Главная
 
Библиотека поэзии СнегирёваПятница, 29.03.2024, 14:54



Приветствую Вас Гость | RSS
Главная
Авторы

 

Л. Евстигнеева


Журнал «Сатирикон» и поэты-сатириконцы



           2. В БОРЬБЕ С ПОЛИТИЧЕСКОЙ РЕАКЦИЕЙ

"Ужасный, ядовитый смех" "Сатирикона" не посягал на основы существующего строя. Журнал даже не уберегся от болезней беззубой, развлекательной прессы. Но в начале своей жизни "Сатирикон" довольно часто обращался к политической сатире.

Первые номера "Сатирикона" полны иронических откликов на политику насильственного "успокоения" России. Из номера в номер журнал дает сатирические портреты кровавых усмирителей, имена которых были известны всем. В стране хозяйничали облеченные неограниченной властью генерал-губернаторы, ставшие в тот период фактически военными диктаторами. В Москве - генерал-майор Д. Трепов, издавший приказ "патронов не жалеть", в Ялте - генерал Думбадзе, в Туркестане - В.Ф. Трепов, в Севастополе - сенатор Гарин, в Одессе - генерал Толмачев, в Риге - барон Меллер-Закомельский и т.д. С этих "столпов" правительственного порядка "Сатирикон" не спускает пристального взгляда. "- Вы русский подданный? - Нет, ялтинский", - издевается он в одном номере. И, поясняя это, сообщает в другом: "В Ялте расцвел Думбадзе и позеленело население" *. В № 4 за 1908 г. "Сатирикон" поместил лаконичную телеграмму из Ялты: "Генерал Думбадзе выслал в 24 часа из Ялты свою собственную шинель за ношение красной подкладки".

* "Сатирикон", 1908, № 9, стр. 15; "Сатирикон", 1909, № 18, стр. 4.

В № 6 за тот же год журнал напечатал следующий разговор обывателей.

Счастливец - Извините, я без галстука.
___________.- Ну, и благодарите создателя.

Напомним, что столыпинскими галстуками в те годы именовали виселицы, покрывшие всю страну.
В "Провинциальной мозаике" Аверченко с еле сдерживаемым гневом повествовал об усмирении крестьян в Вятке. По распоряжению князя Горчакова, их "прогоняли сквозь строй стражников с нагайками, били и делали с ними многое другое. Били в трех случаях: до уплаты недоимок, во время уплаты и после уплаты. Народному ликованию не было конца". Жалобы разбирал чиновник для особых поручений "по-соломоновски": "Как ты смеешь так отвечать начальству?! Да знаешь ли ты... Ах ты..." (см. собр. соч. В. Пуришкевича, изд. женского съезда)" *.

* "Сатирикон", 1909, № 8, стр. 11; В.М. Пуришкевич - один из главарей черносотенцев, депутат III Думы. Его речи полны самой грубой брани.

В другом номере сатириконцы остроумно рассказывали о том, как в Калугу явился одессит с предложением поменяться генерал-губернаторами. Изумленные калужане ответили: "Да ведь у нас тот самый, Вятский", имея в виду "подвиги" князя Горчакова. Но хитрый одессит все-таки продолжал уговаривать, в полной уверенности, что хуже Толмачева не бывает. Об "одесских невозможностях" на страницах "Сатирикона" рассказал Аверченко. Герой его "Испытанных средств" - одесский обыватель Недобитов. После усмирения по методу генерал-губернатора Толмачева его голова пробита железной палкой. Как объясняет Недобитову одесский врач, "это хирургический отдел трепанации мозговых функций фармакопеи, согласно пункта девятого, первого раздела статей об усиленной охране". Лечение Недобитову предлагается очень простое:

"распилить мозговую коробку, вынуть мозги и, промыв их, положить обратно. А распиленное место заклеить синдетиконом. Недобитов побледнел:

- Тогда... может... не надо!?

- Почему же не надо? Это испытанное средство. Если вы боитесь, что на швах больше не вырастут волосы, то на этих местах можно наклеить полоски волчьего меха. Оно будет как бы волосы. Испытаннейшее средство!" *

* "Сатирикон", 1909, № 1, стр. 2-3.

Но хотя врач неоднократно повторяет, что средство проверено, и не раз, Недобитов предпочитает умереть, чем подвергнуть свои мозги "промыванию".

Вместе с одесским обывателем "Сатирикон" добросовестно старается разобраться, чей город хуже. И, пожалуй, отдает предпочтение Кишиневу, где бесчинствовал черносотенец Крушеван. Его действия в еврейских кварталах вызвали такой сатирический отклик журнала:

"И сказал господь:

- Каин! Где брат твой Авель?

- Разве я сторож брату моему! Евреи сами виноваты в погромах". *

* "Сатирикон", 1908, № 14, стр. 3.

Действительно, кроме жестокости, жители Кишинева сталкивались с беспримерным иезуитством своих местных властей...

Так "Сатирикон" держал под постоянным прицелом тех, кто осуществлял "чрезвычайную охрану" населения: от революции. С едким сарказмом он передавал разговор этих "охранителей":

"- Чего это у вас обыватель так мрет?

-Ума не приложу! Мы уж и то его усиленно охраняем.

- Гм... А вы попробуйте его чрезвычайно охранять".

Разговор помещен под таким выразительным заглавием: "Не мытьем, так катаньем" *.

* "Сатирикон", 1909, № 32, стр. 3.

Сохранился любопытный рассказ Аверченко "Былое", о том, как реагировали сами "усмирители" на сатирические уколы журнала. Рисуя мрачный портрет генерала Думбадзе, он пишет:

"А раз, помню, ушел он из Ялты. Оделся в английский костюм и поехал по России. А журналу «Сатирикон» стало жаль его, что вот, мол, был человек старый при деле, а теперь без дела. Написали статью, пожалели. А он возьми и вернись в Ялту, когда журнал там получился. И что же вы думаете, детки: стали городовые по его приказу за газетчиками бегать, «Сатириконы» отбирать и рвать на клочки. Распорядительный был человек. Стойкий".

Все это свидетельствовало о том, что "Сатирикон" стремился к активному разоблачению столыпинского порядка. Гротескные фигуры столпов реакции, запечатленные на его страницах, остались на долгие годы, свидетельствуя о разрушительной силе его смеха. Это роднило журнал с лучшими его предшественниками.

Оплакивая погибшую революцию, поэт Красный (К.М. Антипов) писал в одном из первых номеров "Сатирикона":

Все растут, как тучи, крабы...
Пасти ширятся багрово...
Где же фея, что могла бы
Дать магическое слово?
Чтоб то слово расковало
Круг железного коварства,
Чтоб оно расколдовало
Заколдованное царство?
                       Сатирикон", 1908, № 4, стр. 2.

Насмотревшись на действия "усмирителей", "Сатирикон" изображает историческое движение вперед, как кровавое скольжение по острию ножа. Такова карикатура Ре-Ми "Так было, так будет". Новый 1909 год, раскрыв глаза от ужаса, опускается на кол. Под рисунком - строки Красного:

Твердо помни, что оракул
Приказал садиться на кол,
Исполняй же повеленье -
Начинай свое движенье.

Обращаясь к истории России, сатириконцы находят аналогию со своим временем в эпохе Николая I. Не случайно в одном из рассказов Аверченко мелькает зловещее имя Бенкендорфа. Рассказ повествует о том, как "старикашка" - 1908 год - передавал мальчишке - 1909-му - все "атрибуты своей власти":

"Потом достал заскорузлый носовой платок:
- Подлинный платок Бенкендорфа. На предмет утира ния народных слез.

Отложил истертую веревку:

- Веревка.

Потом - зачем-то кусок скверного серого мыла:

- Мыло.

Довольно! - закричал я, - уходи!

Ухожу, ухожу, - заторопился он. Кстати, у меня ни чего нет больше для мальчишки.

Лжешь! - бешено заревел я. - У тебя еще должна быть одна бумага, помеченная 17 октябрем.

С деланным испугом старикашка схватился за карманы и быстро стал по ним шарить.

- Нет... Экая досада! Обронил, значит! Карманы-то дырявые... И хихикнув, исчез" *.

* "Сатирикон", 1909, № 1, стр. 3.

Так в "Сатириконе" вырастает вторая тема - разоблачение мнимых царских "свобод" и "куцей" конституции. Как известно, 17 октября 1905 г. Николай II, испугавшись размаха революции, вынужден был издать манифест о созыве законодательной Государственной Думы. Народу были "дарованы" свободы: "неприкосновенность личности, свобода совести, слова, собраний и союзов", на деле оказавшиеся фикцией. Царизм предпринял этот маневр, чтобы расколоть революционное движение и временно приостановить его развитие.
Прекрасно понимая это, "Сатирикон" начал систематически высмеивать фальшивые заявления о том, что Россия отныне будет двигаться по пути прогресса. "- А где тут, братцы, у вас конституция?" - читаем в одном из номеров журнала. Мужики, к которым обращен вопрос, удивленно переспрашивают:

"- Не конституция, а экзекуция?
- Нет, конституция.
- Экзекуция, это будет тебе налево. А конституции - никакой нет! Она зовется так, то есть ее прозвание экзекуция, а конституции тут вовсе нет" *.
"Сатирикон" перепевает здесь разговор Чичикова с крестьянами из "Мертвых душ", но и ирония журнала направлена против царских реформ.

* "Сатирикон", 1909, № 12, стр. 8.

Вот как выглядит русская "политическая весна" в изображении другого сатириконца:

Солнце... Зелень... Птичий гам...
Выставленья зимних рам,
Обыск, арест, экзекуция.
То есть целых два зараз
Удовольствия для нас:
И весна, и... конституция.
                  "Сатирикон", 1908, № 4, стр. 10.

Сатириконцы дружно высмеивают конституцию, превратившуюся в экзекуцию. А. Радаков в язвительной карикатуре изобразил "услужливого медведя - Союз 17 октября, - который своей "надежной" спиной раздавил маленькую жалкую конституцию. Ди-Аволо написал "Сказочку" о том, как русский Михрютка окно в Европу рубил. Полицейский обманул доверчивого Михрютку: его "плант" украл, а свой подсунул. Прорубил мужик окно и увидел: "Сидит персидская публика на колах и на Михрютку глаза выкатила".

С этой "Сказочкой" перекликается миниатюра Аверченко "В Персии". Шах решил дать народу конституцию и пригласил брата на совещание. Но пока брат шел, шах уже раздумал "совещаться", а решил посадить брата на кол. Рядом помещен рассказ Аверченко о бесчинствах русских черносотенцев в Одессе, а ниже - стихотворение Красного "У оракула" (Конституция или... что другое?) Дельфийский оракул отвечает на этот вопрос так:

Знает мудрость Елисейская -
Геродот с Платоном оба, -
Что страна гиперборейская
Управляется... особо.

Следовательно, и в первом рассказе речь шла о "стране гиперборейской" - России. В этом номере "Сатирикона" - целая система политических намеков, расшифровка которых не требует особого труда.

Иногда намеки тянутся от одного номера к другому, связываясь в единую цепь разоблачений. Возникает своего рода сквозной сатирический сюжет. Таков, например, рассказ "Сатирикона" о поездке русских политических деятелей за границу.

Летом 1909 г. была организована поездка членов Государственной Думы и Государственного Совета в Англию и Францию. Они должны были подготовить визит царя в европейские столицы. На обеде у лорд-мэра Лондона и во французском парламенте октябристы и кадеты на все лады высокопарно восхваляли русскую конституцию, "Сатирикон" высмеял их в карикатурах, доказывающих призрачность российской "демократии" и конституционализма: Хомяков, вернувшись из Англии, тщательно бережет "вещественные проявления неуловимого идеала", Гучков выступает во французском парламенте:

"- Господа французы! Вот английская пломба, которую мы получили от англичан. Она удостоверяет, что наша конституционная мантия - из хорошей заграничной материи. Полюбуйтесь на пломбу.
- А где же сама мантия?

- Мантия? Мантии нет" *.

* "Сатирикон", 1909, № 28, стр. 9.

Произведения

Статьи

друзья сайта

разное

статистика

Поиск


Snegirev Corp © 2024