Михаил Масасин

 

          Опалённое детство

* * *

Война! Война! Со всех сторон
Ты нам казалась бесконечной.
Но, грянул май!!! И смотрит в вечность
Скорбя, солдатский медальон…!


* * *

«Никто не забыт, и ничто не забыто»-
Читаю, волнуясь, святые слова…
За каждою буквой солдат спит убитый,
За каждою строчкой солдата судьба…

Касаюсь дрожащей рукой обелиска,
(Не надо, прошу вас, казённых речей!)
О, как далеко та война, и как близко
Душа её слышит под плач журавлей!

«Никто не забыт» - Ах, как хочется верить!
«Ничто не забыто» - Дай, бог - было б так!
Всё дальше от нас жуткий год сорок первый,
Всё дальше от нас покорённый рейхстаг!


КИПЕЛА ЖИЗНЬ
                       
                              Рассказ очевидца

Шумел вокзал, взлетали вверх пилотки,
Встречал героев, с фронта, город мой,
И на перроне лихо бил чечётку,
Солдат калека с отнятой рукой!

Как он плясал, гуляка однорукий!
Как отбивал ногами «русской» дробь!
Качались в такт медали лёгким стуком,
И лил, с кудрей, в сединках, пот на лоб!

Толпа вокруг восторженно вздыхала,
И, гармонист, на бис, в который раз,
Глотнув из кружки, начинал сначала,
Играть, берущий за душу, заказ!

Смеялись, дядьки, тётки, обнимаясь,
Ура! Кричал, казалось, паровоз!
Кипела жизнь, в тот день весёлый мая,
Из шуток, песен и счастливых слёз!

Шумел вокзал, взлетали вверх пилотки,
Встречал с войны героев город мой!
Я в этот день впервые выпил водки,
За батю, что убит был под Москвой!


ВЕТЕРАНАМ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

Ордена и медали достаньте, прошу вас, солдаты,
Вы, кто встретил врага, в сорок первом с винтовкой в руках,
И пусть годы прошли с той печальной и памятной даты,
Всё живёт в нас свобода, добытая вами в боях!

Ордена и медали … Уходят от нас ветераны,
И у скольких ушедших награды в музеях лежат?
Не болят по ночам, их хозяев мучительно раны,
И во снах им не снится - кричащий: «В атаку!»- комбат.

-Не идут эшелоны, с парнями безусыми в Вечность,
-Не мелькают тревожно на станциях женщин глаза,
-Не плывёт за вагонами, их провожающих нежность,
-И, хватая за сердце, не катится мамы слеза.

-И не рвутся снаряды, друзей на глазах разрывая,
-Не хоронит в окопе, землёй окровавленной, танк,
-И не тащит девчонка, в пилотке, носилки рыдая,
-Не сбегает на фронт, из казармы учебной, курсант.

-Не идут по Варшаве, горящей, со звёздами танки,
-Не бросают пехоте усталой полячки цветы,
-Не целуют на Эльбе «славян», горделивые, янки,
-И рейхстаг не предел многолетней народной мечты…

Ордена и медали... Достаньте, солдаты, награды!
Вы, кто встретил победный салют в сорок пятом, весной,
Принимайте от нас, молодых, благодарные взгляды!
И, поверьте, гордимся мы вашей великой судьбой!


ЗА СОЛДАТ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

А я налью и выпью за солдат,
За всех живых, и тех, давно ушедших,
Над кем ветра разгульные шумят,
И стонут, плача, ивы по соседству.

За вас, солдаты, стоя, и до дна!
Я выпью горькой, словно слёзы, водки,
И, будь навек ты проклята, война.
(Забить бы кол осиновый ей в глотку!).

За вас – стоявших насмерть под Москвой,
За вас врага сломавших в Сталинграде…
За вас, прикрывших Родину собой!
За вас, сдержавших вермахта армаду!

Я выпью молча, стоя и до дна,
За вас, в боях, дошедших до рейхстага!
Кто не дошёл, то не его вина,
Что он лежит под Веной или Прагой…

- За вас, солдаты, молча и до дна,
Я выпью стоя, слёзы вытирая,
И, пропади ты пропадом, война!
И вы, кто в мире войны разжигает!


ИГРАЛ В ЗЕМЛЯНКЕ ПОЛУТЁМНОЙ

В штабной землянке у комбата
Играл трофейный граммофон…
«Ну, разгулялся, братцы, батя», -
Шутил по ротам батальон.

Смеялись девушки – связистки,
Смеялись ротные, комбат…
И встрече их шальной, игристой
Любой солдат в душе был рад.

И то: взяты Варшава, Вена,
За Кенигсберг прошли бои!
И у комбата - день рожденья,
Ему сегодня двадцать три!

От плача скрипок билось сердце,
Сжимая томной грустью грудь.
Хотелось жить! Хотелось верить:
Войны осталось лишь чуть–чуть!..

Перед восходом, спозаранку,
Ушёл на запад батальон.
Забыл, спеша, в своей землянке
Комбат красивый граммофон.

……………………………………………………………

…Учитель в мирной жизни скромный,
Он позже часто видел сон:
Играл в землянке полутёмной
Всю ночь трофейный граммофон.


ШТРАФБАТ

Рассказ участника подлинного
события танкиста В. А. Ядрова

Мы ждали в танках. Тёплый воздух
Напоминал: пришла весна!
Над нами в тишине тревожной
Взошла огромная луна.

Приказ стоять, Под светом лунным
Видно селение Шведы, В ночь
Его штрафбат захватит штурмом,
А наше дело им помочь.

Прикрыть «штрафных» - куда понятней,
Для нас, танкистов, не впервой
Помочь пехоте при атаке
Огнем из пушек и бронёй.

За танком в поле как–то легче
Бежать ребятам, веселей.
А штрафники… так не навечно –
Искупят смелостью своей.

До первой пролитой кровинки,
До капли малой, небольшой –
И чистым будет за провинность
Солдат наказанный любой.

Мы многих видели до боя –
Комбата, ротных, рядовых.
Людей с различною судьбою,
Но бодрых, сильных, молодых.

Под суд пошел за избиенье
Начальства бравый лейтенант,
Сержант – за пьянку, за хищения –
Майор, разгульный интендант.

По трибуналу осудили
За дезертирство трёх солдат –
Не по команде отступили,
Попав под артобстрела ад.

И сам комбат – за плен недавний,
(как мог советский офицер
Врагу живым себя оставить?
Не осуди – другим пример).

И уголовники, конечно,
Встречались там, чего скрывать.
Но бились урки стойко, честно,
Ура сменив на русский мат.

НКВД отряд за нами,
Укрывшись в балке, тоже ждал…
«Эх, поменять бы вас местами»!
В сердцах механик наш сказал.-

«Отступят – тут же расстреляют:
За все семь бед – один ответ.
Штрафник «науку» эту знает,
Назад штрафным дороги нет».

…………………………………………………

Они пошли а мы остались,
Три танка и заградотряд.
За две минуты расстреляли
Под высотою весь штрафбат.

Из пулемётов, перекрёстным…
( А нам приказ – стоять и ждать!).
От боли, ярости и злости
Кричать хотелось и рыдать…

Как то случилось? Кто в ответе?
Четыре сотни… наповал.
Стоять и ждать… Приказ я этот
Убийством бы сейчас назвал.


РОСПИСЬ НА СТЕНЕ РЕЙХСТАГА

          рассказ

На рейхстаге слово - Вася
(Прям над свастикой - крестом)
Весь светясь солдатским счастьем,
Выбивал солдат штыком.

Ну, и ловок ты, солдатик,
Победитель и герой!
На рейхстаге штурмом взятом,
Всё ж вместил автограф свой!

На, смотри, читай, "европа",
И, "америка"- смекай,
Чья взяла рейхстаг пехота!?
Кто разнёс " паучий рай"!?

Шла в боях, сюда, от Волги,
Погибала, и опять...
Продолжала путь свой, долгий,
Что б рейхстаг проклятый взять!

На, читай, Берлин, и помни,
Сердцем помни - на века!
На рейхстаге, покорённом,
Роспись русского штыка!

Имя Вася, за всех Васей,
Что в земле сырой лежат,
На стене рейхстага властно,
Расписал штыком солдат!


ВСЁ СНИТСЯ МАТЕРИ

Пропавший без вести сынок,
Старушке дряхлой снится снова,
Который год, помилуй бог,
Томит её тот сон бредовый.
……………………………………………

Вернулся с фронта её сын,
Впорхнул живым домой соколик,
И, вот, что чудно, не один,
С невестой, девушкой весёлой!

И, глянь, мужчина, в орденах,
Не мальчик хрупкий, веснушчатый,
Что, прибегая впопыхах,
Из школы мчался всё куда- то.

«Сейчас мы, мама, заживём!»-
Шутил, невесту обнимая-
«Наполним детским смехом дом,
Внучат вам, мама, создавая!

Родных зовите и друзей!
Пусть все приходят, слава богу,
Мы ждали это столько дней,
В боях, кошмарах и тревогах!

Хватала смерть за горло нас,
Душила, мяла мёртвой хваткой,
Крутила в профиль и анфас,
За право жить и быть солдатом!

Пускай войдут к нам люди в дом,
И выпьют дружно за победу!
С каким мы справились врагом,
Кто знал бы то, и кто бы ведал…!»
…………………………………………………………

Пропавший без вести солдат,
Его старушке, маме, снится -
Сияет жизнью парня взгляд,
Задорный, дерзкий и открытый…!


НА СОЛНЦЕ ДРЕМЛЕТ СТАРИЧОК

Дедуля сморщенный, седой,
Дремал под солнышком весенним,
Скворец, на крыше, озорной,
Ему пел песни с упоением.

Больной и хилый старичок,
От одра смертного в полшага,
Благословлял весну, как мог,
Душой её, встречая благо!

Когда-то он юнец, пацан,
К земле, каскадом пуль, прижатый,
Поднялся на ползущий танк,
Один, со связкою гранатной!

Десятки лет, в кошмарных снах,
Ему тот танк, горящий, снился,
И дрожь, та подлая, в ногах,
Что отнимала парню силы…

Солдат войны той…старичок,
Встречал весны последней благо…
Среди других наград его,
Медаль светилась «За отвагу»!


НЕ БОЙТЕСЬ ТАНКОВ...

Наказ перед боем

Не бойтесь танков… вы их пропускайте,
Через себя, в окопе хоронясь,
Пройдут, огнём пехоту отсекайте,
Ничуть стальных чудовищ не страшась.

И, жгите танки сзади смесью, жгите!
Одной бутылки хватит на мотор,
Удачно кинешь – сразу загорится,
И, будет фрицам полный форс – мажор!

А, выкурили немца из машины,
Лови на мушку, чик и всё, готов,
Ещё один фашист кончину принял,
От вас бесстрашных, истинных бойцов!

На бой ведёт нас сам товарищ Сталин!
И, учит вождь, как бить врага сильней!
Не может быть, что б сталинцев сломала,
Тупая сила гадов, не людей!

…………………………………………………………

Спустя лишь час, в растерзанном окопе,
Тот политрук, весь в ранах, чуть живой,
Смотрел, как танки немцев его роту
Мешали с рыхлой, талою землёй…


СЕРЖАНТ СЕРЕГА

рассказ

Сержант Серёга слыл фартовым,
К врагу ходил десятки раз,
Но, без стрельбы и потасовок,
Что так губительны подчас.

Бойцы – друзья, из разведвзвода,
Шутили: «Знает заговор,
И, целым будет, кто с ним ходит,
За языком, или в дозор!»

Уйдут, бывало без Серёги,
И, глянь, шум, гам и тарарам,
Ракеты, выстрелы, тревога
Пойдёт по вражеским тылам.

И, кто вернётся, бог лишь знает,
Судьба она, и есть судьба,
Солдатской жизнью, как играет,
Впустую наша к ней мольба.

Разведка фронта, не забава,
Войны всей пекло, самый жар,
И тем заметней была слава,
Про чудный тот Серёгин фарт!

Семь лейтенантов, подполковник,
Два капитана и майор,
Вот список, что пленил фартовый,
В тылах противника дозор!

В рубашке парень, что тут скажешь,
Вся грудь в законных орденах,
Сияет на бойце отважном,
О двадцати всего годах!

Да, в жизни так вот и бывает,
А на войне всего вдвойне,
Вот вышли фронтом, наступая,
К чужой, немецкой стороне.

В Берлине, на восьмое мая,
Из «гитлерюгенд» сосунок,
Убил Серёгу убегая,
Нажав на «шмайсера» курок…


* * *

На груди орёл двуглавый,
Сжат в когтях распятия крест,
На спине глядит лукаво
На красу – русалку бес.

На плече товарищ Сталин,
Взгляд сияет добротой,
По соседству змей с кинжалом
Извивается дугой!

Ну, и дедушка забавный
Греет косточки в парной,
Стоп! А вот белеет давний,
Шрам от раны, и какой!

«Не пугайся, след от мины,
Под Варшавой, столько лет…
Мы с ней, стервой, воедино,
Тянем жизни раритет.

А картинки.…То позднее,
В долгих, зимних вечерах,
Накатал один еврей мне,
В Красноярских лагерях»

Эва, как кромсало деда,
Как он выжил, боже мой!?
Вот она цена победы,
Страшной той, войны былой!

На груди орёл двуглавый,
На спине лукавый бес…
А под ним, как символ славы,
Застарелой раны крест!


ЧИТАЯ ПАПИНО ПИСЬМО

А мне мой папа вышлет бусы,
И шляпку с беличьим пушком,
Ну, ту, что носит тётя Люся,
Из гастронома за углом.

И шарфик вышлет, и перчатки,
И брошку с камушком цветным,
И, вот такую шоколадку,
Что нам не скушать, и троим!

И маме папочка подарит,
Духи и перстень золотой,
И Вове, братику, фонарик,
Планшет, бинокль и нож складной!

Ещё нам мама говорила,
Читая папино письмо,
Что мы ему сегодня снились,
И сердцем рвётся он домой!

Что любит нас он больше жизни,
И, просит маму его ждать,
Что всё, вот-вот, капут фашизму,
Осталось только поднажать…

(А там, в горящем Будапеште,
Где жизнь ждала войны финал,
Её отец святой и грешный,
Вставал под миномётный залп!)

А мне мой папа вышлет бусы,
И шляпку, с беличьим пушком,
Ну, ту, что носит тётя Люся,
Из гастронома за углом…


НА СТАЛИНГРАД!

«На Сталинград!» - поют колеса,
«На Сталинград! Скорей, скорей!»
Не спит парнишечка курносый,
Владелец новых «кубарей».

И он – на фронт… Туда, на Волгу!
Уже не мальчик, не курсант:
Досрочно танковую школу
Закончил младший лейтенант,

Вагон волнуется, качаясь.
Пыхтит усталый паровоз,
И за окном, сердясь, крепчает
Ночной рождественский мороз.

Мелькают сосны в шапках белых,
Разъезды, станции, мосты,
Бушлаты, ватники, шинели
И огоньки из темноты.

Какой его война сложится,
Не знает юный лейтенант,
Но будет жару этим фрицам,
Когда он сядет в быстрый танк!

Помчится в бой, как Сталин учит,-
Бесстрашный, дерзкий, волевой,-
Давя врага своей могучей
Родной уральскою бронёй!

…Погиб он сразу под Дубровкой,
Не расстреляв боезапас,
Сгорел их танк в бомбардировке,
Попав под огненный фугас…

Ну, а пока поют колёса:
«на Сталинград! Скорей, скорей!»
Всё рвётся в бой пацан курносый,
Владелец новых « кубарей».


И ТАМ МОСКВА БЫЛА ЗА НАМИ

На высоте пятнадцать - тридцать,
Принял наш взвод свой первый бой,
Сияли от волнений лица,
Леса дымились за рекой.

Мы были юными и страха,
Не знал никто из нас всерьёз,
Лишь пот противный под рубахой,
Под сердце лёгкий гнал невроз.

Казалось танки там, за речкой,
Стреляют будто не по нам,
И взрывов чёрные колечки,
Зазря взлетают тут и там.

И те зелёные фигурки,
На том, "немецком", берегу,
Лишь меж собой играют в жмурки,
И копошатся на снегу.

И мы стреляли, с упоением,
С лихою жаждою попасть,
Как нас учили по мишеням,
Вложив в стрельбу весь пыл и страсть.

Мы были юными бойцами,
Лихих курсантов дружный взвод,
И, там Москва была за нами,
А всё что будет – не в зачёт!

На самых подступах к столице,
Где нынче дач шикарных вид,
На высоте пятнадцать - тридцать,
Я был с ребятами убит…


ВЫПЕЙТЕ, ДЕДУШКА...

рассказ

Выпейте, дедушка, выпейте водочки,
И, расскажите о том,
Как, Вы, на фронте, парнишкой молоденьким,
Бились с фашистским зверьём.

Было, всего то, шестнадцать Вам от роду,
(Пару добавил годков!)
И, до Берлина протопал с пехотою,
Выдержав тяжесть боёв!

Вот же судьба - как родился в рубашечке,
Ранен пять раз, все, легко,
И, ведь ходил, много раз, врукопашную,
Дрался, бывало, штыком.

Падали, парни, под пулями, пачками,
А я всё, чУдно- живой,
Словно хранила судьбина удачею,
В небе счастливой звездой!

Случай на фронте, что очень запомнился?
Надо подумать, налей!
Лучше под водочку мысли укромные,
Видят кошмары тех дней!

Ох, прокатилась, как надо, холодная…,
Да, и огурчик…мечта…
Вспомнилось!!!... Лошадь мы ели голодные,
Будь та война проклята!

Мёрзлую…в снеге… снарядом убитую,
Ели (вот голод!!!) сырой,
Сколько годков,…а лошадка та снится мне,
Только не мёртвой, живой!

Выпейте водочки, выпейте, дедушка,
Как те заветных сто грамм,
Пили на фронте, в те дни, за победу Вы,
Смерти желая врагам!


ПРОРВАЛИ БЛОКАДУ

                        Подслушанный монолог

Вы слышали, Жора, прорвали блокаду!
Всерьёз и надолго, вы знаете, да?!
О, как я соскучилась по Ленинграду,
И жду не дождусь, что б вернуться туда!

Там, Жора, прошли мои лучшие годы,
Я помню ещё, Петров град - Петербург!
Сияющий, шумный, весёлый, свободный
От власти декретов и злых диктатур!

Каким он был милым, наш северный город!
Столица огромной России моей,
Фонтан ка и Невский, дворцы и соборы,
Певучая нежность прохладных аллей!

Вы знаете, Жора, я в Смольном училась,
До первой, германской, отечественнОй,
О, как танцевать, на балах, мы любили,
Мазурки и вальсы…со старшей сестрой!

Сверкали погоны на юношах бравых!
Поклоны, улыбки, и глаз томных блеск!
«На сопках Маньчжурии» нам величаво,
Играл, прославляя, героев оркестр!

Восторги, свидания, блеск экипажей,
Безумство чарующих белых ночей!
Любил меня, Жора, там юнкер отважный,
Погибший в песках прикаспийских степей…!

Прорвали блокаду! Вы слышите, Жора?!
Всерьёз и навечно, вы знаете, да?!
Надеюсь, домой возвратимся мы скоро!
О, Боже, как рвусь я душой в Ленинград!


* * *

Не любил он войну, не рассказывал
Ничего, где и как воевал,
Даже пьяным, лишь слёзы размазывал,
И тихонько, о чём то, шептал.

Инвалид, без ноги, но, запомнился,
(Где то в сердце, оставив свой след!)
Тягой к жизни такой неуёмною,
Что, хранила, какой то, секрет!

Как он кол из плетня выворачивал!
Как он в драку шагал, как на бой!
Не хитрил, не ловчил, не сворачивал,
На протезе с одною ногой!

Как он сено косил, как отмахивал,
(Улыбаясь, чему то) косой!
Только бабы тихонечко ахали,
И покачивали головой!

Как он « русскую» ловко притопывал,
Под гармошку, на пару с женой!
Словно парень лихой топал по полу,
Не калека помятый войной!

Не любил, о войне, он рассказывать,
И носить не любил ордена,
Но, медаль « За отвагу!» показывал,
Что была Рокоссовским дана!


* * *

По воспоминаниям медсестры
эвакогоспиталя 5375
Рязановой Анастасии Михайловны…

Сегодня снова снилось - май,
Эвакогоспиталь, девчата,
Бреслау, Одер, чуждый край
И сотни раненых в палатах.

Майор без рук навзрыд рыдал,
Лицо подушкой вытирая,
«Я в это верил - он кричал-
Ещё на Волгу отступая!

Каких теряли там ребят!
Сестрёнка, милая, ты слышишь?!
Навек в земле сырой лежат,
И всё же мы к Берлину вышли!

Добили в собственной норе
Зверей фашистских, рухнул вермахт,
Свалили пресловутый рейх,
Воздав с лихвой за сорок первый!

Прошу, сестрёночка, одень
Меня скорей в мундир, послушай-
Душой запомни этот день,
Он в нашей жизни самый лучший!»

Да, я запомнила, майор,
Бинты и кровь, страданья, стоны,
Минут прощальных разговор,
И радость весточек из дому.

Да, я впитала всей душой
Ночей бессонное томленье-
Где каждый час со смертью бой,
И милосердие – спасенье!

И этот день, майор, во мне!
Пусть шесть десятков лет минуло,
Ты прошептал - конец войне…
А я сквозь слёзы улыбнулась!


МЕЧТАЛ МАЛЬЧИШКА

Подслушанный монолог

На фронт сбегу! Не веришь? Страшно
То поначалу, а потом…
Привыкну! Там я тятю, Сашка,
Глядишь, и встречу где, бойцом!

Э, не возьмут, года накину,
Пускай на вид, я и худой.
Отъемся, что я не мужчина -
Там хлеб, тушёнка с колбасой…

Вчера у нас был дядя Костя,
Тот, на протезе, под хмельком.
Он говорил жратвы там вдосталь,
Обед и ужин, всё путём.

И бьют на фронте чаще трусов,
Их пули знают, где найти.
А смелых может каждый кустик
И ямка малая спасти.

Напившись, дядя Костя плакал,
Снимал протез и им грозил…
Кричал что: «Гитлер, гад, собака,
Исчадие ада и дебил!»

Он, Сашка, был под Сталинградом,
Стрелял из пушки, только так!
И орден Славы есть в награду,
За то, что танки жёг, смельчак!

На фронт сбегу! Решился, Сашка,
Отец в Германии, а я…
Вот только маму жалко, страшно
Ей будет очень за меня!


СЕЛО БАТУРИНО

По воспоминаниям о военном детстве
заслуженного учителя Российской Федерации
Полуяновой Таисии Ивановны

Село Батурино - родная
Сторонка милая моя,
Люблю тебя всю жизнь, и знаю
Не быть России без тебя!

Старинный храм и Солодянки,
Речушки нашей берега-
Как боль в душе, как в сердце рана,
Со мною с детских лет всегда…

Война как пулею пронзила
Уют и быт крестьян простых,
И в день судьбою разделила
Людей на мёртвых и живых.

Десятилетнею девчонкой
Кошмар разлук познала я,
От писем горьких- похоронок
Рыдала вся моя семья.

На фронт ушли родные братья-
Под Ржевом пал в бою Ефрем,
Ивану Днепр открыл объятья,
И Никон - без вести, совсем…

Отца призвали в сорок первом
«Работать» в город Чебаркуль,
На всю катушку в «труд резервах»
Родимый горюшка хлебнул.

И нам, юнцам сказали: «Надо,
(Отчизна- мать в беде большой,)
Отложив книги и тетради,
Помочь в трудах стране собой»

И мы пахали на коровах,
(Для фронта всё - до лошадей!)
Сбивая пальчики до крови,
За плуг держась, до волдырей.

Снопы тяжёлые, сырые
Грузили в снег и дождь, в слезах,
Полуголодные, худые,
До дрожи в слабеньких ногах.

Да, нас в то время не жалели,
Давали срок - за колосок,
Мы горсть зерна поесть не смели,
И каждый выживал, как мог.

Из мёрзлой и гнилой картошки,
(И ту найти в полях сумей!)
Настряпав, жарили лепёшки,
Которых не было вкусней!

Алябушки, мы так их звали,
Нам многим жизнь собой спасли,
И жаль медали им не дали-
«За нежность матери земли»

Война войной, но мы учились,
Всерьёз - занятия, урок,
Чернила в саже разводили,
Писали в книгах, между строк.

От тех военных лет начался
Со школой мой нелёгкий путь,
Где только дети в нём, пожалуй,
Оценку творчеству дают…

Село Батурино - родная
Сторонка милая моя,
Тобой живу всю жизнь и знаю-
Не быть России без тебя!