| Авторы |
|
 |
|
 | |  |
|
Владимир Козлов
Ничья земля современной поэзии
06.11.2019
Критический потенциал отечественной филологической школы в работе с современной поэзией и близко еще не реализован.
Я был бы рад обнаружить какие-либо другие большие идеи. Но единственное, что я вижу помимо них, – это фантазии самобытных критиков, образование которых находится примерно на уровне второго курса филфака. Каждый год приходится читать статьи авторов, которые открыли для себя статьи Ю. Тынянова; выражения «архаисты и новаторы», «промежуток» хочется на время просто запретить – только затем, чтобы был повод прочесть другие работы и изобрести новые выражения. В остальном – полная эклектика, «лужковский» стиль. Самый значительный памятник этого стиля в критике – опубликованная в «Арионе» с 2010-го по 2015 год серия из десяти статей Е. Абдуллаева под общим названием «Поэзия действительности», которая, видимо, рано или поздно выйдет еще и отдельным изданием. Вся серия – о том, как современная поэзия прорывается, но не может прорваться к действительности, выйти из платоновской пещеры. Не спрашивайте, что имеется в виду. Абдуллаев, человек и художник с барочным сознанием, изобрел целый ряд классификаций для отношения поэзии с этой самой действительностью. В одной из статей он берется выделять «тексты-тени», «тексты-отражения», стихи, для которых характерно «созерцание при сумеречном свете» или даже «созерцание при свете солнца». Новая классификация оказывается очень удобной для того, чтобы стегать нерадивых поэтов по спинам. Затем Абдуллаев показывает, что такое поэзия «пещеры», какой она становится, когда вырывается в «мегаполис», – и еще вопрос, «может ли стать современный город объектом поэзии действительности» [Абдуллаев 2010]. Там еще появится множество неожиданных вопросов и критериев, которые любопытно смотрелись бы в жанре ненавязчивого эссе, но амбиции критика больше. Судя по его логике, подобного рода любительские построения должны прийти на смену всезнающей филологии, выпаду против которой критик посвятил статью в «Знамени» под названием «Большой Филфак или «экспертное сообщество»?» [Абдуллаев 2011]. Если бы Абдуллаев желал просто из любви к искусству городить свои лабиринты, он не покушался бы на разрушение единственной школы, которая что-то понимает и хочет понимать в том, о чем он берется судить.
Такого рода самобытность я не могу считать большой идеей критики – скорее она признак того же упадка, о котором это высказывание. Но при этом показательно – речь ведь идет о высказывании, которое для поэтического журнала «Арион» неизбежно выглядит главным за эти пять лет. Но если это –главное высказывание, то пора признавать, что в рефлексии цеха над поэзией большие проблемы.
Это критика, которая хочет судить, не читая. Это очень интересная история, в которой много работы локтями вместо работы с текстами. Cмех над жалкими потугами безликих графоманов, их жестами и репутациями, амбициями «карабкающихся на Парнас» – если кто не узнал, это выражение из посвященной когда-то Бродскому заметки «Окололитературный трутень». Увы, это один из ярких стилей современной критики, часть которого – принципиальное нежелание возиться со стихами. В этом стиле ярко начал было работать А. Саломатин, но в последнее время замолчал, чему я несказанно рад – значит, делом занялся этот безусловно талантливый человек. Теперь взошла звезда «правдоруба» Е. Коновалова, который использует испытанный ход: из вторичного филологического материала состряпать концепцию с целью отругать современников за то, что они ей не соответствуют, – а ведь это реально одаренный поэт. Но искушение велико – потому что время предъявляет спрос на судий.
На противоположной стороне любительского пространства царит атмосфера непрекращающегося взаимного лобызания вслепую. На этом стиле основаны целые издания. Главный порок здесь – невладение языком аргументов, отсутствие амбиций объяснить, что у автора получается, что – нет. Вместо этого только иррациональные эмоциональные вспышки, принадлежащие то ли автору, то ли растворившемуся в нем читателю.
Был такой сборник статей «Как работает стихотворение Бродского». Это очень правильное название – только на месте Бродского должна быть вся современная поэзия. И слово «работает» слишком технократичное, оно отсылает к той филологической традиции, которая занимается препарированием, говорит на птичьем языке, которую тихонько презирают сами литераторы. «Как это работает?» – «Я не знаю, я не критик» – много раз приходилось наблюдать эту модель диалога. Но в том-то и дело, что критики сегодня не могут объяснить, как работает современная поэзия. У них нет инструментария, они плохо понимают литературоведение, и они не так глубоко проникают в культурный материал, как сами поэты. И выходит, что на вопрос «как работает» сегодня часто могут ответить только коллеги по цеху. Я не видел критика, который объяснил бы, как работает сверхнасыщенная поэзия А. Кабанова. Поэт М. Галина сделала это на пространстве краткой рецензии – распутала колтуны приемов, вытащила, выражаясь языком Ходасевича, «кочерыжку смысла» – попытки Кабанова в книге «На языке врага» с уязвимой, простреливаемой со всех сторон «высоты» «прощупывать границы национального и имперского, за время общей истории в это национальное проросшего» [Галина 2018: 197]. Всегда интересно читать довольное редкие эссе о стихах поэтов В. Гандельсмана, А. Пурина, М. Степановой, О. Юрьева…
Цех временно сам поддерживает уровень рефлексии над поэтическим словом. Но цех не может подняться над собой. Представитель цеха, называющий лучших поэтов, всегда под подозрением. Критика нужна профессиональному сообществу как ценностный «другой», способный увидеть общую картину, аргументированно выделить главные тенденции, решиться назвать пятьдесят искомых имен из трехсот предложенных.
К кому это воззвание? Безусловно, к цеху. Вам нужны критики? Идите в университеты и учите филологическую молодежь писать рецензии и статьи. Перестаньте поощрять неумение и нежелание читать текст. Хватит презрения к филологии – вы и сами находитесь в плачевном состоянии. Без филологии вы сами порой задаетесь вопросом: «Искусство? Сегодня?!» Потрудитесь выбрать из больших идей – иначе критика превратится в тотальный самопал. Наконец, никто не мешает вместе делать проекты, которые нужны всем.
Филологическая критика нетороплива, она только-только прочитала Мандельштама, ее интервенции во вторую половину поэтического XX века настолько фрагментарны, что мы смело можем говорить: мы пока не знаем, на каком языке говорит современная поэзия. Однако, мне кажется, запаздывание метаязыка – языка осмысления и понимания – слишком уже велико, в таких разрывах может исчезать опыт целых поколений. Такое запаздывание явно могло бы быть поменьше – это вполне предмет нашей собственной ответственности, желания устранять границы, которые мешают двигаться дальше.
Владимир Козлов - 1980, доктор филологических наук, поэт, журналист, литературный критик. Сфера научных интересов — теория лирики и история русской поэзии XIX-XX веков. Автор книг «Здание лирики. Архитектоника мира лирического произведения» (2009), «Русская элегия неканонического периода: очерки типологии и истории» (2013), а также ряда статей по современной литературе.
| |
 | |  |
|
| Произведения |
|
|
| Статьи |
|
|
| друзья сайта |
|
|
| разное |
|
|
| статистика |
|
|
| Поиск |
|
|
|
В. Козлов. Ничья земля. часть 2
