Библиотека поэзии Снегирёва - Б. Эйхенбаум. Фет

О „музыкальности" Фетовского стиха неизменно говорили и говорят все. Страхов писал в 1889 году: „Стих Фета имеет волшебную музыкальность и притом постоянно разнообразную..... по богатству мелодий никто с ним не может равняться". О стихотворении „Измучен жизнью, коварством надежды" Страхов говорит, что оно „очень своеобразно по мелодии. Отчасти своеобразие это зависит от размера, которого, кажется, еще никто не употреблял". По последнему замечанию видно, что под „мелодией" Страхов разумеет именно ритмико-интонационные особенности, а не эвфонию — напевность в точном смысле этого слова, а не звучность вообще.

Ко времени выступления Фета русская лирика строгого стиля, так или иначе связанная с традициями XVIII-века, исчерпала все свои возможности. Русской поэзии предстояло отойти от „высокого" канона, созданного предшественниками. Равновесие Пушкинской эпохи нарушилось. Явился „звучный" Бенедиктов — фигура столь же характерная для 40-ых годов, как Игорь Северянин для нашего времени. Жуковский, на старости лет, с увлечением декламирует его стихи; юный Фет вместе с Аполлоном Григорьевым целый вечер „с упоением завывают" при его чтении: „Этот почище Пушкина-то будет" — так говорит улица устами книгопродавца. Появляется и Некрасов, столь же необходимый для этой эпохи, как Маяковский — для нашей.

Бенедиктова скоро забывают, а Некрасов становится властителем поэзии. Но рядом с ним, в стороне от журнального шума, вырастает Фет — одна тенденция порождает, по закону исторической диалектики, другую, ей противоположную. Некрасов прекрасно чувствовал это, когда в двух строчках определил весь момент:

Б. Эйхенбаум

Фет - мелодика стиха