Да будет день мой с твоим днем сходен.
Да будет пухом для нас земля.
Сходи со сходен, сходи со сходен,
Сходи с большого корабля.
Сходи на берег, сходи на берег,
Меня в печалях не обвини.
Верни мне снова бескрайность, Беринг,
Мою утрату назад верни.
Верни мне радость, верни мне горе,
Не оставляй меня вновь одну.
Свези за море, свези за море,
Верни завещанную страну.
Да будет день мой с твоим днем сходен.
Да будет пухом для нас земля.
Сходи со сходен, сходи со сходен,
Сходи с большого корабля.
1964
***
Нынче очень бурно тают снега.
Нынче очень буйно тают снега.
Превращается в воду весь лед и снег,
И стремятся в Байкал триста с лишним рек.
Триста с лишним рек ему жизнь несут.
Триста с лишним рек ему силу несут.
Разбивают реки грудь о зарю,
Я за ними спешу к морю-озеру.
Свое горе несу, свою радость несу,
Я Россию к Байкалу несу.
Очень разную.
Очень радужную.
Пусть она в Байкал поглядится.
Пусть сама себе подивится.
1964
***
Что Сибирь для меня — слово ходкое?
Неожиданная находка?
Нет, Сибирь — мне по праву данное,
Неразмотанное приданое.
Мне носить его не сносить,
Мне шальной травы не скосить.
На земле той, круто замешенной,
Мне хозяйкою быть завещано,
Города и села творить,
Золотые чаи варить,
Дожидаться славных вестей,
Принимать высоких гостей.
Ты лицо снегами бели,
Мне уверенней быть вели.
Ты мне гордость мою утрой.
Ты судьбу мне крепко устрой.
1964
***
Я слыву спокойною и тихой.
Я живу у северной реки,
И меня обходит злое лихо
И минуют злые языки.
И меня обходят те, кто падки,
Как на мед, на липовую лесть.
У меня в березовом распадке
И своих затей не перечесть.
Собственных придумок не проверить,
Не отвеселить своих гостей,
Собственных ошибок не промерить,
Не распутать спутанных путей.
1964
***
Это гуси, гуси острым клином
Раскололи сердце пополам.
Вот сейчас большой платок накину
И пойду за ними по полям.
Словно все мои надежды ожили,
Мир встает в огромной доброте.
Я пройду по той озябшей озими,
По большой сибирской широте.
Зачерпну живой воды Витима,
Енисеем жажду утолю,
Словно все на свете возвратимо,
Словно все обратно отмолю.
1964
***
Я в озера черные, как деготь,
Камешками белыми бросала,
Опускала руки в них по локоть,
Опускала, а потом устала.
Мне была понятна и слышна
Вся тайга до самого Урала,
Я ей отзывалась допоздна,
Отзывалась, а потом устала.
Я лежу на золотистом мху
Где-то за Саянскими отрогами.
Я лежу одна, а наверху —
Звезды те, что я еще потрогаю.
1964
***
Третьи сутки бред, третьи сутки жар.
«Мама милая, потуши пожар!
Мама, снег горит!
Мама, снег горит!» —
«Что ты, доченька, это снегири.
Навестить тебя захотели,
На сугроб к окну прилетели».—
«Мама милая, подойди!
Мама, рядышком посиди!»
Мама сон у себя крадет.
Мама руку на лоб кладет.
Третьи сутки бред, третьи сутки жар.
Только мама может тушить пожар.
1964
ЕЛИСЕЙ
1
Сколько надо смеялись, сколько надо плакали.
Было отдано и получено...
Я пол устелю сосновыми лапами,
Добрыми и пахучими.
Я пол устелю, я гостей назову,
Заварю им крепкого чаю,
Я новых друзей себе наживу.
Я совсем-совсем не скучаю.
Что с того, что все думы вверены,
Думы вверены Елисею,
Коль угодья его не мерены
За рекой Енисеем.
Коль богатства никем не считаны
На его земле,
Коли письма мои не читаны
На его столе.
2
Елисей, зову тебя издали.
Руки не развести.
Тобою законы изданы,
Как мне себя вести.
Тобой указы указаны,
А все другие заказаны.
Я каблучки снашивала.
Я ни о чем не спрашивала.
Так я была смела,
Что все с дороги смела.
Звезды гасила. Солнце гасила.
Целую жизнь у тебя гостила.
3
Я трачу нежность из запасов,
Отложенных вперед на годы.
Хожу в тулупчике с запахом
И не пугаюсь непогоды.
Что непогода! Я с ней лажу,
Держу старательно фасон,
Байкал ревущий молча глажу
И утихает мирно он.
Рукою облако задеть
И тучу снежную рассеять
Могу. Но мне не завладеть
Одной задумкой Елисея.
4
Ох, и круты у Байкала берега!
Для кого я свои слезы берегла?
Для кого вязала синий шарф из гаруса,
Уходила в море зыбкое без паруса,
Сети крепкие закидывала,
Красоте чужой завидовала?
Чей я ночи горевые напролет
Поджидала под Иркутском самолет?
Ох, не сей в моих лесах печаль, не сей.
Отольются мои слезы, Елисей.
5
Не суди меня, Елисей, не суди.
Брови темные, Елисей, не своди.
Видно, я уж такая неладная,
Видно, я уж такая нескладная,
Неуступчивая, неулыбчивая,
На чужую беду неотзывчивая.
На одну любовь силы трачу,
От товарищей глаза прячу.
Не суди меня, Елисей, не ругай,
Моим завтрашним днем меня не пугай.
Ты один меня можешь выручить —
От себя меня можешь вылечить.
6
Я думы свои подспудно,
Как река подо льдом, затаила.
Любовь моя неподсудна
Даже тебе, милый.
Была река баламутная.
Плыла по реке хвоя...
Я сегодня такая смутная,
Такая сама не своя.
Все-то ищем мы истину голую,
Решетом рады звезды просеивать.
Уронила на руки голову —
Елисей, Елисей, Елисеюшка!
7
Мой Елисей, мой славянин, мой суженый.
Слова горчат и пахнут как имбирь.
Мои глаза воспалены и сужены.
Я говорю с тобой через Сибирь.
Как в те часы, отчаянные, редкие,
Я снова безрассудна и смела.
Не руки у меня, а ветви крепкие,
Не слезы, а горючая смола.
Я все секреты у земли узнала.
Я в мох крылатым семечком упала.
Я все дожди, я солнце все украла.
Я прорасту через хребет Урала.
1964
***
Ты вчера меня обидел,
Милый, почему?
Только ты меня и видел
У себя в дому!
Полночь губы обжигает
И глаза слепит,
Полночь звезды зажигает
Там, где чудо спит.
Но по сговору по давнему
В стороне ночной
На сугробах след оставлен
Для меня одной.
Прошумят весной повсюду
Взломанные льды,
Что давно мои и чуда
Спутались следы.
1964
***
Видно, так начинается зрелость,
И ложится на стол тяжело
Эта будничная умелость,
Это слова литого тепло.
Под косынкою волосы прячу,
Выхожу на широкий большак.
Я ликую сегодня и плачу,
Только ветер и песни в ушах.
Только эта извечная смелость —
Снова все начинать на пустом.
Только ягоды влажная спелость
Под склонившимся долу кустом.
Я сегодня почти как держава —
Я могуча, сурова, строга.
Удержать? Никого не держала.
Отпускаю тебя навсегда.
1964
***
Кручусь прирученною белкою,
Зверушкой ловкою и грустною.
Меняю крупное на мелкое,
Меняю мелкое на крупное.
Но не от жадности — от жажды,
Еще жива задумка хрупкая,
Что неожиданно однажды
Сменяю крупное на крупное.
1964
***
Я сквозь июль иду такою умною,
С пушинкой тополиной на губе.
Все думаю, все думаю, все думаю,
Как мне поменьше думать о тебе.
Я обхожу друзей самоуверенных,
Не слушая советов их ненужных.
Рву синие цветы на склонах северных,
Рву желтые цветы на склонах южных.
Я рву цветы. Им все равно завянуть.
И пусть друзья болтают обо мне.
Я справлюсь. Мне не хочется завязнуть
В твоей насквозь придуманной стране.
1964
***
Твой настойчивый, властный ветер
Даже здесь меня отыскал.
Непременно, в ближайший вечер
Я приеду к тебе, Байкал.
Расспрошу о штормах, об омуле,
Сяду рядом на берегу.
Как там чёртушки в тихом омуте
Мою песенку берегут?
Мою песенку затонувшую,
Ту, что спела я и не я,
В синю глубь твою затянувшую,
Одурачившую меня.
Из лучей сплетенную лесенку,
Беспечальное то житье...
Ты верни, Байкал, мою песенку,
Очень трудно мне без нее.
60-е
ПОДСОЛНУХ
Переливается под солнцем,
Искрится жаром окоем.
Цветет ликующий подсолнух
Под чьим-то голубым окном.
Цветет размашисто и яро.
И, солнца желтого желтей,
Стоит он у крутого яра,
Стоит и радует людей.
А я за низеньким забором
Смотрю, смотрю не нагляжусь,
Его торжественным убором
Светло и трепетно горжусь.
Иду над сизыми ручьями,
Скольжу по синей высоте.
Тянусь губами и руками
К его тяжелой красоте.
60-е
***
Моя родина — какая она?
С самолета мне ее не понять.
Моя родина — какая она?
На ладони мне ее не поднять.
На ладони мне ее не поднять,
И на плечи мне ее не принять.
Мне пред нею нечем хвалиться
Я всего лишь ее частица.
На ее полях я дождинка,
На ее сугробах — снежинка.
Но мои глаза — это родина,
Но моя душа — это родина.
Я сегодня в большой полет
Проводила ее звездолет.
Я ее мечты миловала,
Сыновей ее целовала.
Над тайгою огни зажгла,
По тайге хозяйкой прошла.
На ладони держала родину.
На своих плечах несла родину.
60-е
***
Я руками беду разведу.
Я руками грозу отведу,
Чтобы молнией рыжей дотла
Моего не спалило угла.
Чтобы травы мои расцветали.
Чтоб мои самолеты летали,
Чтоб была им дорога легка,
Чтобы плыли им вслед облака.
Может, я свои руки сожгу!
Может, я свою душу сожгу!
Может, я свою песню сожгу!
Все равно отступить не смогу!
Я руками беду разведу!
Я руками пожар отведу!
60-е
***
Пускай я сотни раз не стою
Тебя, родная сторона,
Меня дремучей красотою
Опять сжигает сарана.
Меня качают реки бурные,
Качают третью ночь без сна,
Меня ветра уносят буйные
И поднимает крутизна
Над неразменными годами,
Над озаренною тайгой,
Над яростными городами
И над любовною тоской.
Одно короткое усилье,
И вот в метели голубой
Я задыхаюсь от всесилья,
От неразрывности с тобой!
60-е
***
Ах, какая у меня есть страна!
Там все реки зелены до дна,
Там все сосны до корней зелены,
Там мне снятся лишь зеленые сны.
Я три дня уже гощу в той стране,
Уж три дня, как ты забыл обо мне.
Я три дня уже хожу и пою
Про зеленую округу мою.
Про зеленое веселье мое,
Про тяжелое похмелье мое.
1964
***
Май запили соком.
Сок березы сладок.
Мы с тобою, сокол,
Никогда не сладим.
Почему дороженька нас свела?
Почему ты темен, а я светла?
Скоро к нам нагрянет зима бела.
Подари мне перышко из крыла.
Подари мне перышко вороненое,
На мои снега оброненное.
1964
***
Собираю травы полезные.
Собираю травы целебные.
Так и лазаю под березами
День-деньской с соседскими козами.
Я в сенях те травы развешиваю.
Я настойки из трав размешиваю.
Я сушу те травы, сушу.
Я тебя, дружок, не сужу.
Ты живи как тебе живется.
Пой, покуда тебе поется.
Только знать мне про то отрадно,
Что однажды придешь обратно.
Заварю я целебной смеси,
Исцелю я тебя от спеси.
1964
***
Наши встречи в последнее время редки.
Бьет морозом на яблонях завязи.
Сердишься ты, что письма мои коротки,
Совсем как хвосты заячьи.
Не хочу, чтобы сердился ты,—
Стану отныне расчетливой:
Буду письма писать, как лисьи хвосты,
Длинные и увертливые.
Чтобы вслед за мечтами
След заметали.
Чтобы мягко окутали,
Чтобы вовсе опутали.
Может, станешь ценить побольше.
Может, будешь любить подольше.
1964
***
В золотом запеве крови
Мне не сладить с этой болью.
У тебя не только брови,
У тебя глаза собольи.
Я глубоко боль зарою.
Мне другой отныне ближе,
Но свои глаза закрою
И твои глаза увижу.
Как в них вспыхивают жадно
Любопытные огни!
Память — будь она неладна!
Будь неладны эти дни!
Я опять над глупой болью
Замираю не дыша.
У тебя душа соболья,
Осторожная душа.
1964
***
Ни ответа, ни привета.
Песню ветром унесло.
Нам на встречи в это лето
До смешного не везло.
Не тебе, чтоб загордился,—
Облакам кричу про это:
— У меня пропало лето!
У меня пропало лето!
Я, видать, отпировалась,
Навсегда отлюбовалась,
Отчаевничала,
Оттаежничала.
Может, мало миловалась,
Осторожничала?
1964
***
Речка Щегловка, а над речкой щеглы.
Те щеглы небывало на песни щедры.
Ими насквозь все небо просвистано.
Ими насквозь все лето просвистано.
На щеглиные песенки лето разменяно,
Развеселым дождем на поляны рассеяно.
До чего ж неожиданно, быстро и ловко
Растеряла я лето у речки Щегловки!
1964
***
У моей зимы много белых сил.
Как прийти ко мне — ты меня спросил,—
Как прийти ко мне получить долги?
Ночи зимние у меня долги.
Ветром северным холодят утра,
На пути ко мне не сочтешь утрат.
Замели снега мои тропки.
Ходоки ко мне неторопки.
Реки толстым льдом загорожены,
Западни в лесах насторожены.
Встанут лиственницы над тобой в кружок
От обещанного отступись, дружок.
По моей зиме
Не дойти ко мне.
1964
***
Отлетали зимние вьюги.
Отзвенели стволы ружья.
Отлюбили мои подруги.
Отдружили мои друзья.
Отлюбили и отдружили.
Что теперь их на свете ждет?
Там, где солнцем не дорожили,
Мокрый снег надо мной идет.
Там, где радости уж не радуют,
Ветер путается в ногах.
Но проносят олени, как радугу,
Незабвенные сны на рогах.
Сны такие, что можно потрогать.
И уже не во сне, не в бреду,—
За оленями белой дорогой
Я по твердому насту иду.
1964
***
У окраинных льдов,
Под звенящим крылом самолета,
В самом новом из Новых годов
Я готова ко взлету.
Все надежное рушу,
Друзей предаю,
Свою смертную душу
Высоте продаю.
С этих темных, пустых небес
Опустилась я ненадолго.
Самолет, серебряный бес,
Уноси ты меня от долга!
1964
***
Отхожу от друзей, от врагов отхожу.
Я отныне свободой своей дорожу.
Я свободой своею кичливо хвалюсь,
Как сухая былинка, от ветра валюсь.
Ветром брошена я на богатую землю.
Ах, какие цветы на земле этой дремлют!
Ах, какие на ней дремлют сытые травы!
Пощади меня, ветер, силы наши неравны.
Не прижиться мне здесь и не стать зеленей,
Ибо нет у меня этих цепких корней.
1964
***
А что за мной? За мною — лето.
На старый стол сейчас легло,
Его дыханием согрето,
Усталой осени крыло.
Она по-свойски укрощает
Мое строптивое житье.
Мой дом отныне украшает
Листвы загубленной литье.
И, разделив со мною участь,
На остывающей заре
Ветвей обугленных колючесть
Топорщит тополь во дворе.
1964
***
Не уеду я. Надоело.
Залила округу вода.
Неприветлива река Лена
И давно уж немолода.
И давно уж ко мне привыкла
Ледяная ее душа,
В мою теплую кровь проникла,
Холодком до сердца дошла.
Дотекла она, докатила,
Дозвенела и довела,
Обвинила и осудила,
Повернула мои дела.
Вместе с прежней гордыней кану.
Свой последний приму почет.
К Ледовитому океану
Лена в венах моих течет.
1965
***
Мне холодно, снега, не падайте,
Не падайте, снега,
Моих обидчиков не радуйте,
Не радуйте врага.
Не путайте мне дни и числа,
Их четкие ряды.
Не падайте на час мой чистый
Затишья посреди.
Стою, совсем глаза зажмурила,
Туман на плечи пал.
Ах, не ко времени дни — бурею,
Не тот во мне запал.
Снега, не заметайте разности
Запутанных годов,
Ведь мне по вашей новой ясности
Не сделать двух шагов!
1965
***
Мне не спится, мне опять не спится.
Сон не взять ни злом и ни добром.
Прилетела из Сибири птица,
Окольцованная серебром.
Не напрасно так метель гудела
По моей покинутой земле,
Ошельмованная прилетела,
Распластала крылья на столе.
Долетела, растеряла перья,
Погубила голос по пути,
На последней капельке доверья,
Тяжести которой не снести.
1965
***
Я лишь недавно приняла
Наследство, дедами завещанное.
Я лишь недавно поняла,
Как вы сложны, простые вещи.
Мне стала радость по плечу,
Которой проще не найдется;
Теперь я дорого плачу
За все, что мне
Легко
Дается.
Плачу за устье,
За исток.
Плачу за мутное,
За чистое.
За каждый сорванный листок
Сажаю деревце ветвистое.
За каждую чужую боль
Плачу трехкратною своею.
Я долю выбрала из доль
И, что таить, довольна ею.
Веду с ветрами разговор.
В студеных реках руки мою
И жгу костры средь Синих гор,
Мной завоеванных. Самою.
60-е
***
Вот так вот добывают соболя.
Все кружат вдоль да поперек.
И мы кружили, но не добыли.
Не дался маленький зверек.
Не помогли отцовы ружья
В том несчастливейшем году.
А как брались за дело дружно,
А как хвалились на ходу!
Удача наша убежала
По рыхлым мартовским снегам,
И вот обида сердце сжала
И расселилась по углам.
Пушная мягкая услада
Водой сквозь пальцы протекла.
Но ничего взамен не надо
Ее звериного тепла.
1965
***
Я хищница. Я правды не таю.
Я хищница. Но быстро устаю.
И прячусь я в надежную нору,
Пусть поспокойней будет на миру.
Пусть веселится мелкое зверье,
А мне не снится черное ружье,
Не снится то, что выслежен мой след,
Не снится, сколько минуло мне лет.
1965
***
Говорили люди — перебесится,
Не луной, а месяцем утешится,
Половинкой сердца станет жить.
Что ж, видать, со стороны виднее.
Жалко, я не сделалась умнее,
А ведь как бы было хорошо
Проживать в поселке Лиственничном,
Умываться мылом земляничным
И носить оранжевый платок.
1965
***
Зря ступала осторожно,
Речь с хитринкой заводила
И не шла, где было можно,
Там, где нужно, проходила.
Пусть шагов совсем не слышно,
На ногах легки унты.
Ах, не вышло, ах, не вышло,
Чересчур глаза чисты.
1965
***
Городу юности
Не от тяжести волос
Голова все ниже.
Сколько мне забыть пришлось,
Чтобы выжить.
Вспомню вдруг без повода
Логарифмы, дроби,
Но не вспомню города,
Который гробил.
Как я в нем устала.
Усталость до Урала,
Усталость до Урала,
На тыщи дней.
Как я умирала,
А проклинать не стала,
А проклинать не стала,—
Он не сильней.
Не сильней, коль выжила
И души не выжгла,
Коль однажды вышла
И ушла.
Вот такие-то дела,
И зря ты свищешь,
Память у меня бела,
Белей не сыщешь.
1965
***
Рублю осины — надоели.
Чтоб не мешал, валю кедрач.
На днях открыли мне, что ели —
Виновницы всех неудач.
Они печали удлиняли.
Без них была бы я светла.
Они мне солнце заслоняли,
Темнили ясные дела.
Вот я причастна к их паденью.
Уже давно не ем, не пью.
Крушу и радуюсь крушенью
И ритмы четкие пою.
Веселью лютому в угоду
Под крики вылетевших сов
Мне завтра праздновать свободу
Среди порушенных лесов.
Не переждать, не обернуться.
Идет высокая волна.
Но скоро мне дано очнуться,
Понять и заплатить сполна.
1965
***
Теките, теките, реки,
Жалуя и казня.
Путь из варяг в греки,
Веди же меня!
Горько мне нынче, горько
Не быть, а слыть.
От этой до той вон горки
Сколько ночей мне плыть?
Сколько еще по суше
Волоком дней?
Стали глаза мои суше,
Руки сильней.
Стала сама смелее,
За уходящим следя.
Стала легче и злее
Моя ладья.
Теките, теките, реки.
Не отдохнуть.
Путь из варяг в греки,
Тяжкий мой путь!
60-е
***
На кого мне сваливать, кого виноватить?
Дом свой разбитый пойду конопатить.
Конопатить мохом самым длинным,
Чтоб не страшны дому никакие ливни,
Чтоб не страшен дому мороз лихой.
Заплачу я дому за все с лихвой —
За все потери, за все огрехи,
За дыры-щели, за все прорехи.
Я его покрашу в новый цвет.
За обиды старые дам ответ.
60-е
***
Что, мой любый, глядишь сентябрем?
Ведь худой урожай соберем.
Мы малинника не садили,
За смородиной не следили.
Все судили мы, да рядили мы,
Не ухаживали за рябинами.
Сад черемухой не украсили,
На другое силы потратили.
Вон под елками
Слова колкие.
Жгучи слезоньки
Под березонькой.
60-е
ЯНТАРЬ
Все неожиданно и дивно
И словно было где-то встарь.
Ищу на берегу залива
Прозрачный, солнечный янтарь.
А он мне в руки не дается,
И ветер с моря все сильней.
Литовка, девочка, смеется
Над неудачею моей.
А что ей, девочке белесой?
У ней коса из янтаря.
Она идет веселым плесом,
Улыбку каждому даря.
А мне, счастливой-несчастливой,
Грустить о море в январе.
Ах, что ей, девочке красивой,
У ней вся шея в янтаре!
60-е
***
Нет грустнее встречи с братом
Двое за столом.
Все с обидой, все с возвратом,
Все наперелом.
Кровь одна. Вина одна.
Жизнь иная не видна.
Брат — сестра.
Брат — сестра.
Так до самого утра.
Что было, чего не было,
Что быть еще могло.
Что девочкой не ведала,
Что с разума свело.
Чем прошлое поранил,
Чем горе поверял,
По пролетевшей рани
Чего порастерял.
Брат — сестра.
Брат — сестра.
Дотянуть бы до утра.
Дотянуть бы, дожить,
Чтоб снова жизнью дорожить.
1965
***
За окаянством дальних океанов
Нам все равно чужого не понять.
Большой народ пьет только из стаканов,
Давай же этой славы не ронять.
И у стола, накрытого так жертвенно,
Что никаким пером не описать,
Давай же выпьем мрачно и торжественно
За души, что не надобно спасать.
За наши души выпьем мы с тобою,
Совсем вдвоем, совсем наедине,
За дом наш, разукрашенный резьбою,
За тени наших ближних на стене.
За все, что нам друзья не нагадали,
За все, чему не видится конца.
За сосны, что качаются годами
Над дальнею могилою отца.
60-е
***
Застелю я стол черной скатертью,
Прогрущу от семи до семи.
А ведь я из семьи золотоискателей,
Я из очень хорошей семьи.
Видно, мне не напрасно на долю досталось
Это счастье — не счастье и угол — не дом.
Я не зря из семьи, которой давалось
Все в жизни с большим трудом.
Пароходы и пристани, села и прииски,
Белый день среди ночи и ночь среди дня,
Смех сквозь слезы, печаль, прибаутки и присказки,
И враги, и друзья, и большая родня.
Нет родни моей. Вымерла, не осилив эпохи.
Ничего не оставлено, не завещано мне.
А дела мои вовсе не так уж и плохи,
Налегке даже легче бродить по стране.
1965
***
А может, радость лепится из горя,
И в тот высокий, в тот последний час,
Быть может, каждый должен стать изгоем,
Чтобы понять, что Родина для нас.
И чтобы воспринять предельно братство,
Уж никого на свете не кляня,
Быть может, надо раздарить богатство,
Да жаль, богатства нету у меня.
Нет ничего, чтобы на ветер бросить.
Нет никого, чтобы проклясть в слезах.
И только ветер вдоль пустынных просек.
И только стынет дождь в пустых следах.
1965
***
Прости меня. Мой взгляд не озарит
Байкальский синий камень лазурит.
Пусть он поможет верности чужой,
А я давно за дальнею межой.
Ты не дари мне этот талисман,
Не напускай ты на сердце туман.
Сто раз я повторю — не затуманивай,
Не затуманивай и не заманивай.
Он слишком бел, туман, он слишком густ.
Да не коснется он очей и уст.
Ведь мне и так снега не размести.
Ведь мне и так огня не развести.
К чему мне лазурит в такие дни?
А клясться разучилась. Не кляни.
1965
***
Скажешь: — Что ты, о чем ты, полно!
Но засвищет ветер в кустах,
Но меня укачают волны
На отчаянных, злых хребтах.
Но меня укачает воля,
Густогривая, как тайга,
И пойдет опять моя доля
Пересчитывать берега.
Ты следи за моими веслами.
Вот у омута на краю,
Синевой недоброй захлестнутая,
Я, срывая голос, пою.
Ах, как весело здесь и глыбко!
Ты захлопнул свое окно.
Ты не видишь — мою улыбку
Опускает Байкал на дно.
60-е
***
Никакие ласки не радуют
Пойманную лису.
Плавают глаза ее, плавают
По моему лицу.
Зачем-то на воле выжила.
Теперь вот сиди и молчи,
Удача ты моя рыжая,
Злой уголек в ночи.
Уж так мне везет, невезучая.
Уж так мне везет, друг мой,
Что тащит из лесу лучшее
Даритель ко мне домой.
Выбирает, что покрасивее,
Веселую держит речь.
Не спрашивает — по силе ли
Такие подарки стеречь.
1965
***
Мне сейчас не до трудных задач,
У меня полоса неудач.
У меня полоса дождей,
Полоса нежеланных людей,
Полоса усталой крови,
Полоса невезенья в любви.
Я боюсь дела начинать,
Сердце бодростью начинять.
Опустила глаза и руки,
У меня полоса скуки.
Ни к друзьям не пойти, ни в леса.
У меня сейчас полоса.
60-е
***
Мои волосы нынче пепельны.
Свет в глазах пустых.
А следы, как у зайца, петельны
На снегах густых.
След запутываю — сама запутываюсь,
Потеплее в слова закутываюсь.
Покаянная речь сладка,
И рука у меня легка.
Повезет тебе, повезет.
Только в сторону поведет...
1965
***
Всех бросали, всех бросали.
Только лучше поскорей.
На вчерашнем одеяле
Тень от матери моей.
Только скрадом,
Только скрадом,
Только скрадом уходи.
Не сошлись с тобой укладом,
Ничего нет впереди.
Только мама в захолустье,
Только тени по углам,
Только ветка, только кустик —
Не поделишь пополам.
Ты ли, ты ли — я ли, я ли
Или прошлое само?
На вчерашнем одеяле
Стынет белое письмо.
1965
***
Какой февраль в твоем зазимье!
Глаза — морозное стекло.
В твоих краях ветров засилье.
А я отдельно. Мне светло.
А у меня весна в разгуле,
И суматошной речки речь,
И весь апрель на карауле,
Чтоб сохранить, чтоб уберечь.
Утешь меня, дружок мой зяблик,
Тем, что леса со мной в ладах.
Я так боюсь опять зазябнуть
В чужих прощальных холодах.
1965
***
Уходи поскорее.
Ведь, пока говорим,
Я старею, старею
Под взглядом твоим.
1965
***
У берега кричу: — Убереги! —
У берега глубокою зимою.
— Устереги меня! Устереги!
Пока не поздно, приходи за мною.
У пасмурного берега реки
Верни мне понимание и меру.
Убереги меня! Убереги!
Устереги, ведь я теряю веру!
Убереги! Скажи, что ты со мной,
Что боль пройдет, как ледоход проходит.
Устереги! Скажи мне, что весной
Мы уплывем на белом пароходе.
1965
***
Здесь провиденье ни к чему
Тебе, зоркому.
У меня одно к одному.
Горькое к горькому.
Ты мне в масть невзначай
Подмащиваешь,
Утешением чай
Подслащиваешь,
Мои руки в свои берешь,
Говоришь, что во поле рожь,
Говоришь, что за полем лес,
А под елкой голодный бес.
Я смеюсь с тобой
Тихо и покорно.
Я хвалюсь судьбой,
Хоть беды по горло.
Мне так надо
Сейчас чудес.
Я так рада,
Что за полем лес.
1965
***
А сорока-ворона кашу варила
И на нашу свадьбу гостей звала.
И большая родня подарки дарила
И садилась вокруг большого стола.
Ах, какая свадьба была!
Какая свадьба была!
Закружилась комната и поплыла.
Поплыла округа,
Поплыла страна.
Ты теперь мне муж,
Я тебе — жена.
Ты держи меня, покрепче держи!
На тропиночках следы мои свежи.
Ты учи скорей утешные слова,
Чтоб от счастья не болела голова,
Чтобы свадебное платье не сносила,
Чтобы в стороны меня не заносило,
Чтобы больше на ветру не холодела,
Чтобы только одному в глаза глядела.
...Только зря я все, видать, я все говорила,
А сорока-ворона кашу варила.
1965
***
Вот и сижу я у моря,
Вот и сижу.
Никого не сужу,
Только жду,
Жду, жду.
Выходит солнце, заходит.
Приходит любовь, уходит.
Вот и ко мне пришла.
Пришла, а потом прошла.
Любимая дочь у мамушки,
Сижу и считаю камушки.
— Этот,— говорю,— тому,
А этот,— говорю,— никому.—
Может, другие обманутся.
Я-то знаю: все мне достанутся.
1965
***
Все это знакомо.
Никто здесь ни при чем.
Поманили домом,
Теплым калачом.
Безделицею сущею,
Лаской и теплом,
Кофейною гущею,
Расписным стеклом.
Тихим разговором,
Одеялом с кружевом,
Вороным затвором
Личного оружия,
1965
***
Говорят — ничего не бывает вдруг.
Но опять так пусто во мне и вокруг.
Так пусто, что хоть покати шаром.
Был дом домом, добро добром.
Может, было, а может, придумала,
На ладонь положила, с ладони сдунула.
И сказала кому-то — отойди, отчаль,
Это просто-напросто бабья печаль.
Это что-то черной кошки живучее,
Это что-то черной ночи тягучее,
Это что-то умной меня умней,
Это что-то сильной меня сильней.
Говорят — любовь у меня была.
Говорят — удачливой я слыла.
Может, было, а может, придумала.
На ладонь положила, с ладони сдунула..
1965
1
Мне такое выпало лето,
Что рука в руке.
Почитай мне своих поэтов
На своем языке.
Ты про то, а я все про это.
Мне все по сердцу, не по случаю.
Почитай мне своих поэтов,
А я послушаю.
А я послушаю да позарюю,
Над негаданным погорюю.
Сколько раз мне тебе рассказывать
Про свою страну?
Сколько раз на тебя загадывать,
Отходя ко сну?
2
Полосы пограничные.
Глаза твои заграничные.
У тебя глаза подзаренные,
А мои глаза позареваны.
Мои русские нынче грустные.
Облака надо мною грузные.
Все границы встают на моих путях.
Говорю — пройдет, говорю — пустяк.
Говорю — за мной такая страна.
Говорю, что силой тебе равна.
Говорю, что сила моя сильней.
Говорю, что день у меня длинней.
Говорю, что солнце ярче горит.
Говорю, что ночь щедрее дарит.
Только главного все ж не высказать.
Улыбаешься, смотришь искоса.
Ну, за что ты пути мне сузил,
Завязал, затянул их в узел?
...Полосы пог
Светлана Кузнецова. Избранные стихи - ч.2
