|
Владимир Скиф
Стихи 2011г.
(часть 2)
* * *
Накрыли сосен кроны
Полмира, как полой.
Влюблённые вороны
Летают над землёй.
Они, то кувыркаясь,
То, падая к земле,
Нам обещают, каясь,
Не пребывать во зле.
К зиме готовят сосны
Зелёный свой тулуп,
А в небе крутит солнце
Лучистый хула-хуп.
К нежданным звукам
чуткий,
У кедра взяв красу,
Под музыку речушки
Танцует лось в лесу.
.
Подобием короны
Топорщится трава.
Влюблённые вороны,
Летите к нам сперва!
Пока вас не потушит
Своим провалом ночь,
Быть может, нашим душам
Вы сможете помочь ─
Влюблёнными остаться
На жизненной волне,
И крыльями касаться
Друг друга в вышине.
2011
РАЗДУМЬЕ
Мою страну раздели и разули
И поселили в ней войну.
Но, наконец-то, снизошло раздумье
На мой народ и на страну:
Неужто мы поднять себя не сможем?
Неужто не найдём домкрат?
На рынки повезли обозы кожи ─
Содрал с народа демократ.
– Что стало с бедной русской стороною?
Русь вопрошает из веков.
Случилось с Русью самое дрянное ─
Не стало русских мужиков.
Над нами скалятся дурак и умник,
Хохочет Лондон, Анкара…
И раздирает мой народ раздумье:
А может действовать пора?
2011
* * *
О, Боже мой! Как благолепна осень!
Какой рассвет, какая в поле тишь.
По небу осень солнышко проносит,
И ты ─ тиха ─ средь осени стоишь.
Вот подошла к берёзке, прикорнула,
Вот горькую рябину обняла.
Вот на коленях у меня уснула,
И так бы вечность целую спала.
2011
СУРОВЫЕ ДЕТИ
Отщипнули стервятники-птицы
По кусочку от мёртвой души…
«Между тенью и светом»
Подарить облакам чёрно-белую душу,
Ни о чём не жалеть, ни о чём не мечтать…
«На чёрном коне»
Ещё чувствую сердце в груди,
Но зачем оно бьётся ─ забыла…
«После неё»
Юлия Ольховская
Как случилось на свете?
Где такой институт ─
Что суровые дети
Из России растут?
В темноте невозможной,
Где лишь света лоскут,
Словно куст придорожный
Эти дети растут.
Что ни сердце, то вывих
И в любви, и в судьбе.
Люди, видите вы их,
Заточённых в себе?
Молодые растенья
Костенеют от пут.
Чёрной вскормлены тенью,
Эти дети растут.
Станет горько и больно
За своих и чужих,
И порежешь невольно
Своё сердце о них.
Мои мысли, как пули,
Застревают во мне.
Вон Ольховская Юля
Мчит на чёрном коне!
Ворон вьётся над нею,
Как летучий кастет,
И крестять, и мертвея,
Я гляжу ей вослед.
Цокот в лунном июле
Пулемётом строчит.
Конь с Ольховскою Юлей
Вдоль по кладбищу мчит.
…И кочуют потери
По разломам страны
Между светом и тенью,
И края ─ не видны…
2011
ВДОХНОВЕНЬЕ
А вдохновенье ─ это что-то свыше,
Оно ударит сразу мощью всей,
И сразу строчка, как земля, задышит,
И засвистит метафор карусель.
Оно себя, как будто бы обрушит,
Устроит в кабинете сущий гнёт.
И наизнанку вывернет мне душу
И нежным светом с неба полыхнёт.
К черновику, к работе вдохновенье
Меня гвоздями острыми прибьёт,
Помучает, родит стихотворенье,
Как будто в небо Ангела взовьёт.
2011
* * *
Гроза гремела на полсвета,
Катился гром из тишины.
Ты пряталась под крышей лета,
А я за пазухой весны.
Я по весенним дням шатался,
Там были у меня дела.
Я при весне бы и остался,
Да только ты меня нашла.
Корить, расспрашивать не стала,
Тебе ответы не нужны…
Ты, как щенка, меня достала
Из тёплой пазухи весны.
2011
* * *
Дремлю на сеновале. Пахнет сеном.
Поют собаки, брешут петухи.
Я вдруг почую сквозь меня,
сквозь стены
Как будто люди ─ ломятся стихи.
Они галдят, они перебивают
Друг друга.
Катят,
как байкальский вал.
К душе ютятся, споры затевают,
И свары, аж дымится сеновал.
А я молчу, я строчками играю,
Но вдруг
стремнину высверка
схвачу,
И лучшие из строчек выбираю,
И рифмы-заклинания шепчу.
Всю ночь пишу, как будто умираю,
Потом хвосты кометам тереблю,
Окно небес от ночи протираю
И до звезды на сеновале сплю.
2011
ОСЕННИЙ СОН
Я разорвал свой сон, как чёрную бумагу,
И начал жечь его на пламени души.
Но вдруг заплакал сон и проявил отвагу:
Он не хотел гореть и взвился: ─ Потуши!
В том сне витала ты, как раненая птица,
В забытом сентябре, в прозрачном тальнике.
Там расставались мы.
В моих глазах двоится
Видение твоё, как парус вдалеке.
Там, будто бы цветок, твой раскрывался голос
И что-то мне шептал и что-то говорил…
С теченьем быстрых дней ты там –
во сне боролась,
Душою трепеща и выбившись из сил.
И вдруг пропала ты, из осени исчезла,
Лишь в тонком тальнике остался света звон.
…В глухую темноту я отодвинул кресло,
И вышел из себя, и разорвал свой сон.
2011
* * *
Мы по макушку в землю врыты,
А нам так хочется в зенит.
Но думы русские забыты,
И память русская звенит,
Как будто колокол небесный.
Как будто выдох всей земли.
Нас уничтожил век железный ─
Себя мы в Господе нашли.
2011
ЗАБВЕНЬЕ
Как неба седина, и как свинец ─ забвенье.
Забвение молчит, как в космосе дыра.
В забвенье нет луча, нет боли, озаренья.
Забвенье ─ это смерть на кончике пера.
Век Пушкина ушёл
и Блока век ─
в забвенье,
В забвение ушла история Руси.
Созрело среди нас манкуртов поколенье:
Как омуты глядят ─ о чём их не спроси.
Забвеньем поражён, как будто бы проказой,
Моей России лик, и город, и село.
Народ не прошибить
простою русской фразой:
«Давайте выживать забвению назло».
Поэзией родной свои омоем раны,
Вернёмся в Божий дом, одыбаем в тепле,
А то мы всей страной
сидим, как наркоманы,
На острой и слепой Останкинской игле.
Сидим в безглазой тьме, забыв своё рожденье,
Забыв, что мы ─ творцы, поэты, мастера…
Нас оплетает сеть всемирного забвенья,
И с неба нам грозит живая тень Петра.
2011
* * *
И перед нами было поле,
По краю поля свет летал.
И горько плакала неволя,
Свой покидая пьедестал.
А мы на волю наши лица
Несли, как песню, сквозь года.
И в тальнике свистела птица,
Как не свистела никогда.
2011
ПУСТОТА
А в сердце у меня нет радости и грусти,
Свинцовая в него вселилась пустота.
На небесах растёт надежды голый кустик,
А на земле горит ─ упавшая звезда.
Вселилась пустота в меня уже так плотно,
Как будто я себя в той пустоте заспал.
И превратился мир в стоячее болото,
Где правит пустота свой пустотелый бал.
Я маюсь в пустоте, здесь нет меня пустее,
Я пустотою сбит, как будто пулей влёт…
Прибился в пустоте к сгорающей звезде я,
Где злая пустельга над пустошью поёт.
2011
О ЛЮБВИ
Шла жизнь моя легко и плавно,
Никто не будоражил кровь…
Я вдруг узнал совсем недавно,
Как расточительна любовь.
Она порой под небосводом
Затеять может пылкий бал.
Махнёт крылом над тихим бродом,
И по тебе ударит шквал.
Она слетит голубкой кроткой
У глаз, у сердца ворковать.
Вначале кажется короткой,
Где можно раз поцеловать.
И вдруг обнимет, засмеётся,
Разбудит спящего меня
И нежным чувством разольётся,
Как солнце в середине дня.
С ней можно долго целоваться,
Теряя мысли и слова…
Ей можно страстью называться,
Ей можно всё! Она права.
2011
* * *
В моих руках лежит полмира,
Где наша Родина жива.
И выговаривает лира
О ней высокие слова.
Небесный свет для глаз раскатан,
Земля готова для труда.
Но дремлет плуг и спит лопата
В пустой деревне у пруда.
Россию пестует раскольник,
Готовит глотку ─ для земли.
И так пронзительно и больно
Кричат на небе журавли.
Стою у солнечного прясла,
И мысли о беде гоню…
…Чтоб ты, Россия не погасла,
Готовлю из любви броню.
Не думай, мир потусторонний,
Что для России мы ─ балласт.
Душа Россию не уронит,
На поруганье не отдаст.
Сердцам от верных слов не сбиться,
Глазам от света не устать.
И вам, властители-убийцы,
Русь не убить, не разорвать.
2011
ЗЕМЛЯ
На самом дне алеющего утра
Проснусь и замираю, и от него таюсь.
Средь сизых облаков, среди туманов утлых,
Как будто рыба омуль в сетях рассвета бьюсь.
То кану, то взовьюсь, сверкая опереньем,
То чайкой голубой качаюсь на волне.
Мне кажется Байкал моим стихотвореньем,
Я в нём себя таю, а он живёт во мне.
Моя любовь к родной земле непостижима.
Между моей душой и вечностью земли
Совсем зазора нет. Мы с ней нерасторжимы.
Мы в космосе ─ вдвоём! Друг друга мы нашли.
В кромешной темноте я продышал оконце,
Когда дремал рассвет и спали тополя,
Чтоб тёплое, как печь, уже вставало солнце,
Чтоб грелась поскорей родимая земля.
2011
* * *
Я расставаний долгих не терплю,
И ─ чтобы рана ─ душу бередила.
Я не люблю, а, может быть люблю
Ту, что всю жизнь из сердца уходила.
Забыть былое! ─ я себе велю.
Как эта осень дали изжелтила.
Люблю ли я? Мне кажется: люблю,
Но быть с тобою ─ сердце запретило.
Вот я луну под голову стелю…
Моя судьба твою судьбу простила.
Люблю ли я? Ах, Господи! Люблю!
Кричу, чтоб ты навек не уходила.
2011
* * *
Уже Покров с небес скатился,
Моей тоской покрыл поля.
Лес белой смертью нарядился,
Покрылась саваном земля.
Душе болеть тоскою больно,
Она звучит внутри меня,
Как звон церковный, колокольный,
А сердце требует огня.
А сердце бьётся между небом,
И потрясённою землёй,
Оно горит огнём и снегом
И покрывается золой.
Оно, как нищий у дороги
Ждёт подаяний от любви,
Где бродят чёрные итоги
И умирают соловьи.
Взметнулся вихрем призрак счастья,
Оно лишь призрак – не зови!
А с неба сыплется ненастье,
И остывает снег любви.
2011
* * *
Явленье утра. Тьма раскрепостилась.
Уже порозовели небеса,
Хотя над лесом тишина сгустилась,
Чтобы разлиться в птичьи голоса.
Вот-вот уже ударят птичьи трели,
Вот-вот исчезнет тёмнота невзгод.
Любовь себя
по всей земле расстелет,
И моё сердце к счастью припадёт.
Всё высветится чувствами живыми,
И все печали выгорят дотла,
Из трелей ─ птицы составляют имя,
Которое ─ любовь во мне зажгла.
2011
* * *
С. А.
Я не ревнитель постоянства,
Мне ближе ветреная высь.
Ты любишь долгое пространство,
Хотя повадками ты – рысь.
Ты любишь длинные дороги,
Теченье медленной реки,
И упоительные сроки
Всепожирающей тоски.
В пространстве ветер легкокрылый
Теребит жухлую траву.
…Ты дверцы осень открыла
В свой мир, где я теперь живу.
2011
* * *
Какое царство осени могучей,
Где золотые россыпи листвы,
Как царь, в награду от неё получишь,
И станешь пировать среди травы,
Среди пространства голого, немого,
Где призрачна, прозрачна пустота,
Неизречённым остаётся слово,
И равнозначна слову ─ немота.
Где свет берёз сияет удлинённо,
Синеет небо, пламенеет кровь.
Сосна на нас взирает удивлённо,
И льётся во все стороны любовь.
2011
ВЗЯТИЕ КРЕМЛЯ
Я чуял, знал, что варвары нагрянут,
Для них Москва была,
как тульский пряник
С её дворцами и её Кремлём.
Они не только душу ей изранят,
Не просто древний город испоганят,
А будут рвать и жечь Москву огнём.
И варвары пробили крепь оплота,
Они вошли в Кремлёвские ворота,
Где раздавался колокольный звон.
Они громили отчие красоты,
Они кромсали вечные высоты,
Был даже воздух ими взят в полон.
И вид Кремля вдруг оказался страшен:
Горело небо. С раскалённых башен
Рубиновые звёзды вниз текли.
Иван Великий был обезображен,
Он, как кострище, покрывался сажей,
И варвары Царь-пушку волокли.
Был даже полк засадный уничтожен,
А на Москве правитель
с пьяной рожей
В Нью-Йорк звонил о взятии Кремля.
И посреди глухих многоэтажек
Дымился кровью даже Сивцев Вражек,
И Сталина ─ почуяла земля.
Он шёл легко вдоль Старого Арбата,
Незыблемою поступью солдата,
Минуя Храм Спасителя Христа.
Великий призрак, для врагов расплата,
И на груди его горела свято,
Ещё никем не взятая звезда.
2011
* * *
Александру Казинцеву
Звенит надо мною большое стеклянное небо,
Царапает душу колючая, ломкая высь.
Ещё далеко до осеннего первого снега,
А птицы, как пули, уже в никуда понеслись.
За ними душа, словно ласточка, в небо рванулась,
За край горизонта ушла и на самом краю
Крылом зацепилась за Родину и оглянулась,
И с лёту упала на тихую землю свою.
Упала, уткнулась в пожухлые, горькие травы,
Забыв улетевших в невечное прошлое птиц…
Ей стали ненужными почести, вестники славы,
Ей только б с молитвою пасть перед Господом ниц.
Покинули Родину птицы и, может быть, правы…
Травинки приникли к моей измождённой душе.
И небо, как зеркало, не отразило Державы,
Стеклянной Державы, которой не стало уже.
2011
ТОСКА
Холодный космос долгий, вечный,
Он поселился у виска,
Как седина, как полог Млечный,
В котором движется тоска.
Тоска – угрюмая комета,
Которую открыл Галлей,
Вся изо льда, как с того света,
Без обжигающих углей.
Себя в полнеба расстилая,
Летит в бездонной тишине,
Не убывающая, злая –
Тоска, назначенная мне.
2011
ОГНЕННАЯ ГЕЕННА
И вынула земная высь
Жару ─ из непогоды,
И все костры переплелись,
И обмелели воды.
И бросило планету в жар,
Жара клубилась долго,
И вздулся мировой пожар,
Горела даже Волга.
Катил по миру человек
Пороховую бочку…
С размаху двадцать первый век
На нём поставил точку.
2011
* * *
В тиши синица засвистела,
Осенний возвестила день.
И день пришёл, и облетела
Моя печальная сирень.
Уже осыпались пионы,
Исчезла трепетная сень,
И в диком ветре бьёт поклоны
Моя печальная сирень.
Затмилось небо серой сталью,
Посёлки дачные пусты.
Невыразимою печалью
Покрылись голые кусты.
Глазницы окон смотрят слепо,
А осень делает разбег.
Уже вот-вот сорвавшись с неба,
Обнимет землю первый снег.
И усыхают, тают астры,
От острых первых холодов.
И лишь Байкала звучный раструб
Гудит на тысячи ладов.
2011
ПОЗЁМКА
Завивает позёмка земные концы,
Серебрится змеёй за синеющей далью,
Засыпает осенней реки останцы,
И в душе у меня стекленеет печалью.
И леса, и поля застилает, как дым…
Человек под собою не чувствует тверди,
Пропадает в позёмке, как будто над ним
Не позёмка летит, а дыхание смерти.
Протыкает позёмка бревенчатый дом
И таскает за космы пустое болото…
…Над землёю летят, будто некий фантом,
И скрипят деревянные крылья заплота.
Вместо стёкол в окне ─ чёрно-белая мгла,
И душа не поёт, и дорога затмилась,
Словно в щели небес вся земля протекла,
И позёмкой в ночи даже тьма задавилась.
2011
* * *
Опять взойдёт зелёная звезда,
Ночной перрон разлуками задышит.
Мир пополам разрежут поезда,
Где я тебя в объятьях не увижу.
Сырой вагон умчится в никуда,
За ним – хвостом – осеннее ненастье.
На сердце боль оставят поезда,
Кинжалом свиста перерезав счастье.
В провал разлуки рухнут города,
Печаль размоет радости границы.
И только в тёмном небе сохранится.
Зелёная, студёная звезда…
2011
* * *
Красной жаровней пылает закат,
Или в огне моё сердце сгорает.
Ветер колючий – лесной музыкант
На золотой камышинке играет.
Что он играет? О чём он поёт
В вечном своём неустанном полёте?
Ветер забыть мне тебя не даёт,
Что расставалась со мной на болоте.
Дыбом вставала осока-трава,
И загоралась от крови заката…
…В ночь покатилась моя голова,
Как за любовь неземную расплата.
Ветер свистел: – Никогда, никогда
Осень с любимою – не повторится…
…В зябкий кочкарник сорвётся звезда,
И в темноте – пустота загорится…
2011
ЗВЕРЬ ИЗ БЕЗДНЫ
Ах, Россия моя, ты становишься мне чужедальней,
В моём сердце растёт ощущение зримых потерь.
Я совсем не хочу ни молвы и ни славы скандальной,
Но скажу: – Ты – дыра и в заветное прошлое – дверь.
Зверь из бездны пришёл, черноту изрыгая из пасти,
Он Россию пожрал, как солому – всеядный огонь…
Зверь из бедны – страну разорвал на кровавые части,
В каждой части он – герб! Моё сердце в тоске захолонь!
Зверь из бездны в Кремле заселился, как гнусная особь,
Чтобы камнем сердца начинялись у высших особ,
Чтоб служили они чёрной бездне, а Родина бóсой
Понесла по земле – укокошенной нации – гроб.
Зверь из бездны взалкал и завыл сам собой потрясённый,
Он вставал на дыбы, разгрызал пустоту, как слепой.
А по небу летел лишь младенец, от бездны спасённый,
И остатки России он нёс в небеса за собой.
2011
ИСТУКАНАМ
Хорошо на свете жить болвану,
Хорошо на свете – дураку,
Но, наверно, лучше истукану
Жить в России на своём веку.
У него – железные подошвы,
У него – чугунные слова,
У него – латунные ладошки,
У него – пустая голова.
Истуканов мы создали сами,
Перед ними упадая ниц.
Истукан ворочает глазами
Посреди базальтовых глазниц.
Истуканов по стране засилье:
Явится чиновник-истукан
И ползёт по матушке России,
Будто бы чугунный таракан.
Истуканам – лучшие отели,
В хрусталях и золоте жильё,
Коньяки и ляжки Куршавеля,
Веселись, российское жульё!
…Будем пить водяру из стаканов
В грязных забегаловках, в пыли,
За родимых наших истуканов,
Что на смерть Россию повели!
2011
ЗАГАДКА
На небесах разверзлась складка,
Разлился свет во все края,
И вылетела из небес загадка
О вечной тайне бытия.
Загадка превратилась в птицу
И полетела вдоль земли.
За нею двинулись гробницы
И устремились корабли.
За нею ринулись народы
И даже сдвинулись пески,
Но птица – на земные своды,
На лбы – навесила замки.
На страны бросила границы
И в тёмном, словно ад, краю
Ударилась о землю птица,
Сверкнула и ушла в змею.
И если время приближало
Кого-то к тайне бытия,
Огнём выплёскивая жало,
Смертельно жалила змея
Всех, кто безумству на потребу
К ней приближался среди сна:
И путешественников неба,
И мореплавателей дна…
Изобретателей машины,
Завоевателей миров,
Змея затмила, иссушила,
Не принимая их даров.
Потом змея вернулась в камень,
А камень смог загадкой стать.
И человечество веками
Её стремится разгадать.
2011
БУЛЫЖНИК
Убийственный булыжник боли,
Он в сердце, кажется, растёт…
Но сердца бедного без боя
Упрямый разум не сдаёт.
Он сердце слушает и слышит,
Как льётся сквозь булыжник кровь.
И может быть, уже не дышит
Внутри булыжника любовь.
Булыжник в сердце у поэта
Неужто врос в живую плоть?
И кажется – булыжник этот
Никто не сможет расколоть.
2011
* * *
Душа стала слепнуть и в мороке чёрном таиться,
И ждать потрясений, и острые звёзды глотать.
А тьма всё темней, но душа слепоты не боится,
Она обострённее чует земли благодать.
Душа стала меркнуть, но света она, в самом деле,
Во тьме не теряет, над бездной, как солнце, висит.
Душа не забыла ни гор, ни глубоких ущелий,
Ни белых метелей, где русское горе сквозит.
В ней столько любви и тревоги, в ней столько боренья,
Что кажется снова, черпнув благодати земной,
Душа обретёт свои силы и острое зренье,
Спасая Отечество, не постоит за ценой.
2011
* * *
Как хорошо идти по свету,
По краю звёздного пути
И славу русского поэта
Державной поступью нести.
Как хорошо служить России
И знамя чести поднимать.
Как горестно своё бессилье
В служенье этом понимать…
2011
ГРЕЧИХА
В родной деревне тихо-тихо,
Нигде работа не видна,
И не растёт в полях гречиха,
А ходит-бродит сатана.
Он отчебучивает лихо
Победоносный танец дна.
И разве вырастет гречиха
Там, где танцует сатана?!
2011
| |