Владимир Высоцкий
Стихи 1971г
(часть 2)
Банька по-черномуКопи!
Ладно, мысли свои вздорные
копи!
Топи!
Ладно, баню мне по-черному
топи!
Вопи!
Все равно меня утопишь,
но - вопи!..
Топи!
Только баню мне как хочешь
натопи.Ох, сегодня я отмоюсь,
эх, освоюсь!
Но сомневаюсь,
что отмоюсь!Не спи!
Где рубаху мне по пояс
добыла?!
Топи!
Ох, сегодня я отмоюсь
добела!
Кропи!
В бане стены закопченные
кропи!
Топи!
Слышишь, баню мне по-черному
топи!Ох, сегодня я отмоюсь,
эх, освоюсь!
Но сомневаюсь,
что отмоюсь!Кричи!
Загнан в угол зельем, словно
гончей - лось.
Молчи!
У меня уже похмелье
кончилось.
Терпи!
Ты ж сама по дури
продала меня!
Топи!
Чтоб я чист был, как щенок,
к исходу дня!Ох, сегодня я отмоюсь,
эх, освоюсь!
Но сомневаюсь,
что отмоюсь!Купи!
Хоть кого-то из охранников
купи!
Топи!
Слышишь, баню ты мне раненько
топи!
Вопи!
Все равно меня утопишь,
но - вопи!..
Топи!
Эту баню мне как хочешь,
но - топи!Ох, сегодня я отмоюсь,
эх, освоюсь!
Но сомневаюсь,
что отмоюсь!1971
* * *
Отпишите мне в Сибирь, я - в Сибири!
Лоб стеною прошиби в этом мире!
Отпишите мне письмо до зарплаты,
Чтоб прочесть его я смог до питья-то.У меня теперь режим номер первый -
Хоть убей, хоть завяжи! - очень скверный.
У меня теперь дела ох в упадке, -
То ли пепел, то ль зола, все в порядке.Не ходите вы ко мне, это мало,
Мне достаточно вполне персонала.
Напишите мне письмо по-правдивей,
Чтоб я снова стал с умом, нерадивей.Мне дадут с утра яйцо, даже всмятку,
Не поят меня винцом за десятку,
Есть дают одно дерьмо - для диеты...
Напишите ж мне письмо не про это.1971
* * *
Ядовит и зол, ну, словно кобра, я, -
У меня больничный режим.
Сделай-ка такое дело доброе, -
Нервы мне мои перевяжи.У меня ужасная компания -
Кресло, телефон и туалет...
Это же такое испытание,
Мука... и другого слова нет.Загнан я, как кабаны, как гончей лось,
И терплю, и мучаюсь во сне.
У меня похмелие не кончилось, -
У меня похмелие вдвойне.У меня похмелья от сознания,
Будто я так много пропустил...
Это же моральное страдание!
Вынести его не хватит сил.Так что ты уж сделай дело доброе,
Так что ты уж сделай что-нибудь.
А не то - воткну себе под ребра я
Нож - и все, и будет кончен путь!1971
* * *
Отпустите мне грехи
мои тяжкие,
Хоть родился у реки
и в рубашке я!
Отпустите мою глотку,
друзья мои, -
Ей еще и выпить водку,
песни спеть свои.Други, - во тебе на! -
что вы знаете,
Вы, как псы кабана,
загоняете...Только на рассвете кабаны
Очень шибко лютые -
Хуже привокзальной шпаны
И сродни с Малютою.Отпустите ж мне вихры
мои прелые,
Не ломайте руки вы
мои белые,
Не хлещите вы по горлу,
друзья мои, -
Вам потом тащить покорно
из ямы их!Други, - вот тебе на!
Руки белые,
Снова словно у пацана,
загорелые...Вот тебе и ночи, и вихры
Вашего напарника, -
Не имел смолы и махры,
Даже накомарника.Вот поэтому и сдох,
весь изжаленный,
Вот поэтому и вздох
был печальный...
Не давите вы мне горло,
мои голеньки,
Горло смерзло, горло сперло.
Мы - покойники.Други, - вот тебе на!
То вы знаете -
Мародерами меня
раскопаете.Знаю я ту вьюгу зимы
Очень шибко лютую!
Жалко, что промерзнете вы, -
В саван вас укутаю.1971
* * *
В голове моей тучи безумных идей -
Нет на свете преград для талантов! -
Я под брюхом привыкших теснить лошадей
Миновал верховых лейтенантов.Разъярилась толпа, напрягалась толпа,
Нарывалась толпа на заслоны, -
И тогда становилась толпа "на попа",
Извергая проклятья и стоны.Столько было в тот миг в моем взгляде на мир
Безотчетной, отчаянной прыти,
Что, гарцуя на сером коне, командир
Удивленно сказал: "Пропустите!"Дома я раздражителен, резок и груб.
Домочадцы б мои поразились,
Увидав, как я плакал, взобравшись на круп...
Контролеры - и те прослезились....Он, растрогавшись, поднял коня на дыбы,
Волево упираясь на стремя,
Я пожал ему ногу, как руку судьбы...
Ах, живем мы в прекрасное время!Серый конь мне прощально хвостом помахал,
Я пошел - предо мной расступились,
Ну а мой командир на концерт поскакал
Музыканта с фамилией Гилельс.Я свободное место легко отыскал
После вялой незлой перебранки:
Все! Не сгонят! Не то что, когда посещал
Пресловутый театр на Таганке.Вот сплоченность то где, вот уж где коллектив,
Вот отдача где и напряженье!...
Все болеют за нас - никого супротив:
Монолит без симптомов броженья!...Меня можно спокойно от дел отстранить,
Робок я перед сильными, каюсь, -
Но нельзя меня силою остановить,
Когда я на футбол прорываюсь!1971
* * *
Не заманишь меня на эстрадный концерт,
Ни на западный фильм о ковбоях:
Матч финальный на первенство СССР -
Нам сегодня болеть за обоих!Так прошу: не будите меня поутру -
Не проснусь по гудку и сирене, -
Я болею давно, а сегодня - помру
На Центральной спортивной арене.Буду я помирать - вы снесите меня
До агонии и до конвульсий
Через западный сектор, потом на коня -
И несите до паузы в пульсе.Но прошу: не будите меня на ветру -
Не проснусь как Джульетта на сцене, -
Все равно я сегодня возьму и умру
На Центральной спортивной арене.Пронесите меня, чтоб никто ни гугу:
Кто-то умер - ну что ж, все в порядке, -
Закопайте меня вы в центральном кругу,
Или нет - во вратарской площадке!...Да, лежу я в центральном кругу на лугу,
Шлю проклятья Виленеву Пашке, -
Но зато - по мне все футболисты бегут,
Словно раньше по телу мурашки.Вижу я все развитие быстрых атак,
Уличаю голкипера в фальши, -
Виже все - и теперь не кричу как дурак:
Мол, на мыло судью или дальше...Так прошу: не будите меня поутру,
Глубже чем на полметра не ройте, -
А не то я вторичною смертью помру -
Будто дважды погибший на фронте.1971
Вратарь
Льву Яшину
Да, сегодня я в ударе, не иначе -
Надрываются в восторге москвичи, -
Я спокойно прерываю передачи
И вытаскиваю мертвые мячи.Вот судья противнику пенальти назначает -
Репортеры тучею кишат у тех ворот.
Лишь один упрямо за моей спиной скучает -
Он сегодня славно отдохнет!Извиняюсь,
вот мне бьют головой...
Я касаюсь -
подают угловой.
Бьет десятый - дело в том,
Что своим "сухим листом"
Размочить он может счет нулевой.Мяч в моих руках - с ума трибуны сходят, -
Хоть десятый его ловко завернул.
У меня давно такие не проходят!..
Только сзади кто-то тихо вдруг вздохнул.Обернулся - слышу голос из-за фотокамер:
"Извини, но ты мне, парень, снимок запорол.
Что тебе- ну лишний раз потрогать мяч руками, -
Ну, а я бы снял красивый гол".Я хотел его послать -
не пришлось:
Еле-еле мяч достать
удалось.
Но едва успел привстать,
Слышу снова: "Вот, опять!
Все б ловить тебе, хватать - не дал снять!""Я, товарищ дорогой, все понимаю,
Но культурно вас прошу: пойдите прочь!
Да, вам лучше, если хуже я играю,
Но поверьте - я не в силах вам помочь".Вот летит девятый номер с пушечным ударом -
Репортер бормочет: "Слушай, дай ему забить!
Я бы всю семью твою всю жизнь снимал задаром..." -
Чуть не плачет парень. Как мне быть?!"Это все-таки футбол, -
говорю. -
Нож по сердцу - каждый гол
вратарю".
"Да я ж тебе как вратарю
Лучший снимок подарю, -
Пропусти - а я отблагодарю!"Гнусь как ветка от напора репортера,
Неуверенно иду на перехват...
Попрошу-ка потихонечку партнеров,
Чтоб они ему разбили аппарат.Ну а он все ноет: "Это ж, друг, бесчеловечно -
Ты, конечно, можешь взять, но только, извини, -
Это лишь момент, а фотография - навечно.
А ну не шевелись, потяни!"Пятый номер в двадцать два -
заменит,
Не бежит он, а едва
семенит.
В правый угол мяч, звеня, -
Значит, в левый от меня, -
Залетает и нахально лежит.В этом тайме мы играли против ветра,
Так что я не мог поделать ничего...
Снимок дома у меня - два на три метра -
Как свидетельство позора моего.Проклинаю миг, когда фотографу потрафил,
Ведь теперь я думаю, когда беру мячи:
Сколько ж мной испорчено прекрасных фотографий! -
Стыд меня терзает, хоть кричи.Искуситель змей, палач!
Как мне жить?!
Так и тянет каждый мяч
пропустить.
Я весь матч боролся с собой -
Видно, жребий мой такой...
Так, спокойно - подают угловой...1971
Марафон
Я бегу, топчу, скользя
По гаревой дорожке, -
Мне есть нельзя, мне пить нельзя,
Мне спать нельзя - ни крошки.А может, я гулять хочу
У Гурьева Тимошки, -
Так нет: бегу, бегу, топчу
По гаревой дорожке.А гвинеец Сэм Брук
Обошел меня на круг, -
А вчера все вокруг
Говорили: "Сэм - друг!
Сэм - наш гвинейский друг!"Друг гвинеец так и прет -
Все больше отставание, -
Ну, я надеюсь, что придет
Второе мне дыхание.Третее за ним ищу,
Четвертое дыханье, -
Ну, я на пятом сокращу
С гвинейцем расстоянье!Тоже мне - хороший друг, -
Обошел меня на круг!
А вчера все вокруг
Говорили: "Сэм - друг!
Сэм - наш гвинейский друг!"Гвоздь программы - марафон,
А градусов - все тридцать, -
Но к жаре привыкший он -
Вот он и мастерится.Я поглядел бы на него,
Когда бы - минус тридцать!
Ну, а теперь - достань его, -
Осталось - материться!Тоже мне - хороший друг, -
Обошел на третий круг!
Нужен мне такой друг, -
Как его - забыл... Сэм Брук!
Сэм - наш гвинейский Брут!1971
Песенка про прыгуна в длину
Что случилось, почему кричат?
Почему мой тренер завопил?
Просто - восемь сорок результат, -
Правда, за черту переступил.Ох, приходится до дна ее испить -
Чашу с ядом вместо кубка я беру, -
Стоит только за черту переступить -
Превращаюсь в человека-кенгуру.Что случилось, почему кричат?
Почему соперник завопил?
Просто - ровно восемь шестьдесят, -
Правда, за черту переступил.Что же делать мне, как быть, кого винить -
Если мне черта совсем не по нутру?
Видно негру мне придется уступить
Этот титул человека-кенгуру.Что случилось, почему кричат?
Стадион в единстве завопил...
Восемь девяносто, говорят, -
Правда, за черту переступил.Посоветуйте, вы все, ну как мне быть?
Так и есть, что негр титул мой забрал.
Если б ту черту да к черту отменить -
Я б Америку догнал и перегнал!Что случилось, посему молчат?
Комментатор даже приуныл.
Восемь пять - который раз подряд, -
Значит - за черту не заступил.1971
* * *
Я теперь в дураках - не уйти мне с земли -
Мне поставила суша капканы:
Не заметивши сходней, на берег сошли -
И навечно - мои капитаны.И теперь в моих песнях сплошные нули,
В них все больше прорехи и раны:
Из своих кителей капитанских ушли,
Как из кожи, мои капитаны.Мне теперь не выйти в море
И не встретить их в порту.
Ах, мой вечный санаторий -
Как оскомина во рту!Капитаны мне скажут: "Давай не скули!"
Ну а я не скулю - волком вою:
Вы ж не просто с собой мои песни везли -
Вы везли мою душу с собою.Вас встречали в порту толпы верных друзей,
И я с вами делил ваши лавры, -
Мне казалось, я тоже сходил с кораблей
В эти Токио, Гамбурги, Гавры...Вам теперь не выйти в море,
Мне не встретить их в порту.
Ах, мой вечный санаторий -
Как оскомина во рту!Я надеюсь, что море сильней площадей
И прочнее домов из бетона,
Море лучший колдун, чем земной чародей, -
И я встречу вас из Лиссабона.Я механиков вижу во сне, шкиперов -
Вижу я, что не бесятся с жира, -
Капитаны по сходням идут с танкеров,
С сухогрузов, да и с "пассажиров"...Нет, я снова выйду в море
Или встречу их в порту, -
К черту вечный санаторий
И оскомину во рту!1971
* * *
Я несла свою Беду
по весеннему по льду, -
Обломился лед - душа оборвалася -
Камнем под воду пошла, -
а Беда - хоть тяжела,
А за острые края задержалася.И Беда с того вот дня
ищет по свету меня, -
Слухи ходят - вместе с ней - с Кривотолками.
А что я не умерла -
знала голая ветла
И еще - перепела с перепелками.Кто ж из них сказал ему,
господину моему, -
Только - выдали меня, проболталися, -
И, от страсти сам не свой,
он отправился за мной,
Ну а с ним - Беда с Молвой увязалися.Он настиг меня, догнал -
обнял, на руки поднял, -
Рядом с ним в седле Беда ухмылялася.
Но остаться он не мог -
был всего один денек, -
А Беда - на вечный срок задержалася...1971
* * *
"Я б тоже согласился на полет,
Чтоб приобресть блага по возвращеньи! -
Так кто-то говорил, - Да им везет!.."
Так что ж он скажет о таком везенье?Корабль "Союз" и станция "Салют",
И Смерть в конце, и Реквием - в итоге...
"СССР" - да, так передают
Четыре буквы - смысл их дороги.И если Он - живет на небеси,
И кто-то вдруг поднял у входа полог
Его шатра. Быть может, он взбесил
Всевышнего.
Кто б ни был - космонавт или астролог...Для скорби в этом мире нет границ,
Ах, если б им не быть для ликованья!
И безгранична скорбь всех стран и лиц, -
И это - дань всемирного признанья...31 июня 1971
* * *
Жизнь оборвет мою водитель-ротозей.
Мой труп из морга не востребует никто.
Возьмут мой череп в краеведческий музей,
Скелет пойдет на домино или лото.Ну все, решил - попью чайку, да и помру:
Невмоготу свою никчемность превозмочь.
Нет, лучше пусть все будет поутру,
А то - лежи, пока не хватятся - всю ночь.В музее будут объегоривать народ,
Хотя народу это, в общем, все равно.
Мне глаз указкою проткнет экскурсовод
И скажет: "Вот недостающее звено".Иль в виде фишек принесут меня на сквер,
Перетряхнут, перевернут наоборот,
И, сделав "рыбу", может быть, пенсионер
Меня впервые добрым словом помянет.Я шел по жизни, как обычный пешеход,
Я, чтоб успеть, всегда вставал в такую рань...
Кто говорит, что уважал меня - тот врет.
Одна... себя не уважающая пьянь.1971
* * *
Целуя знамя в пропыленный шелк
И выплюнув в отчаянье протезы,
Фельдмаршал звал: "Вперед, мой славный полк!
Презрейте смерть, мои головорезы!"И смятыми знаменами горды,
Воспламенены талантливою речью, -
Расталкивая спины и зады,
Они стремились в первые ряды -
И первыми ложились под картечью.Хитрец - и тот, который не был смел, -
Не пожелав платить такую цену,
Полз в задний ряд - но там не уцелел:
Его свои же брали на прицел -
И в спину убивали за измену.Сегодня каждый третий - без сапог,
Но после битвы - заживут, как крезы, -
Прекрасный полк, надежный, верный полк -
Отборные в полку головорезы!А третьии средь битвы и беды
Старались сохранить и грудь и спину, -
Не выходя ни в первые ряды,
Ни в задние, - но как из-за еды,
Дрались за золотую середину.Они напишут толстые труды
И будут гибнуть в рамах, на картине, -
Те, что не вышли в первые ряды,
Но не были и сзади - и горды,
Что честно прозябали в середине.Уже трубач без почестей умолк,
Не слышно меди, тише звон железа, -
Разбит и смят надежный, верный полк,
В котором сплошь одни головорезы.Но нет, им честь знамен не запятнать,
Дышал фельдмаршал весело и ровно, -
Чтоб их в глазах потомков оправдать,
Он молвил: "Кто-то должен умирать -
А кто-то должен выжить, - безусловно!"Пусть нет звезды тусклее, чем у них, -
Уверенно дотянут до кончины -
Скрываясь за отчаянных и злых
Последний ряд оставив для других -
Умеренные люди середины.В грязь втоптаны знамена, смятый шелк,
Фельдмаршальские жезлы и протезы.
Ах, славный полк!.. Да был ли славный полк,
В котором сплошь одни головорезы?!1971
* * *
Если все - и спасенье в ноже,
И хирург с колпаком, -
Лучше, чтоб это было уже,
Чем сейчас и потом.1971
* * *
Дурацкий сон, как кистенем,
Избил нещадно.
Невнятно выглядел я в нем
И неприглядно.Во сне я лгал и предавал,
И льстил легко я...
А я и не подозревал
В себе такое.Еще сжимал я кулаки
И бил с натугой,
Но мягкой кистию руки,
А не упругой.Тускнело сновиденье, но
Опять являлось.
Смыкал я веки, и оно
Возобновлялось.Я не шагал, а семенил
На ровном брусе,
Ни разу ногу не сменил, -
Трусил и трусил.Я перед сильным лебезил,
Пред злобным гнулся.
И сам себе я мерзок был,
Но не проснулся.Да это бред - я свой же стон
Слыхал сквозь дрему,
Но это мне приснился сон,
А не другому.Очнулся я и разобрал
Обрывок стона.
И с болью веки разодрал,
Но облегченно.И сон повис на потолке
И распластался.
Сон в руку ли? И вот в руке
Вопрос остался.Я вымыл руки - он в спине
Холодной дрожью.
Что было правдою во сне,
Что было ложью?Коль это сновиденье - мне
Еще везенье.
Но если было мне во сне
Ясновиденье?Сон - отраженье мыслей дня?
Нет, быть не может!
Но вспомню - и всего меня
Перекорежит.А после скажут: "Он вполне
Все знал и ведал!"
Мне будет мерзко, как во сне
В котором предал.Или - в костер?.. Вдруг нет во мне
Шагнуть к костру сил! -
Мне будет стыдно как во сне,
В котором струсил.Но скажут мне: "Пой в унисон!
Жми что есть духу!"
И я пойму: вот это сон,
Который в руку.1971
Мои похороны, или Страшный сон очень смелого человека
Сон мне снится - вот те на:
Гроб среди квартиры,
На мои похорона
Съехались вампиры, -Стали речи говорить -
Все про долголетие, -
Кровь сосать решили погодить:
Вкусное - на третие.В гроб вогнали кое-как,
А самый сильный вурдалак
Все втискивал, и всовывал, -
И плотно утрамбовывал, -
Сопел с натуги, сплевывал
И желтый клык высовывал.Очень бойкий упырек
Стукнул по колену,
Подогнал - и под шумок
Надкусил мне вену.А умудренный кровосос
Встал у изголовья
И очень вдохновенно произнес
Речь про полнокровье.И почетный караул
Для приличия всплакнул, -
Но я чую взглядов серию
На сонную мою артерию:
А если кто пронзит артерию -
Мне это сна грозит потерею.Погодите, спрячьте крюк!
Да куда же, черт, вы!
Я же слышу, что вокруг, -
Значит, я не мертвый.Яду капнули в вино,
Ну а мы набросились, -
Опоить меня хотели, но
Опростоволосились.Тот, кто в зелье губы клал, -
В самом деле дуба дал, -
Ну а на меня - как рвотное
То зелье приворотное:
Здоровье у меня добротное,
И закусил отраву плотно я.Так почему же я лежу,
Дурака валяю, -
Ну почему, к примеру, не заржу -
Их не напугаю?!Я ж их мог прогнать давно
Выходкою смелою -
Мне бы взять пошевелиться, но
Глупостей не делаю.Безопасный как червяк,
Я лежу, а вурдалак
Со стаканом носится -
Сейчас наверняка набросится, -
Еще один на шею косится -
Ну, гад, он у меня допросится!Кровожадно вопия,
Высунули жалы -
И кровиночка моя
Полилась в бокалы.Погодите - сам налью, -
Знаю, знаю - вкусная!..
Ну нате, пейте кровь мою,
Кровососы гнусные!А сам - и мышцы не напряг
И не попытался сжать кулак, -
Потому что кто не напрягается,
Тот никогда не просыпается,
Тот много меньше подвергается
И много больше сохраняется.Вот мурашки по спине
Смертные крадутся...
А всего делов-то мне
Было, что - проснуться!...Что, сказать, чего боюсь
(А сновиденья - тянутся)?
Да того, что я проснусь -
А они останутся!..1971
* * *
Зарыты в нашу память на века
И даты, и события, и лица.
А память как колодец глубока.
Попробуй заглянуть: наверняка
Лицо - и то неясно отразится.Разглядеть, что истинно, что ложно
Может только беспристрастный суд.
Осторожно с прошлым, осторожно...
Не разбейте глиняный сосуд.Иногда как-то вдруг вспоминается
Из войны пара фраз -
Например, что сапер ошибается
Только раз.Одни его лениво ворошат,
Другие неохотно вспоминают,
А третьи даже помнить не хотят, -
И прошлое лежит, как старый клад,
Который никогда не раскопают.И поток годов унес с границы
Стрелки - указатели пути.
Очень просто в прошлом заблудиться
И назад дороги не найти.До сих пор как-то вдруг вспоминается
Из войны пара фраз -
Например, что сапер ошибается
Только раз.С налета не вини - повремени!
Есть у людей на все свои причины.
Не скрыть, а позабыть хотят они:
Ведь в толще лет еще лежат в тени
Забытые заржавленные мины.В минном поле прошлого копаться
Лучше без ошибок, потому
Что на минном поле ошибаться...
Нет! Не удавалось никому.До сих пор как-то вдруг вспоминается
Из войны пара фраз -
Например, что сапер ошибается
Только раз.Один толчок - и стрелки побегут,
А нервы у людей не из каната,
И будет взрыв, и перетрется жгут...
Но, может, мину вовремя найдут
И извлекут до взрыва детонатор.Спит земля, врачует раны снами,
Но еще находят мины в ней...
Нужно брать их чистыми руками
И взрывать подальше от людей.До сих пор как-то вдруг вспоминается
Из войны пара фраз -
Например, что сапер ошибается
Только раз.1971
* * *
Давно, в эпоху мрачного язычества,
Огонь горел исправно, без помех,
А ныне, в век сплошного электричества,
Шабашник - самый главный человек.Нам внушают про проводку,
А нам слышится - про водку,
Нам толкуют про тройник,
А мы слышим: "...На троих!"У нас теперь и опыт есть, и знание,
За нами невозможно доглядеть -
Нарочно можем сделать замыкание,
Чтоб без работы долго не сидеть.И мы - необходимая инстанция, -
Нужны, как выключателя щелчок.
Вам кажется - шалит электростанция,
А это мы поставили "жучок".Шабаш-электро наш нарубит дров еще,
С ним вместе - дружный смежный шабаш-газ.
"Шабашник" - унизительное прозвище,
Но что-то не обходятся без нас.1971
* * *
Может быть, моряком по призванию
Был поэт Руставели Шота...
По швартовому расписанию
Занимает команда места.Кто-то подал строителям мудрый совет -
Создавать поэтический флот.
И теперь Руставели - не просто поэт,
"Руставели" - большой теплоход.А поэта бы уболтало бы,
И в три бала бы он померк,
А теперь гляди с верхней палубы
Черный корпус его, белый верх.Непохожих поэтов сравнить нелегко -
В разный срок отдавали концы
Руставели с Шевченко и Пушкин с Франко...
А на море они - близнецы.О далеких странах мечтали - и
Вот не дожили - очень жаль!..
И "Шевченко" теперь - близ Италии,
А "Франко" идет в Монреаль.1971
* * *
Александру Назаренко
и экипажу теплохода "Шота Руставели"Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты -
И хрипят табуны, стервенея, внизу.
На глазах от натуги худеют канаты,
Из себя на причал выжимая слезу.И команды короткие, злые
Быстрый ветер уносит во тьму:
"Кранцы за борт!", "Отдать носовые!"
И - "Буксир, подработать корму!"Капитан, чуть улыбаясь, -
Все, мол, верно - молодцы, -
От земли освобождаясь,
Приказал рубить концы.Только снова назад обращаются взоры -
Цепко держит земля, все и так и не так:
Почему слишком долго не сходятся створы,
Почему слишком часто мигает маяк?!Все в порядке, конец всем вопросам.
Кроме вахтенных, все - отдыхать!
Но пустуют каюты - матросам
К той свободе еще привыкать.Капитан, чуть улыбаясь,
Молвил только: "Молодцы!"
От земли освобождаясь,
Нелегко рубить концы.Переход - двадцать дней, - рассыхаются шлюпки,
Нынче утром последний отстал альбатрос...
Хоть бы - шторм! Или лучше - чтоб в радиорубке
Обалдевший радист принял чей-нибудь SOS.Так и есть: трое - месяц в корыте,
Яхту вдребезги кит разобрал...
Так за что вы нас благодарите -
Вам спасибо за этот аврал!Капитан, чуть улыбаясь,
Бросил только: "Молодцы!" -
Тем, кто, с жизнью расставаясь,
Не хотел рубить концы.И опять будут Фиджи, и порт Кюрасао,
И еще черта в ступе и бог знает что,
И красивейший в мире фиорд Мильфорсаун -
Все, куда я ногой не ступал, но зато -Пришвартуетесь вы на Таити
И прокрутите запись мою, -
Через самый большой усилитель
Я про вас на Таити спою.Скажет мастер, улыбаясь,
Мне и песне: "Молодцы!"
Так, на суше оставаясь,
Я везде креплю концы.И опять продвигается, словно на ринге,
По воде осторожная тень корабля.
В напряженье матросы, ослаблены шпринги...
Руль полборта налево - и в прошлом земля!1971
* * *
Мы живем в большом селе Большие Вилы,
Нас два брата, два громилы.
Я ошибочно скосил дубову рощу,
Брату - это даже проще.Нас все любят, но боятся жутко -
Вдвоем мы
Не жидки!
Мы с понятьем, конечно, не шутка -
Убьем по
Ошибке.Вот послали нас всем миром - ми и плачем -
К чертям собачьим, к чертям собачьим,
Но нашли мы избавление от смерти
И сами вышли в собачьи черти!Мы теперь овес едим горстями.
Кто скажется -
Под дых ему!
И с предшествующими чертями
Собачимся
По ихнему.Ну, побыли мы чертями - и обратно:
Понятно, понятно!
Если встретим мы кого-нибудь дорогой -
Брат просит: "Не трогай!"Я еще чуть-чуть тренировался -
Гнул дула
На танке.
И поэтому братан боялся -
Я: "Здравствуй!"
Он - в дамки!Жить можно бы, и даже - смело,
Но нет подходящего дела.
Так и мыкаемся с братом по свету,
А дела подходящего нету.Я всегда кричу братану:
Гляди в оба,
Братень!
Я маленько поотстану,
Может, обо-
ротень!Но послали на селе нас, как и раньше,
Куда подальше, куда подальше...
Мы же с братиком протопали планету -
Такого места в помине нету!И задумали мы с братом думку
Вдвоем мы
В три смены...
Брат все двери искусал - и все ж додумкал:
Пойдем мы
В спортсмены!1971
Про двух громилов - братьев Прова и Николая
Как в селе Большие Вилы,
Где еще сгорел сарай,
Жили-были два громилы
Огромадной жуткой силы -
Братья Пров и Николай.Николай - что понахальней -
По ошибке лес скосил,
Ну а Пров - в опочивальни
Рушил стены - и входил.Как братья не вяжут лыка,
Пьют отвар из чаги -
Все от мала до велика
Прячутся в овраге.В общем, лопнуло терпенье, -
Ведь добро - свое, не чье, -
И идти на усмиренье
Порешило мужичье.Николай - что понахальней, -
В тот момент быка ломал,
ну а Пров в какой-то спальне
С маху стену прошибал."Эй, братан, гляди - ватага, -
С кольями, да слышь ли, -
Чтой-то нынче из оврага
Рановато вышли!"Неудобно сразу драться -
Наш мужик так не привык, -
Стали прежде задираться:
"Для чего, скажите, братцы,
Нужен вам безрогий бык?!"Николаю это странно:
"Если жалко вам быка -
С удовольствием с братаном
Можем вам намять бока!"Где-то в поле замер заяц,
Постоял - и ходу...
Пров ломается, мерзавец,
Сотворивши шкоду."Ну-ка, кто попробуй вылезь -
Вмиг разделаюсь с врагом!"
Мужики перекрестились -
Всей ватагой навалились:
Кто - багром, кто - батогом.Николай, печась о брате,
Первый натиск отражал,
Ну а Пров укрылся в хате
И оттуда хохотал.От могучего напора
Развалилась хата, -
Пров оттяпал ползабора
Для спасенья брата."Хватит, брат, обороняться -
Пропадать так пропадать!
Коля, нечего стесняться, -
Колья начали ломаться, -
Надо, Коля, нападать!"По мужьям да по ребятам
Будут бабы слезы лить...
Но решили оба брата
С наступленьем погодить."Гляди в оба, братень, -
Со спины заходят!"
"Может, оборотень?"
"Не похоже вроде!"Дело в том, что к нам в селенье
Напросился на ночлег -
И остался до Успенья,
А потом - на поселенье
Никчемушный человек.И сейчас вот из-за крика
Ни один не услыхал:
Этот самый горемыка
Чтой-то братьям приказал.Кровь уже лилась ручьями, -
Так о чем же речь-то?
"Бей братьев!" - Но вдруг с братьями
Сотворилось нечто:Братьев как бы подкосило -
Стали братья отступать -
Будто вмиг лишились силы...
Мужичье их попросило
Больше бед не сотворять....Долго думали-гадали,
Что блаженный им сказал, -
Как затылков ни чесали -
Ни один не угадал.И решили: он заклятьем
Обладает, видно...
Ну а он сказал лишь: "Братья,
Как же вам не стыдно!"1971
