Владимир Бушин
Живые и мертвые классики
Содержание
УРОК ВАДИМА КОЖИНОВА
В МИРЕ ПЛАМЕННЫХ ЦИДУЛЕК
ПОСЛЕДНИЙ ЛЮБИМЕЦ ЛИЛИ БРИК
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
ГРОЗЫ, ПОЗЫ И МЕТАМОРФОЗЫ ЛИТЕРАТУРНОЙ СОРОКОНОЖКИ
ЧТО СКАЗАЛ БЫ ШОЛОХОВ, ЮРА?
ВИНОВАТ, ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО…
ПОЛДЮЖИНЫ ЖИВЫХ КЛАССИКОВ В ОДНОМ ВАГОНЕ
КАК ИЗ ПОЭТА ДЕЛАЛИ ЧУЧЕЛО
РАЗГАДКА ЛИЛИ БРИК
ВОРОНЕ БОГ ПОСЛАЛ УМЕНЬЕ КАРКАТЬ
НЕ СОВСЕМ ТАК, ГОСПОДА…
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ТАЛАНТА
ТОРЖЕСТВА И РЕЧИ
ДОСТОЕВСКИЙ, БУЛГАКОВ И ВЛАДИМИР БОРТКО, ЧЛЕН КПСС
ДОКОЛЕ КОРШУНУ КРУЖИТЬ?
КАРНАВАЛЬНАЯ ДИЧЬ
ИЗГОТОВЛЕНИЕ ЕВРЕЕВ
Владимир Бушин
ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ КЛАССИКИ
УРОК ВАДИМА КОЖИНОВА
Скорбная весть о смерти Вадима Кожинова настигла меня в тот именно день и час, когда я, листая его книги и последние газетные публикации, готовился писать о нем статью… Мы познакомились в самом конце пятидесятых. Потом, в 1966 году, встречались в кельях Высокопетровского монастыря на заседаниях Общества по охране памятников истории и культуры, куда однажды зимним вечером привел меня Петр Палиевский. Помню, знакомя меня с Вадимом, его жена Лена Ермилова, которую я знал с 1953 года по Дому творчества в Дубултах, язвительно и весело сказала ему: «Это тот самый Бушин, без которого не обходится ни один номер «Литературы и жизнь».
Почти так и было. Тогдашние демократы выперли меня из «Литературки», где после ухода моего шефа Михаила Алексеева я оказался белой вороной и где печататься мне с моими убеждениями было крайне затруднительно. Я работал теперь в этой недавно созданной газете. Авторский актив у нее еще не сложился, с материалами было нелегко, а у меня скопилось множество моих статей, которые я лично подозревал в некоторой гениальности. Куда их девать? Не выбрасывать же! И вот, будучи ответственным секретарем газеты, я и забивал ими ее страницы. Ничего, демонстраций протеста не было, окна редакции не били, и милейший Виктор Васильевич Полторацкий, главный редактор, терпел меня… Ах, как давно все это имело быть… Жизнь тому назад… «Это было при нас, это с нами вошло в поговорку»…
И с тех почти мифических пор наши добрые отношения с Вадимом ничем не омрачались. Мы при встречах и по телефону нередко делились впечатлением о прочитанном, спорили о самых разных разностях, дарили друг другу книги, я, как и другие собратья, порой обращался к нему за справками по вопросам истории и литературы. Кажется, совсем недавно мне понадобилось одно ахматовское стихотворение 1940 года, а оно не оказалось под рукой, и я позвонил ему:
— Вадим, как там дальше?
Когда погребают эпоху,
Прощальный псалом не звучит…
Он перезвонил через десять минут и прочитал:
Когда погребают эпоху.
Надгробный псалом не звучит.
Крапиве, чертополоху
Украсить ее предстоит…
И только могильщики лихо
Работают. Дело не ждет!
И тихо, так, Господи, тихо,
Что слышно, как время идет…
— Читать до конца?
И он дочитал:
… И клонятся головы ниже,
Как маятник ходит луна.
Так вот — над погибшем Парижем
Такая теперь тишина.
В. Бушин. Живые и мертвые классики
