошел в избу, так сразу
Стали ниже потолки...

А у дома, у машины -
Сходка целая ребят.
Все, как взрослые мужчины,
Руки за спину, стоят.

И, наверно, мыслит каждый:
Погодите, дайте срок,
Точно так и я однажды
В гости гряну на порог.

1938

 
НА СТАРОМ ДВОРИЩЕ

Во ржи чудно и необычно -
С полуобрушенной трубой,
Как будто памятник кирпичный,
Стоит она сама собой.

Вокруг солома в беспорядке,
Костра сухая с потолка,
Плетень, поваленный на грядки,
И рытый след грузовика.

Пустынно. Рожь бушует глухо,
Шумит - и никого кругом.
И толькв с граблями старуха
На бывшем дворище своем.

Бегут дымки ленивой пыли.
С утра старуха на ногах,
Все ищет,~ может, что забыли
На старом месте второпях.

И хоть вокруг ни сошки нету,
От печки той одной - нет-нет,
Повеет деревом согретым,
Прокопченным за много лет.

Повеет вдруг жильем обжитым:
Сенями - сени, клетью - клеть.
И что-то вправду здесь забыто,
И жаль, хоть нечего жалеть.

А солнце близится к обеду,
Глядит старуха, ждет людей -
В последний раз сюда приедут, -
Живи, живи да молодей!

Там, где отныне двор, где люди,
Где всем углам иная стать,
В других окошках солнце будет
Всходить, в других в полдни стоять.

Там, где и улица и речка,
Где ближе к дому белый свет, -
Дымить уже не будет печка,
Как эта здесь от ветхих лет.

Во ржи - чудно и необычно,
Кидая на подворье тень,
Как будто памятник кирпичный,
Стоит она. Последний день.

Кирка и лом покончат с нею,
И плуг проедет прицепной.
И только гуще и темнее
Здесь всходы выбегут весной.

1939

 
НА ХУТОРЕ ЗАГОРЬЕ

На хуторе Загорье
Росли мы у отца,
Зеленое подворье
У самого крыльца,
По грядкам - мак махровый,
Подсолнух, лук, мокровь.

На полдень сад плодовый:
Пять яблонь - пять сортов.
На хуторе Загорье
В былые времена
Леса, поля и взгорья
Имели имена.

На Белой горке солнце
Вставало поутру,
На Желтой горке - елки
Темнели ввечеру.
А поле, что за баней
Легло правей гумна,
Мы Полем под дубами
Назвали издавна.

Свой клин, своя держава
Лежала у крыльца,
Налево и направо -

До первого копца (1).
На том большом просторе,
Все как один с лица,
На хуторе Загорье
Росли мы у отца.

На хуторе корову
Пасли мы впятером,
Сад стерегли плодовый,
Смотрели за двором.
В овине хлеб сушили,
Брели за бороной.
Ходили, как большие,
С руками за спиной.

Мы были хуторяне.
Отец нам не мешал,
Мы хутор свой заране
Делили по душам.
В избе и в поле часто
Вели мы жаркий спор,
Кому какой участок,
Кому где ставить двор.

Согласно поговорке,
Старались так решить,
Чтоб не тебе задворки,
А мне одни оборки,
А чтоб на Белой горке
И чтоб на Желтой горке
Всем братьям ровно жить.

Дворов, дворов - деревня,
Все батькины сыны.
На пятерых деревья
В саду разделены.
На пятерых коровка,
И лошадь, и хомут,
На пятерых веревка
И наш ременный кнут.

На пятерых, по силе,
Лопата, плуг, коса.
На пятерых - четыре
Тележных колеса...

О детство! Смех и горе!
Десятою травой
На хуторе Загорье
Порос участок мой.

Ни знака, ни приметы
Бывалой не найдешь,
Ни Белой горки нету,
Ни Желтой горки - рожь,
Высоко, гордо вскинув
Свой колос молодой,
Границы хуторские
Укрыла под собой.

На хутор свой Загорье -
Второй у батьки сын -
На старое подворье
Приехал я один.

А где ж вы, братья, братцы.
Моя родная кровь?
Вам съехаться б, собраться
На старом месте вновь.

Как в песне либо в сказке,
Слететься б вам, друзья,
Слететься б вам, подпаски
Загорьевской закваски, -
Да нет! Как раз нельзя.

Как в песне либо в сказке -
Забот моей родне:
Великие участки
У всех в родной стране.

Налево и направо
Лежит во все концы
Свой край, своя держава, -
Служите, молодцы!

По долгу и по праву,
Когда настанет час,
На смерть, на бой, на славу
За родину-державу
Идите, не страшась!

На хутор свой Загорье -
Второй у батьки сын -
На старое подворье
Пришел, стою один.
Стою во ржи молочной,
И так далек, далек
Глухой, чудной, нарочный
Наш хутор-хуторок.

Сошло, прошло, забыто,
Давно, как пыль дождем,
К земле сырой прибито,
Пластом земли покрыто,
И дымным цветом жито
Цветет на месте том.

1 Копец - межевой знак (Примеч. автора)

1939

 
ДРУЗЬЯМ

Друзья, с кем я коров стерег,
Костры палил, картошку пек,
С кем я сорочьи гнезда рыл,
Тайком ольховый лист курил, -
Друзья, когда кому-нибудь
Еще случится заглянуть
В Загорье наше, - это я
Все наши обошел края,
По старым стежкам я бродил,
За всех вас гостем я здесь был.

Пойду в поля - хлеба стеной,
Во ржи не виден верховой.
Гречихи, льны, овсы - по грудь,
Трава - косы не протянуть.

Земля в цвету - и все по ней:
В домах - светлей, народ - добрей.
А нынче, в самый сенокос,
На гармониста всюду спрос.

Как вечер - танцы при луне,
Как вечер, братцы, грустно мне -
В своих местах, в родных кустах
Без вас, друзей, гулять в гостях.

Я даже думал в эти дни: :
А вдруг как съедутся они
Со всех концов, краев, столиц,
С военных кораблей, с границ.
И сядем мы за стол в кружок
И за вином пошлем в ларек.

И выпьем мы, как долг велит,
Без лишних споров и обид,
Друг перед дружкою гордясь,
На ордена свои косясь.

Но вы, друзья, кто там, кто там,
У дела, по своим постам.
Вы в одиночку, как и я,
В родные ездите края.

Наш год, наш возраст самый тот,
Что службу главную несет.

И быть на месте в должный час
Покамест некому за нас...
Друзья, в отцовской стороне,
Не знаю что: не спится мне.

Так зори летние близки,
Так вкрадчиво поют сверчки,
Так пахнут липы от росы.

И в сене тикают часы,
А щели залиты луной,
А за бревенчатой стеной,
Во сне, как много лет назад,
Считает листья старый сад.

Глухой, на ощупь, робкий счет -
Все тот, а все-таки не тот...

И всяк из вас, кто вслед за мной
Свой угол посетит родной,
Такую ж, может быть, точь-в-точь
Здесь проведет однажды ночь.
Наверно, так же будет он
Взволнован за день, возбужден,
Лежать, курить, как я сейчас.

О детстве думая, о нас,
О давних днях, о старине,
О наших детях, о войне,
О множестве людских путей,
О славе родины своей.

1939

 
ПОЕЗДКА В ЗАГОРЬЕ

Сразу радугу вскинув,
Сбавив солнечный жар,
Дружный дождь за машиной
Три версты пробежал
И скатился на запад,
Лишь донес до лица
Грустный памятный запах
Молодого сенца.

И повеяло летом,
Давней, давней порой,
Детством, прожитым где-то,
Где-то здесь, за горой.

Я смотрю, вспоминаю
Близ родного угла,
Где тут что: где какая
В поле стежка была,
Где дорожка...

А ныне
Тут на каждой версте
И дороги иные,
И приметы не те.
Что земли перерыто,
Что лесов полегло,
Что границ позабыто,
Что воды утекло!..

Здравствуй, здравствуй, родная
Сторона!

Сколько раз
Пережил я заране
Этот день, этот час...

Не с нужды, как бывало -
Мир нам не был чужим, -
Не с котомкой по шпалам
В отчий край мы спешим
Издалека.

А все же - Вдруг меняется речь,
Голос твой, и не можешь
Папиросу зажечь.

Куры кинулись к тыну,
Где-то дверь отперлась.
Ребятишки машину
Оцепляют тотчас.

Двор. Над липой кудлатой
Гомон пчел и шмелей, -
Что ж, присядем, ребята,
Говорите, кто чей?..

Не имел на заметке
И не брал я в расчет,
Что мои однолетки -
Нынче взрослый народ.

И едва ль не впервые
Ощутил я в душе,
Что не мы молодые,
А другие уже.

Сколько белого цвета
С липы смыло дождем.
Лето, полное лето,
Не весна под окном.

Тень от хаты косая
Отмечает полдня.

Слышу, крикнули:
- Саня! -
Вздрогнул, нет, - не меня.

И друзей моих дети
Вряд ли знают о том,
Что под именем этим
Бегал я босиком.

Вот и дворик и лето,
Но все кажется мне,
Что Загорье не это,
А в другой стороне...

Я окликнул не сразу
Старика одного.
Вижу, будто бы Лазарь.
- Лазарь!
- Я за него...

Присмотрелся - и верно:
Сед, посыпан золой
Лазарь, песенник первый,
Шут и бабник былой.
Грустен. - Что ж, мое дело, -
Годы гнут, как медведь.
Стар. А сколько успело
Стариков помереть...

Но подходят, встречают
На подворье меня,
Окружают сельчане,
Земляки и родня.

И знакомые лица,
И забытые тут.
- Ну-ка, что там в столице?
Как там наши живут?

Ни большого смущенья,
Ни пустой суеты,
Только вздох в заключенье:
- Вот приехал и ты...

Знают: пусть и покинул
Не на шутку ты нас,
А в родную краину,
Врешь, заедешь хоть раз...

Все Загорье готово
Час и два простоять,
Что ни речь, что ни слово -
То про наших опять.

За недолгие сроки
Здесь прошли-пролегли
Все большие дороги,
Что лежали вдали.

И велик, да не страшен
Белый свет никому.
Всюду наши да наши,
Как в родимом дому.

Наши вверх по науке,
Наши в дело идут.
Наших жителей внуки
Только где не растут!

Подрастут ребятишки,
Срок пришел - разбрелись.
Будут знать понаслышке,
Где отцы родились.

И как возраст настанет
Вот такой же, как мой,
Их, наверно, потянет
Не в Загорье домой.

Да, просторно на свете
От крыльца до Москвы.
Время, время, как ветер,
Шапку рвет с головы...

- Что ж, мы, добрые люди, -
Ахнул Лазарь в конце, -
Что ж, мы так-таки будем
И сидеть на крыльце?

И к Петровне, соседке,
В хату просит народ.
И уже на загнетке
Сковородки поет.

Чайник звякает крышкой,
Настежь хата сама.
Две литровки под мышкой
Молча вносит Кузьма.

Наш Кузьма неприметный,
Тот, что из году в год,
Хлебороб многодетный,
Здесь на месте живет.

Вот он чашки расставил,
Налил прежде в одну,
Чуть подумал, добавил,
Поднял первую:
- Ну!

Пить - так пить без остатку,
Раз приходится пить...
И пошло по порядку,
Как должно оно быть.

Все тут присказки были
За столом хороши.
И за наших мы пили
Земляков от души.

За народ, за погоду,
За уборку хлебов,
И, как в старые годы,
Лазарь пел про любовь.

Пели женщины вместе,
И Петровна - одна.
И была ее песня -
Старина-старина.

И она ее пела,
Край платка теребя,
Словно чье-то хотела
Горе взять на себя.

Так вот было примерно.
И покинул я стол
С легкой грустью, что первый
Праздник встречи прошел;

Что, пожив у соседей,
Встретив старых друзей,
Я отсюда уеду
Через несколько дней.

На прощанье помашут -
Кто платком, кто рукой.
И поклоны всем нашим
Увезу я с собой.
Скоро ль, нет ли, не знаю,
Вновь увижу свой край.

Здравствуй, здравствуй, родная
Сторона.
И - прощай!..

1939

 
* * *

Рожь, рожь... Дорога полевая
Ведет неведомо куда.
Над полем низко провисая,
Лениво стонут провода.
Рожь, рожь - до свода голубого,
Чуть видишь где-нибудь вдали,
Ныряет шапка верхового,
Грузовичок плывет в пыли.
Рожь уходилась. Близки сроки,
Отяжелела и на край
Всем полем подалась к дороге,
Нависнула - хоть подпирай.
Знать, колос, туго начиненный,
Четырехгранный, золотой,
Устал держать пуды, вагоны,
Составы хлеба над землей.

1939

 
ЖЕНИТЬБА ШОФЕРА

Все ровесники-ребята,
Все товарищи женаты,
Все женаты, а шофер -
Одинокий до сих пор.

И всему тому причина -
За рулем шофер чуть свет.
Не стоит ни дня машина,
Рад жениться - часу нет.

Дни и месяцы минуют,
А шоферу жизнь - не жизнь.
- Вот закончим посевную -
Мойся в бане и женись!

За дорогою дорога,
Перевозки день за днем.
- Потерпи еще немного, -
Только сено уберем.

От поры к поре горячей.
Скошен луг - поспела рожь.
- Погоди, брат, а иначе
Всю кампанию сорвешь.

Ждет да терпит малый честный:
Отказаться как же вдруг?
Третью за лето невесту
Упустил уже из рук.

Видит сам: дела ни к черту,
Нет кампаниям конца.
Подкатил к своей четвертой,
Развернулся у крыльца.

Надавил рожок сигнальный...
Да - так да, а нет - так нет.
Заявил официально:
Точка. Едем в сельсовет.

Все ровесники-ребята,
Все товарищи женаты.
Все женаты, и шофер,
Говорят, женат с тех пор.

1939

 
ДЕД ДАНИЛА В ЛЕС ИДЕТ

Неизменная примета,
Что самой зиме черед, -
В шубу, в валенки одетый,
Дед Данила в лес идет.

Ходит по лесу тропою,
Ищет понизу на глаз:
Что ни самое кривое,
То ему и в самый раз.

Подыскать дубок с коленцем,
Почуднее что-нибудь,
Ловко вырубить поленце,
Прихватить - и дальше в путь.

Дело будто бы простое,
Но недаром говорят:
Как пойдешь искать прямое -
То кривое все подряд,
А пойдешь искать кривое -
Все прямое аккурат.

Нарубил дубья Данила
Добрый на зиму запас,
Чтобы чем заняться было
В долгий вечер, в поздний час.

Не прошел большой науки,
Плотник - все же не столяр,
Но от скуки - на все руки,
Чтоб верстак не зря стоял.

Чуть нужда - к Даниле сразу
Конюх, сторож, кладовщик.
Крюк ли, обруч - нет отказу,
Санки, грабли - рад старик.

Ничего не жаль Даниле -
И запаслив и не скуп.
Только любит, чтоб спросили
У него про клен и дуб.

До того Даниле любо
Вновь подробно изложить,
Что нельзя, мол, жить без дуба,
А без клена можно жить;
Что не может клен для сруба
Так, как дуб, столбом служить.

Что береза - клену впору -
Тот же слой и тот же цвет.
Но не может быть и спору,
Что замены дубу нет.

Дуб - один. На то и слово:
Царь дерев. Про то и речь.
Правда, лист хорош кленовый -
Хлеб сажать хозяйке в печь.

И давно ли это было -
Год назад, не то вчера -
Так не так, а деду, мило
Вспомнить эти вечера.

Ходит он неутомимый,
И желательно ему,
Чтоб и в нынешнюю зиму
Разговор вести любимый
За работою в дому.

Крепок дуб, могуча сила,
Но и дубу есть свой век.
Дубу, - думает Данила, -
А Данила - человек.

Ходит старый, гаснет трубка,
Остановка, что ни шаг.
Ходит, полы полушубка
Подоткнувши под кушак.

Лес притихнул. Редко-редко
Белка поверху стрельнет,
Да под ней качнется ветка.
Лист последний упадет.

И как будто в сон склонило.
День к концу. Пора назад.
Вышел из лесу Данила -
Мухи белые летят.

С рукава снежинку сдунул.
Что-то ноша тяжела.
"Вот зима пришла, - подумал,
Постоял. - За мной пришла".

Час придет - и вот он сляжет.
И помрет. Ну что ж! Устал.
И, наверно, кто-то скажет: -
Дед Данила дуба дал.

Шутка издавна известна.
Шутка - шуткой. А дубье
Нарубил - неси до места.
Дослужи, Данила, честно,
Дальше дело не твое.

1939

 
* * *

День пригреет - возле дома
Пахнет позднею травой,
Яровой, сухой соломой
И картофельной ботвой.
И хотя земля устала,
Все еще добра, тепла:
Лен разостланный отава
У краев приподняла.
Но уже темнеют реки,
Тянет кверху дым костра.
Отошли грибы, орехи.
Смотришь, утром со двора
Скот не вышел. В поле пусто.
Белый утренник зернист.
И свежо, морозно, вкусно
Заскрипел капустный лист.
И за криком журавлиным,
Завершая хлебный год,
На ремонт идут машины,
В колеях ломая лед.

1939

 
ЛЕНИН И ПЕЧНИК

В Горках знал его любой,
Старики на сходку звали,
Дети - попросту, гурьбой,
Чуть завидят, обступали.

Был он болен. Выходил
На прогулку ежедневно.
С кем ни встретится, любил
Поздороваться душевно.

За версту - как шел пешком -
Мог его узнать бы каждый.
Только случай с печником
Вышел вот какой однажды.

Видит издали печник,
Видит: кто-то незнакомый
По лугу по заливному
Без дороги - напрямик.

А печник и рад отчасти, -
По-хозяйски руку в бок, -
Ведь при царской прежней власти
Пофорсить он разве мог?

Грядка луку в огороде,
Сажень улицы в селе, -
Никаких иных угодий
Не имел он на земле...

- Эй ты,кто там ходит лугом!
Кто велел топтать покос?! -
Да сплеча на всю округу
И поехал, и понес.

Разошелся.

А прохожий
Улыбнулся, кепку снял.
- Хорошо ругаться можешь, -
Только это и сказал.

Постоял еще немного,
Дескать, что ж, прости, отец,
Мол, пойду другой дорогой...
Тут бы делу в конец.

Но печник - душа живая, -
Знай меня, не лыком шит! -
Припугнуть еще желая:
- Как фамилия? - кричит.

Тот вздохнул, пожал плечами,
Лысый, ростом невелик.
- Ленин, - просто отвечает.
- Ленин! - Тут и сел старик.

День за днем проходит лето,
Осень с хлебом на порог,
И никак про случай этот
Позабыть печник не мог.

А по свежей по пороше
Вдруг к избушке печника
На коне в возке хорошем -
Два военных седока.

Заметалась беспокойно
У окошка вся семья.
Входят гости:
- Вы такой-то?

Свесил руки:

- Вот он я...
- Собирайтесь! -
Взял он шубу,
Не найдет, где рукава.
А жена ему:
- За грубость,
За свои идешь слова...

Сразу в слезы непременно,
К мужней шубе - головой.
- Попрошу, - сказал военный, -
Ваш инструмент взять с собой.

Скрылась хата за пригорком.
Мчатся санки прямиком.
Поворот, усадьба Горки,
Сад, подворье, белый дом.

В доме пусто, нелюдимо,
Ни котенка не видать.
Тянет стужей, пахнет дымом, -
Ну овин - ии дать ни взять.

Только сел печник в гостиной,
Только на пол свой мешок -
Вдруг шаги, и дом пустынный
Ожил весь, и на порог -

Сам, такой же, тот прохожий.
Печника тотчас узнал:
- Хорошо ругаться можешь, -
Поздоровавшись, сказал.

И вдобавок ни словечка,
Словно все, что было, - прочь.
- Вот совсем не греет печка.
И дымит. Нельзя ль помочь?

Крякнул мастер осторожно,
Краской густо залился.
- То есть как же так нельзя?
То есть вот как даже можно!..

Сразу шубу с плеч - рывком,
Достает инструмент. - Ну-ка...
Печь голландскую кругом,
Точно доктор, всю обстукал.

В чем причина, в чем беда
Догадался - и за дело.
Закипела тут вода,
Глина свежая поспела.

Все нашлось - песок, кирпич,
И спорится труд, как надо.
Тут печник, а там Ильич
За стеною пишет рядом.

И привычная легка
Печнику работа.
Отличиться велика
У неге охота.

Только будь, Ильич, здоров,
Сладим любо-мило,
Чтоб, каких ни сунуть дров,
Грела, не дымила.

Чтоб в тепле писать тебе
Все твои бумаги,
Чтобы ветер пел в трубе
От веселой тяги.

Тяга слабая сейчас -
Дело поправимо,
Дело это - плюнуть раз.
Друг ты наш любимый...

Так он думает, кладет
Кирпичи по струнке ровно.
Мастерит легко, любовно,
Словно песенку поет...

Печь исправлена. Под вечер
В ней защелкали дрова.
Тут и вышел Ленин к печи
И сказал свои слова.

Он сказал, - тех слов дороже
Не слыхал еще печник:
- Хорошо работать можешь,
Очень хорошо, старик.

И у мастера от пыли
Зачесались вдруг глаза.
Ну а руки в глине были -
Значит, вытереть нельзя.

В горле где-то все запнулось,
Что хотел сказать в ответ,
А когда слеза смигнулась,
Посмотрел - его уж нет...

За столом сидели вместе,
Пили чай, велася речь
По порядку, честь по чести,
Про дела, про ту же печь.

Успокоившись немного,
Разогревшись за столом,
Приступил старик с тревогой
К разговору об ином.

Мол, за добрым угощеньем
Умолчать я не могу,
Мол, прошу, Ильич, прощенья
За ошибку на лугу.
Сознаю свою ошибку...

Только Ленин перебил:
- Вон ты что, - сказал с улыбкой, -
Я про то давно забыл...

По морозцу мастер вышел,
Оглянулся не спеша:
Дым столбом стоит над крышей, -
То-то тяга хороша.

Счастлив, доверху доволен,
Как идет - не чует сам.
Старым садом, белым полем
На деревню зачесал...

Не спала жена, встречает:
- Где ты, как? - душа горит...
- Да у Ленина за чаем
Засиделся, - говорит...

1938-1940

 
ВЫЕЗД (1)

Как говорится, не с добра
На неизвестный срок
Молчком уехал со двора
Никита Моргунок.

В тетради пометка автора:
"Проба начала".

Когда бы ехал на базар -
Повел бы разговор.
Когда бы в гости - бабу взял,
Когда бы в лес - топор.

Собрал кошелку да армяк,
Дегтярку подвязал.
Гадай как хочешь, так ли, сяк, -
Хозяин не сказал.

Занес вожжу, бочком присел
И тронул Моргунок.
И след зеленый по росе
До поворота лег.

Пошли привычные места
На много верст кругом.
Кусты, поля. И стук моста,
Как скрип дверей, знаком.

Глазам тепло, теснит в груди -
Себя не перемог.
А на дороге впереди
Сидит и ждет Волчок.

- Домой., - кнутом ему грозя!,
Кричат - и нипочем.
Вернется будто бы назад
И снова за конем.

Тогда Никита поманил:
Волчок, Волчок, Волчок!
И, не слезая, что есть сил
Кнутом его ожег.

Волчок залился у колес
И брюхо поволок.
И подогнал, дуги от слез
Не видя, Моргунок.
 

Произведения

Статьи

друзья сайта

разное

статистика

Поиск


Snegirev Corp © 2024