Главная
 
Библиотека поэзии СнегирёваЧетверг, 28.03.2024, 21:50



Приветствую Вас Гость | RSS
Главная
Авторы

 

Виктор Дронников

 

    Избранное

       (часть 1)

 

Белый путь
                      Василию Катанову

Стали приметы вещими,
Стала душа замирать.
В каждой печальной женщине
Вижу родную мать.

Выйду ли в поле зимнее
Глянуть на белый путь –
Чувство невыразимое
Мне обжигает грудь.

Крикнет ли в роще птица –
Весь я настороже.
Что-то должно случиться...
Может, случилось уже?

Может, за этим садом,
Может, за тем холмом.
Может быть, где-то рядом,
Может, во мне самом.

 

Со стороны
                     Николаю Силаеву

Мне хорошо – мне одиноко!
Весь мир вокруг такой живой.
И все несносное далеко,
И все любимое со мной.

Поет пчела над медогонкой,
Звенит соседская пила.
И пахнет гарью тонкой – тонкой
Дымарь на краешке стола.

Над крышей флюгер строит рожки,
Блестит чердачное стекло.
Крыльцо, калитка, в сад дорожки,
Скамейка узкая, дупло.

И вдруг опомнюсь, неприкаян,
От подступающей вины,
Что я здесь гость, а не хозяин,
Что это взгляд со стороны.

 

«Дом престарелых. Глухая тоска...»
                                       Ивану Рыжову

Дом престарелых. Глухая тоска.
Пахнет оттопленным воском.
И полусонный полет мотылька
К свежеоструганным доскам.

Скитская нежиль бревенчатых стен.
Блеклой листвой источаем
Тонкий, осенний таинственный тлен,
В сущности, сам беспечален.

Кладбище, видимо, невдалеке...
Там, где цвели матиолы, –
Улей без крыши и на летке
Сохлые мертвые пчелы.

 

Слово
                  Юрию Оноприенко

Кто поймет, а кто осудит,
Кто воздаст иную честь.
Говори о том, что будет.
Говори о том, что есть.

Не молчи о том, что было
И куда нас занесло.
Только б сердце не остыло
И быльем не поросло.

Только б радостно святое
Посреди житейских драм
Всплыло слово золотое,
Как ушедший в воду храм.

 

Дудочка
                   Евгению Дербенко

Там, где полоскою алою
Жмется заря к небесам,
Вырежу дудочку талую,
Звуки придумаю сам.

Ты заиграй, безутайная,
Ты передай мой привет.
Всем,чья душа не оттаяла,
Всем, кто надеждой согрет.

Ты заиграй с переливами –
Звонче капельных синиц.
Где ты, подружка счастливая
С выпушкой вербных ресниц?

Если услышишь, то выбеги –
Кто там поет – посмотреть.
Я постараюсь на выдохе
Светлую песню допеть.

Словно ничейное перышко,
Ветер подхватит напев.
– Здравствуй, весеннее солнышко,
Я тебе песню пропел!

 

Над омутом
                      Геннадию Попову

Если жизнь свою утрою
И останусь молодым,
Я, конечно, дом построю.
Дом над омутом глухим.
Сгорожу дощатый мостик
Там, где вьются лозняки,
Чтоб ко мне ходили в гости
Птицы всякие, зверьки.
И на малую потребу,
Чтоб зимой не мучал глад,
Я посею лук и репу
И картошке буду рад.
Представляю: свет в окошке,
Мягкий шорох мотылька.
Хорошо плести лукошки
Из парного лозняка.
Возле ног лежит собака,
Кот читает мне стихи...
Размечтался я, однако,
Здесь, над омутом глухим.

 

* * *

Кто этот мир? И что мы сами?
Перетекают жизнь и смерть…
О, если б Божьими глазами
Хоть раз на землю посмотреть.
Вот почему, светло и слепо,
Когда зияют небеса,
Я запрокидываю в небо
Осиротевшие глаза.
Не удержать звезды в ресницах…
Но сколько лет, но сколько лет
Душа сама летит, как птица,
На Божий свет! На Божий свет!
Когда-нибудь родное небо
Меня приблизит без следа…
Не говорите: был иль не был?
Я там, я там, где был всегда?..

 

* * *

От самого себя отстану,
От этой жизни перемётной.
Ни к чьей не прибиваюсь стае,
Поскольку я неперелётный.
Не лезу под чужую крышу,
На чем стою – того и стою.
Когда незримое предвижу,
Я слышу крылья за спиною.
Пока в России есть знаменья –
Я знаю, свет идёт откуда!
Россия – Божье озаренье,
А не бесовская причуда.
Она, спеленутая в муки,
Принадлежит тому, кто слышит…
Она очнётся в трубном звуке,
И Бог уже над нею дышит…

 

* * *

Чистый лист бумаги –
Белизна полей.
Хватит ли отваги
Скомкать прозу дней?
Знаю, хватит воли
Чистый лист не смять.
В зимнем русском поле
Молча постоять.
Помолиться Богу
В наготе полей.
Прикоснуться к стогу
Скрытых зеленей…
Стает снег в овраги,
Вскроет зеленя…
Чистый лист бумаги
Вспыхнет без огня.

 

* * *

О, Русь, Россия, как разнится
В стихах поэтов образ твой:
Для Гоголя ты тройка-птица,
А Блок назвал своей женой.
Я потому пишу об этом,
Что мне нисколько не смешно.
К таким классическим поэтам
Быть непочтительным грешно.
Своя у каждого Россия!
Но в чёрный день, забыв своё,
Какое сердце не просило
Победы Божьей для неё!
Когда земель её алкали,
Тех, кто на стягах носит ночь,
Соединенными полками
Она отбрасывала прочь!
Россия русским – Берегиня,
"И синь, упавшая в реку”,
И безутешная княгиня
В бессмертном "Слове о полку”.
И для меня, как свет в оконце,
С рождения до крайних дней
Россия – лик! Россия – солнце
С чертами матери моей!

 

* * *

Я живу на Родине, как в тире.
Если быть точней, – на полигоне.
В русском истребляющемся мире
Титульная нация в загоне.
Я обложен с Юга и Востока,
А в славянском мире так туманно…
Запада недремлющее око
В наши окна зырит постоянно.
По какому злому наущенью
Сердце не проглядывает солнца?
Стала моя Родина мишенью
Даже для вчерашнего чухонца.
Каждому отметиться охота,
Словно едкой окисью на меди.
Вот она, вселенская охота
На большого русского медведя!
Отовсюду слышатся угрозы.
Выживают из глубин и высей.
Стыдно каменеть великороссам
Перед мировою закулисой!
Разве непонятно – в этом мире
Мы одни, как перст, на белом свете.
Мы живём на Родине, как в тире,
У беды грядущей на примете.
Русскому Отечество – свобода!
Русские – мы многое сумели…
Если б у властей и у народа
Были совпадающими цели…
Что же, православные, мужайтесь!
С нами Бог и сам Георгий-витязь.
Русские всех стран, соединяйтесь!
Русские всех стран, объединитесь!

 

Прощание с летом

До свиданья всё, что сокровенно…
Стало меньше над лугами света.
Возом свежескошенного сена
Прокатилось по деревне лето.
Прокатилось лето… Закатилось…
Закричали над полями птицы.
Лишь вчера мне радостное снилось,
А теперь не знаю, что приснится.
Закатилось… Что же мне осталось?
Перелесков розовых остылость.
Так храни оставшуюся малость,
Как большую Божескую милость.
Не дрожи, осенняя осинка,
Мы у жизни все на перекате.
Кто-то машет синею косынкой
На закате лета… на закате.

 

"Придешь ли? Шепнула: приду..."

Придешь ли? Шепнула: приду…
Прокравшись сквозь темные сени,
Я ждал её в майском саду –
И вот она вышла из тени…
Исчезли и небо и сад –
Беспамятным было мгновенье, –
К припухшим губам наугад
Горячее прикосновенье.
Давно никого я не жду
У старых морщинистых вишен.
Но шёпот сладчайший: "Приду…”
Ещё в моей памяти слышен.

 

Пчела

Поистерла крылышки пчела
В луговом цветущем бездорожье.
В венчике ромашки умерла,
Как уснула, труженица Божья.
А когда просохла тишина
Там, где конь травою сочно хрупал,
Муравей, трудяга, как она,
Приволок её под хвойный купол.
Пчелы не волнуются о ней,
И никто её искать не будет.
В лихорадке медоносных дней
Сколько их в свой домик не прибудет…
Без вести пропавшая в лугах –
Жизнь пчелы, как Божия отрада!
Пчелы умирают на цветах –
Лучшей доли и желать не надо.

 

"Я никому не подражаю..."

Я никому не подражаю,
Попробуй Фету подражать.
Но как поэт я возражаю,
Что можно Фету возражать.
Я от Есенина пьянею,
И невозможно не пьянеть.
Я, как Есенин, не умею…
В поэзии нельзя уметь.
Поэзию нельзя измерить,
Попробуй Тютчева измерь.
Поэтам русским надо верить!
Но только критикам не верь…

 

Моление о витязе

За ушедшего на битву
За последний русский край
Я шепчу одну молитву:
– Витязь мой, не умирай…
Подрывной волной фугасной
Гнут Россию на излом.
Господи, не дай погаснуть
Русской жизни под огнём.
По крови бежит остуда,
Как от раны ножевой.
Витязь мой, приди оттуда
Невредимый и живой.
……………………………….
Сколько русской крови льётся…
Господи, не покидай
Всех, кто бился,
Всех, кто бьётся
За последний русский край.
Вот и вся моя молитва
До последнего конца,
Только б слитно,
Только б слитно
Бились русские сердца.

 

Холод

Так внезапно окончилось лето.
Стало грустно в осеннем краю.
В белых рощах, кипящих от света,
Лунный холод земли узнаю.
И в сухих камышах над водою
Кто-то плачет иль, плача, поёт…
Этим звукам с неясной бедою
Вторят долгие крики с болот.
Эти крики и странные плачи,
Этот свет, что клубится во мгле,
Не несут мне, как прежде, удачи
На когда-то счастливой земле.
И над всей этой ночью, глядящей
Отчужденностью меркнущих звёзд,
Все тревожней к луне восходящей, –
Выкипающий холод берёз.
И от звуков, что душу мне ранят,
И от света, что веет огнём,
Нелегко удержаться на грани
Между небом и небытиём.

 

* * *

Люблю! Люблю! Целую руки…
Вся жизнь как с чистого листа.
Я предпочту глухой разлуке
Полёт с чугунного моста.
Пусть длится, длится все, что было
Распахнутым, как небеса,
Лишь только б ты не отводила
От глаз моих свои глаза.
И целый мир к тебе ревнуя,
И целый мир в тебе любя,
На расстоянье поцелуя
Хочу быть около тебя.
Так что же сердце не разбилось?
Так что же я не поседел,
Когда уже разлука длилась,
Когда я вслед тебе глядел?

 

* * *

Поэты приходят ко мне во сне,
Их поступь лелеет слух.
Так одноверцы в чужой стране
Сбиваются в тесный круг.
И каждый от ангела неотличим,
Их речь никому в укор.
О том, о чём на земле молчим,
Обыденный их разговор.
Пушкин смеётся… Есенин весь
Как одуванчика пух.
Тютчев здесь, а как будто не здесь,
Блок превратился в слух.
А за окном пролетают миры,
Небо росит, как ветвь.
Хватит ли Фету цветущей мглы
Вечное запечатлеть?
Бунин упорно глядит в огонь,
Странник нездешних стран.
Бабочка села к нему в ладонь,
Узкую, как тюльпан.
Сон продолжается и наяву…
Пахнет жара травой.
Разных цветов на лугу нарву
И принесу домой.

 

* * *

Я спал в зелёной колыбели
У птичьей песни на краю,
Когда железные метели
Накрыли Родину мою.
Свинцовых струй вражда слепая,
Цветов кровавая купель.
Мать. Мама. Девочка седая
Мою качала колыбель.
Прошла гроза, и вслед за громом
Над вешней Родиной моей
Всем существом, зелёным горлом
Ударил ранний соловей.
Как будто пел за всех пропавших
У птичьей песни на краю…
Как чутко древний свет ромашек
Овеял Родину мою.

 

В День Победы

                          Фёдору Васильевичу Дронникову

Тридцать лет свои награды
Чистит, словно на парад,
Три войны прошедший кряду
Старый гвардии солдат.
Он сидит, как гвоздь застолья,
В окруженье сыновей,
Пьёт за тех, кому не больно,
И за тех, кому больней.
Ах, как смерть его любила,
Три войны в обнимку шла,
Но ни разу не убила,
Только ногу отняла…
Если б даль того разрыва
Выветрить из сердца вон!
Что задумался, служивый,
Трижды победитель войн?
Ничего не отвечает,
Даже бровью не ведёт,
Только головой качает –
Значит, скоро запоёт.
Запоёт он, как заплачет,
Все про полюшко, про то…
Будто в песне что-то спрячет,
Будто жизнь переиначит,
Будто похоронит что.

 

Русский колодец

                   Егору Семёновичу Строеву

Я побывал в твоем краю…
Прими привет родного края.
Люблю я родину твою,
А Родина – всегда святая!
Когда душа не под замком,
Добро всегда в ней отзовётся.
Прими поклон от земляков
И от отцовского колодца.
Глубинный ток живой воды
Не перестанет в нём струиться.
Былого стёрты здесь следы,
Но можно хоть воды напиться.
Здесь матери твоей лицо
Светило в низкие оконца…
И здесь дороже всех венцов
Венцы отцовского колодца.
Ты помнишь детство под огнём,
В кювет уткнувшееся небо…
Землянку… Тени за столом…
И на столе ни крошки хлеба…
Мужского детства даль и высь…
Вот потому, как светом веры,
Ты чёрным хлебом меришь жизнь,
И в мире нет точнее меры…
Чернеет тающий февраль.
И скоро зелени открыться…
Как юбилейная медаль,
Звенит в твоём саду синица.
Ты здесь во всём… Ты растворён
Полями, далью, небесами…
И потому как озарён
Такими синими глазами.
Здесь всё твоё: трава, цветы…
Вся Русь от края и до края.
От зависти и клеветы
Тебя хранит земля родная.
Не предадут тебя поля.
Твоим корням я поклонился…
Благословенная земля!
Благословен, кто здесь родился!

 

* * *

                        Станиславу Куняеву

Он возник ниоткуда, таинственный миг,
Оборвавший на паузе звуки земные –
Твой серебряный голос сквозь речи живых
Голоса, голоса мне напомнил иные…
Словно с веток посыпались шелест и звон,
И душа задышала немеркнущим светом
От светло поминаемых русских имён,
Не озвученных Родиной вещих поэтов.
В этом мире глухом, в этом мире без слов,
В этом мире беззвучном и голом –
Передреев, Рубцов, Соколов, Кузнецов –
Птицы Сирины русских глаголов.
Серебристое пенье… Серебряный слог…
Твой серебряный голос мне был, как свиданье,
С перекрестием русских летящих дорог,
По которым уходят в родные преданья….
Твой серебряный голос сквозь речи живых
Прозвучал и, как светлая льдинка, растаял…
Это ты окликал, как последний из них,
Высоко-высоко пролетевшую стаю.

 

***

Какой-то странный звук поднял меня с постели,
Шептала ночь свои бессвязные слова.
И травы, и цветы таинственно шумели,
В раскрытое окно дышали дерева.
Я ощутил себя бесплотно-лёгкой тенью,
Причастной ко всему, что перешло в напев.
Казалось, я цвету за окнами сиренью,
Казалось, я шумлю листвою всех дерев.
Казалось, что душа совсем меня забыла,
А стала только тем, чем до меня была:
Корнями, тишиной, звездами моросила,
Туманом луговым стелилась и текла.
Но смолкнул странный звук (подобие свирели),
И стала ночь как ночь, какой всегда была.
А в комнате стоял густой настой сирени,
Как запах жизни той, которая прошла.

 

***

После метелей далёко
Видится в белых полях.
Чисто, морозно, высоко
Небо стоит на холмах.
И непонятно откуда,
Словно весна впереди,
Предощущением чуда
Светлое чувство в груди.
Ловишь ликующим взглядом
Заиндевевшую высь,
Там, над заснеженным садом,
Иней и небо сошлись,
Радостно чувствовать, слышать,
Думать, дышать высотой.
Только бы выстоять, выжить
С этой родной красотой.

 

Косы

Мама пол устилала травой медуницей,
Потолок украшала ветвями берёзы
И как память свою, от которой не спится,
Ввечеру расплетала волнистые косы.

Расплетала густые свои, расплетала,
Гребень лунно мерцал в золотой повители,
А когда расплетала, и в доме светало,
И бессонные бабочки в окна летели.

Долго спать не ложилась усталая мама,
Речка светлых волос омывала ей плечи,
Не жалела, что гребень опять поломала,
Не грустила, что вянут зелёные свечи.

Ветка стукнет в окно – вся она замирала,
Всё отца дожидалась с войны – не с покоса.
Для него по пригоркам траву выбирала,
Для него берегла венценосные косы.

Наплела ей цыганка – известное дело,
Что вернётся король из казённого дома,
И покуда ждала – голова поседела
И на крыше зелёною стала солома.

 

Кольцо

Сыновним чувством схваченный в кольцо,
Смотрю, как дождик трудится над пашней.
Какое было у отца лицо
В атаке той последней рукопашной?

Накатывалась едкая слеза
От близкого слепящего разрыва.
Какими были у отца глаза,
Когда залёг весь батальон прорыва?

Какою мыслью был он напряжён,
Минуя поле минное вслепую,
Когда взяла убийственный разгон
Ему навстречу снайперская пуля?

Быть может, смерть заметила его
В бинокли с наблюдательного верха?
Я знаю всё о штурме Кенигсберга,
Я об отце не знаю ничего.

 

***

Не хватало для глаз высоты
В размышленьях о вечном и юном,
Слишком низко склонялись цветы,
Напоённые холодом лунным.

Разгорался осенний закат,
Птицы в небе летели без крика.
В золотые просветы оград
Заползала, змеясь, повилика.

И покуда вершины берёз
На траве свои тени качали,
Мне казалось, - ни тлена, ни слёз
Не бывает у вечной печали.

 

***

Эта жизнь и нежна и груба,
Есть в ней счастье и дикая воля.
Рожь цветёт, и кричат ястреба.
На краю потемневшего поля
Разведу одинокий костёр
И почувствую вечность губами.
И откуда он, этот восторг
Светом ночи, росой, ястребами?

 

***

Что станется с лесом и небом,
Со всем, что тревожно люблю?
Изюмом, орешками, хлебом
Всех белок не накормлю.

Что станется с милым и близким?
(Как хочется жить без потерь!)
И будет ли по лесу рыскать
Красивый, пружинистый зверь?

На срезе тревожного века,
Где скорость острее ножа,
Всё ближе к душе человека
Пугливой природы душа.

 

За туманом - иней

Молодость махнула мне косынкой синей,
Пал туман на землю там, где осень шла.
За туманом - иней, за туманом – иней,
Вот уже и роща вся белым-бела.

За туманом – иней, а за рощей белой?
А за рощей белой всё белым-бело.
Как же это время быстро пролетело,
Как же это рано снегу намело?

Ах ты, роща, роща – предзакатный пламень,
Пух не тополиный на твоих ветвях.
Я висков касаюсь тёплыми руками,
Но не тает иней на моих висках.

Ну и пусть не тает. Прошумел мой ливень.
С белыми снегами светлый месяц слит.
Пусть допишет песню кто-нибудь счастливый,
Как над белой рощей белый свет стоит.

 

На чьем-то пороге

Посижу на обугленном чьём-то пороге
И представлю последние дни:
Жизнь, как птица, снялась с этой тёмной дороги,
Улетела в большие огни.

Только старый скворец, обучая младенцев
Подражанью на все голоса,
Вдруг да выразит звуком, как жалобу сердца,
Скрип тяжёлого колеса.

 

Одиночество

Боже мой, как беден мир
Человеческого круга.
Мы выходим из квартир,
Натыкаясь друг на друга.

Сатанинская игра,
Где одни для всех законы,-
Эти выгоны с утра
И вечерние загоны.

Гуртовое бытиё –
Не отстать, не помолиться…
Одиночество моё,
Я хочу остановиться.

Посидеть у тростника,
В тишине расслышать Бога…
Одинокая река,
Мне с тобой не одиноко.

 

***

Стало гибким качание веток,
Выше даль над краями земли.
И на запах земли разогретой
Влажной ночью летят журавли.

Ты под этой молитвой летящей,
Как в поющем соборе, постой,
Ветер с юга уже шелестящий
На заре обернётся листвой.

Сколько раз был и слышан, и прожит
Прибывающий шелест весны.
Но по-прежнему душу тревожит
Талый круг восходящей луны.

 

***

Белым на земле бело,
Заснежен мой сад и гол.
В нём лето моё прошло,
И мой листопад процвёл.

От снега оглохший сад
Не слышит моих шагов,
Где тени берёз лежат
Поверх голубых снегов.

Я знаю, что счастье есть
За гранью земного сна…
А снег – это только весть,
О том, что грядёт Весна!

 

* * *

Не каждый русский для России соткан,
Но редок путеводный человек.
Пружинистою путинской походкой
Вошла Россия в двадцать первый век.

Какие-то стремительные силы
Подняли ей опавшие крыла,
И засиял державный герб России
Коронами двуглавого орла.

Не каждый видит вожделенный берег.
И все же без заемного ума
При всех своих немыслимых потерях
Россия выбор сделала сама.

Ей снова быть едино-неделимой,
Славянский круг сомкнет ее края.
Она уже грядёт неодолимой
Единством окормленная семья.

Приходит вновь ее былая слава -
Георгиевской лентою на грудь...
Россия вновь великая держава,
И сам Господь ей указует путь.

Зависимой, послушною и кроткой;
Такой хотели видеть бы ее...
На гребни волн всплывающей подлодкой
Мне видится Отечество моё!

 

Забытый герой

На открытие будущего памятника
герою Отечественной войны 1812 года
генералу от инфантерии Алексею Петровичу Ермолову

Когда душе своей суровой
В Орле пристанище обрёл,
Он произнёс три вещих слова:
Моё Отечество - Орёл!

Ермолов! Из великорусов
В Орле рождён и погребён.
Его лелеял сам Кутузов!
Боялся сам Наполеон...

Герой ушедших поколений,
Он славу Родине стяжал.
Из чувства редких поклонений
Ему сам Пушкин руку жал.

Образчик мужества и силы,
Перед которым гнулся враг -
Ермолов - грозный звук России
Сегодня позабытый прах.

Так что же мы себе ответим?
Совсем сотрем его следы?
Каким признанием осветим
Его Отечеству труды.

Историю не пишут снова,
Она не об одном крыле...
Я врезал бы в гранит три слова:
Орлу российскому - в Орле!

 

* * *

Да разве Богом велено
Молчать до немоты.
Соскучился по Ленину? -
Тогда сбивай кресты.
Тогда живи, как зверь рыча,
И думай, что не зря
Убили Свет-царевича
И русского царя.
Не каждому окалину
Дано содрать с души.
Соскучился по Сталину,
Тогда в Гулаг спеши.
Да, это имя знаково,
Но в сердце не гостит.
И мой отец в Милаково*
Пускай меня простит.
Соскучился по совести,
Все говорят о ней.
Свою блюсти,
Как крест нести,
Чем старе, тем больней.
Я рад, что храмы зримые
Парят среди полей,
Что грезят субмаринами
Прогоны стапелей.
Конечно, на распутье мы...
Но будет очень жаль
Соскучиться по Путину -
Путёвый государь.

*Милаково - польское селение,
где в 1945 г. погиб мой отец.

 

Монолог с самим собой

Зачем мне жить в чужой стране?
Зачем мне рай чужой за морем?
Но как же больно видеть мне,
Как русский человек заморен.
Задерган русский человек -
Вся жизнь, как на колу мочало.
В Европе двадцать первый век,
У нас двадцатого начало...
Столетие, как перекур...
Такое чувство правит сердцем,
Что только сдали Порт-Артур,
А завтра Брест уступим немцам.
Войну подменят нам виной
Вчерашние контрабандисты;
С собой - гражданскою войной,
С противником - братоубийством.
Не проиграй мы ту войну -
Не потеряли б пол-России.
А вот смотри - храним страну!
И кто тогда из нас бессилен?
Они иль мы... Они иль мы?
И в чем же всё-таки причина -
Не зарекаясь от тюрьмы,
Не зарекаясь от сумы,
Себя раздели дурачины...
У нас герой - кто за горой,
Но ты представь хоть на минуту,
Что снова в колбе мировой
Или на нашей буровой
Иную нам готовят смуту.
Уже ползет иная речь...
Противоборствуя нападку,
Нам надо Родину беречь,
Как рой оберегает матку.
Болезнь чужого бытия,
Как распадающийся атом...
Россия, матушка моя,
Не бойся - брат не тронет брата.
И пусть мы в убыли сейчас,
Нас никому не взять на пику.
Россия-мать, в который раз
Мы сохраним тебя великой.

 

* * *

Отчизна! Родина! Россия! -
Мои вершинные слова.
В них неотъемлемая сила,
Тысячелетние права
На то, чтоб жить под русской синью
От русских дел не в стороне.
И жить не пасынком, а сыном
В самодостаточной стране.
Неважно - тихо или громко
Слова звучат тебе окрест.
Они твой посох и котомка,
Они твой жертвенник и крест,
Их свет не вычерпать, не вызнать...
Они от Бога на земле!
Россия, Родина, Отчизна -
Слова в единственном числе.

 

* * *

Как бы ни был славен и почетен -
Вечность не примеривай к себе.
Ты в своих поступках под отчётом
Господу, Отечеству, Судьбе...
Выходи за них на поединок,
Защищай их, жертвуя собой,
И тогда сольёшься воедино
С Господом, Отечеством, Судьбой...

 

Расстрел
                      "Гори, гори, моя звезда"
                                             (романс)
                   

Подал каждому твердую руку -
Власть над смертью берут навсегда.
И готовый на быструю муку,
Посмотрел, где зияла звезда.
- Раздевайся скорее, брательник...
Смерть без правил, такая как есть.
Подержался за крестик нательный
Перед тем, как молитву прочесть.
Перед кратким, как жизнь, приговором,
Перед мраком, смотрящим в упор,
Перед тем, как движением скорым
Передернулся первый затвор...
На колени его не пригнули,
Сам расстрельщикам грудь оголил.
И в мгновение вылета пули
Сам часы свои остановил.
Покачнулась над прорубью елка,
Тень в снегу распласталась ничком.
И в глазах у расстрельщиков долго
Не сужались расплывы зрачков.

 

Русский лес

Вот живое царство истин,
О которых не прочесть.
Хорошо мне в птичьем свете,
Здесь не лезут в душу листья,
Потому, что совесть есть.
Здесь живет себе кто хочет,
Кто кричит, а кто молчит.
Ворон в ельнике клекочет,
Филин по ночам хохочет
И родник журчит, журчит.
Кто здесь свой, а кто гостящий?
Над ромашкой шмель жужжит,
Муравей хвоину тащит,
Стрекоза глаза таращит,
Воздух сетчато дрожит.
Вот и я на мох прилягу,
Как он мягок и белес.
А на кочках столько ягод...
Ты прости меня, бродягу,
Мой учитель, русский лес.
Буду умным, буду глупым.
Здесь, где ветер не угрюм.
Языком листвы не грубым
С высоко шумящим дубом,
Как с царём, поговорю.
Зашумит он, понимая,
Чем живет моя душа.
Русский лес - преддверье Рая,
Всё душою обнимая,
Я хожу здесь без ножа.
Что мне надо - только видеть,
Слышать травы и цветы.
Что здесь можно ненавидеть -
Даже мысли нет обидеть
Эти гнезда красоты.
И такое состоянье -
Словно ты, как лес, большой,
Словно нету расстоянья
(Только Божее сиянье)
Между небом и душой.
 

Произведения

Статьи

друзья сайта

разное

статистика

Поиск


Snegirev Corp © 2024