Главная
 
Библиотека поэзии СнегирёваЧетверг, 28.03.2024, 20:30



Приветствую Вас Гость | RSS
Главная
Авторы


Георгий Иванов

 

ОТПЛЫТИЕ НА ОСТРОВ ЦИТЕРУ

                 (избранные стихи)

                  1916 -- 1936

I

* * *

О, высок, весна, высок твой синий терем,
Твой душистый клевер полевой.
О, далек твой путь за звездами на север,
Снежный ветер, белый веер твой.

Вьется голубок. Надежда улетает.
Катится клубок... О, как земля мала.
О, глубок твой снег, и никогда не тает.
Слишком мало на земле тепла.

 
 
* * *

Это месяц плывет по эфиру,
Это лодка скользит по волнам,
Это жизнь приближается к миру,
Это смерть улыбается нам.
Обрывается лодка с причала
И уносит, уносит ее...
Это детство и счастье сначала,
Это детство и счастье твое.

Да, -- и то, что зовется любовью,
Да, -- и то, что надеждой звалось,
Да, -- и то, что дымящейся кровью
На сияющий снег пролилось.
...Ветки сосен -- они шелестели:
"Милый друг, погоди, погоди..."
Это призрак стоит у постели
И цветы прижимает к груди.

Приближается звездная вечность,
Рассыпается пылью гранит,
Бесконечность, одна бесконечность
В леденеющем мире звенит.
Это музыка миру прощает
То, что жизнь никогда не простит.
Это музыка путь освещает,
Где погибшее счастье летит.

 
 
* * *

Россия счастие. Россия свет.
А, может быть, России вовсе нет.

И над Невой закат не догорал,
И Пушкин на снегу не умирал,

И нет ни Петербурга, ни Кремля --
Одни снега, снега, поля, поля...

Снега, снега, снега... А ночь долга,
И не растают никогда снега.

Снега, снега, снега... А ночь темна,
И никогда не кончится она.

Россия тишина. Россия прах.
А, может быть, Россия -- только страх.

Веревка, пуля, ледяная тьма
И музыка, сводящая с ума.

Веревка, пуля, каторжный рассвет,
Над тем, чему названья в мире нет.

 
 
* * *

Только всего -- простодушный напев,
Только всего -- умирающий звук,
Только свеча, нагорев, догорев...
Только. И падает скрипка из рук.

Падает песня в предвечную тьму,
Падает мертвая скрипка за ней...
И, неподвластна уже никому,
В тысячу раз тяжелей и нежней,
Слаще и горестней в тысячу раз,
Тысячью звезд, что на небе горит,
Тысячью слез из растерянных глаз --

Чудное эхо ее повторит.

 
 
* * *

Слово за словом, строка за строкой --
Все о тебе ослабевшей рукой.

Розы и жалобы -- все о тебе.
Полночь. Сиянье. Покорность судьбе.

Полночь. Сиянье. Ты в мире одна.
Ты тишина, ты заря, ты весна.

И холодна ты, как вечный покой...
Слово за словом, строка за строкой,

Капля за каплей -- кровь и вода --
В синюю вечность твою навсегда.

 
 
* * *

Музыка мне больше не нужна.
Музыка мне больше не слышна.

Пусть себе, как черная стена,
К звездам подымается она,

Пусть себе, как черная волна,
Глухо рассыпается она.

Ничего не может изменить
И не может ничему помочь

То, что только плачет, и звенит,
И туманит, и уходит в ночь...

 
 
* * *

Звезды синеют. Деревья качаются.
Вечер как вечер. Зима как зима.
Все прощено. Ничего не прощается.
Музыка. Тьма.

Все мы герои и все мы изменники,
Всем, одинаково, верим словам.
Что ж, дорогие мои современники,
Весело вам?

 
 
* * *

Ни светлым именем богов,
Ни темным именем природы!
...Еще у этих берегов
Шумят деревья, плещут воды...

Мир оплывает, как свеча,
И пламя пальцы обжигает.
Бессмертной музыкой звуча,
Он ширится и погибает.
И тьма -- уже не тьма, а свет,
И да -- уже не да, а нет.

...И не восстанут из гробов,
И не вернут былой свободы --
Ни светлым именем богов,
Ни темным именем природы!

Она прекрасна, эта мгла.
Она похожа на сиянье.
Добра и зла, добра и зла
В ней неразрывное слиянье.
Добра и зла, добра и зла
Смысл, раскаленный добела.

 
 
* * *

Только звезды. Только синий воздух,
Синий, вечный, ледяной.
Синий, грозный, сине-звездный
Над тобой и надо мной.

Тише, тише. За полярным кругом
Спят, не разнимая рук,
С верным другом, с неразлучным другом,
С мертвым другом, мертвый друг.

Им спокойно вместе, им блаженно рядом..
Тише, тише. Не дыши.
Это только звезды над пустынным садом,
Только синий свет твоей души.

 
 
* * *

Сиянье. В двенадцать часов по ночам,
Из гроба.
Все -- темные розы по детским плечам.
И нежность, и злоба.

И верность. О, верность верна!
Шампанское взоры туманит...
И музыка. Только она
Одна не обманет.

О, все это шорох ночных голосов,
О, все это было когда-то --
Над синими далями русских лесов
В торжественной грусти заката...
Сиянье. Сиянье. Двенадцать часов.
Расплата.

 
 
* * *

Замело тебя, счастье, снегами,
Унесло на столетья назад,
Затоптало тебя сапогами
Отступающих в вечность солдат.

Только в сумраке Нового Года
Белой музыки бьется крыло:
-- Я надежда, я жизнь, я свобода.
Но снегами меня замело.

 
 
* * *

О, душа моя, могло ли быть иначе.
Разве ты ждала, что жизнь тебя простит?
Это только в сказках: Золушка заплачет,
Добрый лес зашелестит...

Все-таки, душа, не будь неблагодарной,
Все-таки не плачь... Над темным миром зла
Высоко сиял венец звезды полярной,
И жестокой, чистой, грозной, лучезарной
Смерть твоя была.

 
 
* * *

Так иль этак. Так иль этак.
Все равно. Все решено
Колыханьем черных веток
Сквозь морозное окно.

Годы долгие решалась,
А задача так проста.
Нежность под ноги бросалась,
Суетилась суета.

Все равно. Качнулись ветки
Снежным ветром по судьбе.
Слезы, медленны и едки,
Льются сами по себе.

Но тому, кто тихо плачет
Молча стоя у окна,
Ничего уже не значит,
Что задача решена.

 
 
* * *

Только темная роза качнется,
Лепестки осыпая на грудь.
Только сонная вечность проснется
Для того, чтобы снова уснуть.

Паруса уплывают на север,
Поезда улетают на юг,
Через звезды и пальмы, и клевер,
Через горе и счастье, мой друг.

Все равно -- не протягивай руки,
Все равно -- ничего не спасти.
Только синие волны разлуки.
Только синее слово "прости".

И рассеется дым паровоза,
И плеснет, исчезая, весло...
Только вечность, как темная роза,
В мировое осыпется зло.

 
 
* * *

Я тебя не вспоминаю,
Для чего мне вспоминать?
Это только то, что знаю,
Только то, что можно знать.

Край земли. Полоска дыма
Тянет в небо, не спеша.
Одинока, нелюдима
Вьется ласточкой душа.

Край земли. За синим краем
Вечности пустая гладь.
То, чего мы не узнаем,
То, чего не надо знать.

Если я скажу, что знаю, .
Ты поверишь. Я солгу.
Я тебя не вспоминаю,
Не хочу и не могу.

Но люблю тебя, как прежде,
Может быть, еще нежней,
Бессердечней, безнадежней
В пустоте, в тумане дней.

 
 
* * *

Над розовым морем вставала луна.
Во льду зеленела бутылка вина.

И томно кружились влюбленные пары
Под жалобный рокот гавайской гитары.

-- Послушай. О, как это было давно,
Такое же море и то же вино.

Мне кажется, будто и музыка та же.
Послушай, послушай, -- мне кажется даже...

-- Нет, вы ошибаетесь, друг дорогой.
Мы жили тогда на планете другой.

И слишком устали, и слишком мы стары
Для этого вальса и этой гитары.

 
 
* * *

Это звон бубенцов издалека,
Это тройки широкий разбег,
Это черная музыка Блока
На сияющий падает снег.

...За пределами жизни и мира,
В пропастях ледяного эфира
Все равно не расстанусь с тобой!

И Россия, как белая лира,
Над засыпанной снегом судьбой.

 
 
* * *

В шуме ветра, в детском плаче,
В тишине, в словах прощанья
"А могло бы быть иначе"
Слышу я, как обещанье.

Одевает в саван нежный
Всю тщету, все неудачи
Тень надежды безнадежной
"А могло бы быть иначе".

Заметает сумрак снежный
Все поля, все расстоянья.
Тень надежды безнадежной
Превращается в сиянье.

Все сгоревшие поленья,
Все решенные задачи,
Все слова, все преступленья...

А могло бы быть иначе.

 
 
* * *

Душа человека. Такою
Она не была никогда.
На небо глядела с тоскою,
Взволнованна, зла и горда.

И вот умирает. Так ясно,
Так просто сгорая дотла --
Легка, совершенна, прекрасна,
Нетленна, блаженна, светла.

Сиянье. Душа человека,
Как лебедь, поет и грустит.
И крылья раскинув широко,
Над бурями темного века
В беззвездное небо летит.

Над бурями темного рока
В сиянье. Всего не успеть...
Дым тянется... След остается...

И полною грудью поется,
Когда уже не о чем петь.

 
 
* * *

Жизнь бессмысленную прожил
На ветру и на юру.
На минуту -- будто ожил.
Что там. Полезай в дыру.

Он, не споря, покорился
И теперь в земле навек.
Так ничем не озарился
Скудный труд и краткий век.
Но... тоскует человек.

И ему в земле не спится
Или снится скверный сон...

В доме скрипнет половица,
На окошко сядет птица,
В стенке хрустнет. Это -- он.

И тому, кто в доме, жутко,
И ему -- ох! -- тяжело.
А была одна минутка.
Мог поймать. Не повезло.

Произведения

Статьи

друзья сайта

разное

статистика

Поиск


Snegirev Corp © 2024