Главная
 
Библиотека поэзии СнегирёваПятница, 29.03.2024, 16:32



Приветствую Вас Гость | RSS
Главная
Авторы

 

Георгий Иванов

 

               СТИХОТВОРЕНИЯ 1914--1917 ГОДОВ

                  (не вошедшие в авторские сборники)

 

ВИЛЬГЕЛЬМУ II

В стране солдатчины и Канта
Родился ты, Вильгельм второй, --
Завоеватель без таланта
И без призвания герой.

Мечты надменные лелея,
Хотел ты стать царем земли,
Но алчность и "Побед Аллея"
Тебя не к славе привели!

Шаг роковой безумца выдал:
Среди всемирного костра
Ударил гром, и рухнул идол,
И облетела мишура...

Как ночью крадется убийца,
Так думал ты войну начать, --
Но на челе твоем бельгийцем
Позора выжжена печать!

И на Париж стеною грузной
Повел ты швабов, все дробя,
Но крылья армии союзной
Уже отбросили тебя!

Теперь перед границей нашей
Заносишь дерзкое копье...
Так будь готовым -- полной чашей
Испить бесславие свое!

Мы не кичливы, не надменны,
Но верный есть у нас залог:
Нам светит правды луч нетленный,
И с нами честь и с нами Бог!

<1914>

 

ЗАПАДНЫМ СЛАВЯНАМ

Не снят урожай на Червонной Руси,
И в рабстве бесправия чехи.
Но крест, славянин, терпеливо неси --
Ты ставишь великие вехи.

Истоптаны нивы, дома спалены,
Отчизна в кровавом тумане...
Спешите, спешите на поле войны
За общее дело, славяне!

И дряхлые цепи тевтонских коварств
Не сдержат возмездия лаву.
И рухнут престолы неправедных царств
Славянскому царству на славу!

<1914>

 

ПЫЛАЮЩИЙ ЛУВЕН

Они пришли. Столетних стен
Не жаль разнузданным вандалам,
И древний озарен Лувен
Сияньем дымчатым и алым.

Горят музеи и дворцы,
Ровесники средневековья,
И в медных касках наглецы
Соборы обагряют кровью.

И библиотека в огне,
Которой в мире нету равной...
Но как, Лувен, завиден мне
Твой горький жребий, жребий славный.

Известие, что ты сожжен,
С вандалов новых сняло маски,
И мир, злодейством поражен,
Нетерпеливо ждет развязки.

И пред судилищем веков
Твои развалины святые
И храмы, кровью залитые,
Красноречивей будут слов.

<1914>

 

ПОБЕДИТЕЛЬ

Одной надеждою питаем,
Одним желаньем окрылен,
Я шел -- и сад мне мнился раем
И чистым -- темный небосклон.

Я шел на смертный поединок,
Но сердцем славил бытие;
Смирен и нищ, как Божий инок,
И не отточено копье.

И помню дальше, -- мгла пылала,
Цвела закатная гроза,
И на меня из-под забрала
Глядели мертвые глаза.

<1914>

 

РОДИНЕ

Спокойным взором вдаль смотри
Страна людей, на подвиг щедрых:
Еще живут богатыри
В твоих, Россия, темных недрах!

Еще в сердцах геройство есть,
И всех живит святое пламя.
Гражданский долг, прямая честь --
Не стали дряхлыми словами.

Уже слабеет враг, уже
Готов он рухнуть с пьедестала,
И на предательском ноже
Зазубрин слишком много стали.

А ты по-прежнему сильна,
Глядишь в лицо грозовым тучам,
Неизнуренная страна,
Цветешь за воинством могучим!

Мы верим: вражеский таран
Рассеется, как вихорь черный,
И разлетится ятаган
О панцирь твой нерукотворный.

И с заповеданной тропы,
Как древле полчища Батыя,
Изгнав врага, -- свои стопы
Направишь в дали золотые.

<1914>

 

С НАМИ БОГ

Мы были слепы, стали зрячи
В пожаре, громах и крови.
Да, кровью братскою горячей
Сердца омыты для любви.
Все, как впервые: песни слышим,
Впиваем вешний блеск лучей,
Вольней живем и глубже дышим,
Россию любим горячей!
О Воскресении Христовом
Нам не солгали тропари:
Встает отчизна в блеске новом,
В лучах невиданной зари.
Рассыпались золою сети,
Что были злобой сплетены.
Различий нет. Есть только дети
Одной возлюбленной страны.
И все поэты наготове
На меч цевницу променять,
Горячей крови, братской крови
Благословение принять.

<1914--1915>

 

* * *

Надежда встречи стала бредней.
Так суждено. Мой друг, прости.
Храню подарок твой последний --
Миниатюру на кости.

И в дни, когда мне очень грустно
И нет спасенья в забытьи, --
Запечатленные искусно
Сияют мне черты твои.

Глаза, что сердце утешали
Так сладко, -- смотрят горячо.
Слегка из молдаванской шали
Выходит нежное плечо.

Ты где? В Неаполе иль в Ницце --
Там, верно, места нет тоске,
Но знай -- на каждой ты странице
В моем вечернем дневнике.

Но знай, хоть встреча стала бредней,
Все светит мне ее звезда.
И выльется в мой вздох последний:
Когда же свидимся, когда!

<1915>

 

ВЕСНА

Уже предчувствие весны
Сквозит повсюду,
И сердце снова видит сны
И верит чуду.

Все тоньше льды, снега рыхлей...:
Какая нега!
О, солнце, солнце, -- не жалей
Ни льда, ни снега!

Вонзай веселые лучи
В сердца и льдины,
Весна, -- сапфиры размечи
И альмандины!

Пускай порою виснет мгла.
Томит ненастье --
Пасхальные колокола
Не лгут о счастье!

И птицы вешние не лгут --
О милом взоре...
Ручьи певучие бегут,
Пылают зори.

И сладок гул колоколов,
И сердцу снится...
Полна невиданных цветов
Весны кошница.

<1915>

 

ВЕСНА В ЦАРЬГРАДЕ

Опять весна в садах востока,
Опять рокочут соловьи,
Напоминая так жестоко
О вдохновеньи и любви.

И розы расцветают пышно,
Жемчужные фонтаны бьют,
Но криков радости не слышно,
Веселых песен не поют.

Давно ль, давно ль, любовью пьяны
В гаремах -- в неге и тиши
Благоуханные кальяны
Дымили сонные паши?

Давно ли здесь виденьем рая,
Лучом луны в весенней тьме,
Призывно в бубен ударяя,
Плясала смуглая Фатьмэ...

И, улыбаясь, шерри-бренди
Тянул сановник и поэт...
...В гареме старого эфенди
Теперь устроен лазарет.

Слышны проклятия и стоны,
И смерть приходит каждый день;
А в окнах -- солнце, сад зеленый,
Благоухание и лень...

И только с моря гул победный
Громовых выстрелов летит,
И над Софией -- месяц медный
В зловещем зареве блестит!

<1915>

 

* * *

Снастей и мачт узор железный,
Волнуешь сердце сладко ты,
Когда над сумрачною бездной
Скрипя разводятся мосты.

Люблю туман светло-зеленый,
Устоев визг, сирены вой,
Отяжелевшие колонны
Столетних зданий над Невой.

Скользят медлительные барки,
Часы показывают три...
Уже Адмиралтейства арки
Румянит первый луч зари;

Уже сверкает сумрак бледный,
И глуше бьет в граниты вал...
Недаром, город заповедный,
Тебя Великий основал!

И ветры с Ладоги -- недаром
Ломали звонкий невский лед --
Каким серебряным пожаром
Заря весенняя встает!

Светлеет небо над рекою,
Дробятся розы в хрустале,
И грозен с поднятой рукою
Летящий всадник на скале.

<1915>

 

* * *

Знаю -- ложь все, что раньше было,
Нет, не верю пустому сну.
Все минувшее разлюбило,
Сердце знает радость одну.

Это выцветшее небо наше,
Эти чахлые острова.
Под лучами Господней Чаши
Склонена моя голова.

И чего мне бояться, право,
Не амур и не жалкий лук.
Вся любовь, вся тоска, вся слава
В очертаниях этих рук.

Ты свободна -- люби иль мучай,
Улыбайся иль отрави,
Все редеют, редеют тучи
В незакатном небе любви.

<1915>

 

19 ИЮЛЯ 1915 г.

Опять Июль! Под солнцем вянут травы...
Звонят колокола...
Опять Июль! О, годовщина славы
Двуглавого орла!

Пускай гремят военные литавры
Торжественной волной.
Твоею кровью смоченные лавры,
Прийми, народ родной!

Твои сыны идут, подобно тучам,
Чудесны их дела.
Слабеет враг под натиском могучим
Двуглавого орла!

Ты много совершил на поле брани
И многое свершишь.
Мы смело ждем, предчувствуя заране
Отдохновенья тишь.

Промчался год, но мы спокойно дышим,
Уверенно глядим.
Мы видим свет! Мы голос Славы слышим!
И победим...

<1915>

 

* * *

Там, над Невой зеленоватой,
На желтом небе сентября,
Несутся клочья желтой ваты
И дышит холодом заря.

О, эти снасти над рекою,
И гул толпы, и шорох вод!
С тревогой сладкой и тоскою
Встречаю осени приход!

Опять, опять чудесно слиты
И вещей тайною горды
Похолодевшие граниты,
Дворцы, каналы и сады.

Опять волнует и тревожит
Очарованье волшебства,
И облетает в сладкой дрожи
На землю влажную листва.

Как позолота облетает,
И угасает навсегда,
И меркнет даль, сиянье тает,
Темнеет гулкая вода.

А он, Великий, он победный,
На сером камне, над Невой,
Глядит в просторы Всадник Медный,
Благословляя город свой.

<1915>

 

ТРИ СВЕЧИ

(Народное поверье)

Как в пресветлой небесной горнице
Пред иконою Богородицы
Три свечи дни и ночи теплятся,
Три огня на ризах колеблются.

И одна свеча -- воску белого,
За страдания света целого.
За измученных и обиженных,
Обездоленных и униженных!

А вторая желтого, ярого --
Та за труженика усталого,
За работника и отшельника,
И за пахаря, и за мельника!

Всех светлей горит свеча красная,
Неоплывная, неугасная, --
За воюющих, побеждающих,
За Святую Русь погибающих!

Высока небесная горница,
Души чистые в ней находятся;
Крепко молятся души чистые,
Три свечи сияют лучистые.

Крепко молятся небожители,
Всех сильней мольбы за воителей,
Неоплывная, неугасная
Ярко светит свеча красная!

<1915>

 

СВ. ПОКРОВ

Служите, братья, молебны,
Твердите вы тропари.
Повеял ветер целебный,
Зажглось сиянье зари.
Пускай трудна и сурова
Стезя несущих мечи.
Опять Святого Покрова
Горят над нами лучи.
О, свет золотой, нетленный,
Какой ты равен красе!
Больной, измученный, пленный
Тобою согреты -- все!
Светлеют души, светлеют,
Встает надежды заря.
Нам солнце мая алеет
В ненастный день октября.
И веет ветер целебный,
И все ясней синева!
Так пойте, братья, молебны,
Встречая день Покрова!

<1915>

 

ГЕРОИ

Сколько воли, отваги, святого усердья
В озареньи солдата, что в битву идет,
В героической жертве сестры милосердья
И во всех, кто Россию к победе ведет!

Ядовитые газы, сверкание меди,
Подгибаются ноги, и сохнут уста...
Но отважно герои стремятся к победе,
К лучезарной победе любви и Христа!

Слава павших -- отрада покинутым детям,
Слава тем, кто вернется с победным щитом!
Мы героев цветами и лаврами встретим,
В ореоле любви золотом.

<1915>

 

ВОЛХВЫ

Опять простор небесной синевы
Горит светло в лучах чудесных,
И в дальний путь направились волхвы --
Найти Младенца в яслях тесных.

Идут в лучах серебряной звезды,
Несется праздничное пенье...
Но на пути -- кровавые следы
Убийства, злобы, разрушенья.

На мир земной три старые волхва
Глядят печальными очами, --
Ужель бессилен праздник Рождества
Перед слепыми палачами!

Но белая безмолвствует земля...
И все тревожней, все печальней
В лучах звезды три старых короля
Бредут искать пещеры дальней.

Любовь -- сильней тревоги и тоски,
В сердцах крепка живая вера,
Но правый суд и радость далеки,
Как Вифлеемская пещера!

<1915>

 

РОЖДЕСТВО 1915 г.;

Прозрачна ночь морозная,
Спокойна и светла.
Сияет небо звездное,
Гудят колокола.

Как будто небо синее
Само поет хвалы.
А ветки-то от инея
Белешеньки-белы.

В годину многотрудную,
Похожую на сон,
Какую радость чудную
Приносит этот звон, --

Какую веру твердую,
Сменяющую грусть,
В великую и гордую
Страдающую Русь!

Промчатся дни тяжелые,
Настанет торжество.
И встретим мы веселое
Иное Рождество.

Теперь же будем сильными
И верными труду,
Молитвами умильными
Приветствуя звезду.

<1915>

 

ПАСХА 1916 г.

Опять серебряный апрель
Сияет нам улыбкой ясной,
Поет весенняя свирель
О Пасхе радостной и красной.

Скорей в веселые леса!
Ликуют горы, реки, веси;
Ручьи и птичьи голоса
Поют светло Христос Воскресе!

Свети, весна, и ветер вей,
Пылай, восток, светлее розы!
Засвищет в поле соловей
И шумно загрохочут грозы.

Как хмурая зима прошла,
Пройдут сомнения и беды;
И засияет нам, светла,
Заря нетленная победы!

<1916>

 

ПЕРЕД ИКОНОЙ СВ. ГЕОРГИЯ

Луч лампады... Старая икона...
Поле золотое, и на нем
Светлый всадник, ранящий дракона
Прямо в пасть пылающим копьем.

Синий сумрак в опустевшем храме,
Отблески закатные легли...
Сладостно молиться вечерами
О родимых, бьющихся вдали.

И приходят матери и жены,
И целуют всаднику плечо,
Чтоб вернулся милый пощаженный, --
Молятся светло и горячо.

Кроткий взор святителя умилен,
Но сильна разящая рука.
Белый конь Георгия не взмылен, --
Видно, служба ратная легка!

А закат разбрасывает розы...
Тени в храме распростерты ниц.
Редкие, но пламенные слезы
Падают с опущенных ресниц.

О, не даром эти слезы льются
В полутемных храмах без конца,
И надеждой радостною бьются
Так согласно русские сердца...

Скоро, скоро минет ночь глухая,
Дрогнет в небе первый отблеск дня,
И дракон забьется, издыхая
Под копытом белого коня!

<1916>

 

* * *

О, несобранные нивы! --
О, растоптанные всходы!
Он настанет, час счастливый,
Час победы и свободы.

Гром последний в небе грянет,
Разрушителей карая,
Солнце мира ясно глянет,
Отдохнет земля сырая.

Но пока грохочут битвы,
Слышен тяжкий грохот меди,
Все стремленья, все молитвы,
Все желания -- к победе!

Бой упорен, долог, труден,
Тем смелее будем верить:
Твой, Россия, подвиг чуден,
Твоей славы -- не измерить!

С нами Бог и сила с нами,
Сила права и свободы.
И сочтемся мы с врагами
За растоптанные всходы.

<1916>

 

МЕЛОДИЯ

Опять, опять луна встает,
Как роза -- в час урочный.
И снова о любви поет
Нам соловей восточный.

Пусть говорят, что радость -- бред.
Мне не слышны угрозы.
Подумай: сколько тысяч лет
Благоухают розы!

Когда янтарный гаснет день,
На крае небосклона
Я снова вижу Сафо тень,
Целующей Фаона...

И снова дверь открыта мне
Серебряного рая,
И сладко грезить при луне,
Любя и умирая...

<1916>

 

* * *

Солдаты проходили, барабаня,
А я глядел в окно в старинном зале,
Как медленно в тускнеющем тумане
Их стройные шеренги исчезали.
Уже темнело небо Петрограда,
И месяц выплывал над Летним садом,
И мне сладка была моя отрада
Глядеть им вслед, благословляя взглядом.
Рожденные в глуши, в убогих хатах,
Теперь идут по рыцарскому следу,
Чтоб на полях и славных и проклятых
Узнать любовь, и муку, и обиду.
Таинственно деревья шелестели
Под лязг штыков и грохот барабана,
Но глохнул шаг, и улицы пустели
В холодной мгле осеннего тумана.
И думал я, благословляя взглядом
Ряды солдат: о, сохрани их Боже!
А месяц выплывал над Петроградом,
Над замком Павла и над Летним садом,
На розовое облако похожий...

<1916>

 

ШОТЛАНДСКАЯ БАЛЛАДА.

Зачем трубил зловещий рог,
Прокаркал ворон под луной,
Кого убийца подстерег
На перекрестке в час ночной.
Сверкает шлемов серебро
И вьется белое перо,
Стучат мечи, и льва смелей
С убийцей бьется Беверлей.

Сидит Матильда у окна
В восточной башне, без огня.
В фате венчальной и бледна...
Чу! словно дальний храп коня...
Там под луной не вьется ль пыль?..
От замка Мюсграф -- восемь миль
И близко полночь -- о, скорей
Спеши на помощь, Беверлей!

В капелле свечи зажжены,
Одет священник, гости ждут..
Шаги на лестнице слышны.
Матильда, за тобой идут.
Пойдешь ты замуж, не любя,
Не защитит никто тебя:
Лежит далеко средь полей,
Смертельно ранен, Беверлей.

Прощайте, арфа и луна,
Вы за оградой, тополя,
Восточной башни тишина
И вересковые поля.
Но настежь дверь, и веет хлад...
В крови забрало, мертвен взгляд,
В лучах луны, луны бледней,
Стоял пред нею Беверлей.

Скорей, Матильда, у ворот
Копытом землю роет конь,
Тебя к венцу не поведет
Вестфильский лорд, гроза погонь.
Скорей, пока не пел петух,
Светляк волшебный не потух.
Вперед -- и скачет средь полей
С Матильдой бледной Беверлей.

Недаром ворон прокричал,
Трубил недаром звонкий рог
И грянул гром, и конь заржал
На перекрестке трех дорог.
До замка Мюсграф -- восемь миль...
В семейном склепе тишь и пыль.
Туда с невестою своей
Убитый скачет Беверлей.

О, храп коней! О, клич погонь!
Летит дружина по холмам,
Но шибче мчится мертвых конь
По рвам, болотам и лесам.
Искать напрасно зыбкий след,
Петух не пел и следа нет...
Туман клубится средь полей,
Исчез с Матильдой Беверлей.

<1916>

 

ПАМЯТИ ХОМЯКОВА

Одной любви он видел свет,
Один завет хранил прекрасный --
Любовь к отчизне! О, поэт,
Вся жизнь твоя -- как светоч ясный.

Ты знал, ты знал, что грянет гром
Навстречу злобы и коварства,
Что под Архангела мечом
Падут неправедные царства.

И жизнь твоя была чиста,
Как сердца кроткого моленье...
Один порыв, одна мечта,
Одно священное стремленье!

О, Русь, как он тебя любил
Светло и преданно, и верно!
Тебя он нежным сыном был
И за тебя страдал безмерно...

Но взгляд его -- орлиный взгляд
Сквозь сумрак холода и тленья,
Сквозь неустройство и разлад
Провидел праздник искупленья!

И час великий настает...
И отступает враг унылый...
И сердце вновь привет поет
Тебе, певец славянской силы.

О, Родина, благослови
Благоговейно Хомякова!
Он знал завет одной любви,
Одне священные оковы!

И в близкий час, когда падет
Упрямый шваб по воле рока,
Пусть в наших душах не умрет
Завет славянского пророка!

<1916>

 

ПОЛЬША

Поляки, в дни великой брани
Сияет нам одна звезда
Великим лозунгом: -- славяне,
Разбита старая вражда.

И прошлое с неверной славой:
Стан Сигизмунда у Москвы
И наши рати под Варшавой
Забыли мы, забыли вы.

Довольно! Долго были слепы,
Теперь прозрели навсегда.
Теперь мы знаем, как нелепы
Братоубийство и вражда.

Пусть наши облики не схожи,
Но братская любовь крепка,
И в грозный час -- всего дороже
Отчизна сердцу поляка!

И в дни торжественной печали
Спеша тевтонов отражать,
Мы вам свободу обещали
И слово поклялись сдержать.

Пройдут года тревожной брани
И, ослепительно горя,
Для вас, свободные славяне,
Зажжется ясная заря.

Да будет так! Но враг не дремлет,
Сплетает сеть свою паук,
И Польша, пленная, приемлет
Свободу из тевтонских рук!

Нет, я не верю! Веет ложью
Бессмысленная эта весть.
Поляки не забыли Божью
Угрозу, не забыли честь!

Иль даром знамя подымала
Освобождения война,
Или тебе, о, Польша, мало,
Что ты врагами сожжена?

Я верю: как звезда во мраке,
Достойный прозвучит ответ,
Весь мир услышит, как поляки
Ответят гордо швабам: "Нет!"

"Нет! Ваша не нужна свобода,
И дружба ваша не нужна,
Во славу польского народа
Ура! Да здравствует война!"

"И до последней капли крови
Врага мы будем биться с ним
И в каждой мысли, в каждом слове
Славянству верность сохраним!"

<1916>

 

ГЕРМАНИИ

Мы знали -- наше дело право,
За нас и Бог, и мир, и честь!
Пылай, воинственная слава,
Свершится праведная месть.

Германия, твой император, --
В какую верил он звезду,
Когда, забыв о дне расплаты,
Зажег всемирную вражду?

Он на Париж стопою грузной
Повел свинцовый ужас свой,
Но крылья армии союзной
Отбили натиск роковой.

Вы тщетно под Верденом бились
И разоряли города,
За вашей армией влачились
Братоубийство и вражда.

Вы чуждыми остались Польше,
И жребий ваш убог и сир.
Когда надежд не стало больше,
Произнесли вы слово: мир!

Неправый вождь! Ты слишком поздно
Сознался, что борьба невмочь...
Для нас -- в грядущем небо звездно,
Твой черный жребий кроет ночь.

Мир! Всем священно это имя
И всем его желанна весть,
Но не кровавыми твоими
Ее устами произнесть!

Ведь жизни всех, кто лег со славой,
Вся кровь, пролитая в бою,
Вильгельм Второй, Вильгельм кровавый,
Падет на голову твою!

Недолго ждать! Близка расплата!
Нам -- час веселья, вам -- тоски.
Пред мощью нашего солдата
Бледнеют прусские полки!

Они давно устали биться,
И доблесть им давно чужда.
Они идут... Им вслед влачится
Братоубийство и вражда.

Германия! Пред славой нашей
Склони бессильное копье
И переполненною чашей
Испей бесславие свое.

Тогда, позабывая беды,
Мы вам даруем честный мир
И бросим к алтарю победы
Вильгельма глиняный кумир.

<1917>

 

ПОЛЬША

О, Польша, сколько испытаний
Судьбой назначено тебе!
Расцветов сколько, отцветаний
В твоей изменчивой судьбе!
О, сколько раз заря блистала,
И снова делалось темно,
Ты в небо высоко взлетала,
Срывалась, падала на дно!..
Но времени поток холодный
Отваги пламенной не смыл...
Свободы облик благородный,
Как прежде, цел, как прежде, мил.
Не высохла живая лава,
И не развеялась тоска.
Все та же честь и та же слава
Пылают в сердце поляка!
Но вот свершилось! Вызов брошен.
Постыдную играя роль,
В Варшаву, не зван и не прошен,
Вступить сбирается король!
И на твоем старинном троне,
Поправ славянства светлый стяг,
В своей порфире и короне
Надменно встанет гордый враг...
Нет! Я не верю! Быть не может!
Бог святотатцу отомстит,
Вам Ченстоховская поможет
И Остробрама защитит.
Поляки! Недругу не верьте!
Нужна тевтонам ваша кровь.
Свобода их чернее смерти,
Отравы горче их любовь!
...И слышит Русь далекий голос
Своей страдающей сестры:
"Моих полей растоптан колос,
Деревни польские -- костры.
В плену мои томятся дети,
Рекою льется кровь моя,
И унижения, и плети,
И слезы испытала я.
С любовью к польскому народу
Они сжигали города,
И я славянскую свободу
Продам тевтонам? -- Никогда!"

<1917>

 

ВОЙНЕ

На небе времени безумная комета.
В багровом облаке проносится она...
И кисть художника, и звонкий стих поэта
Твой облик отразят, Великая война!

Картины сменятся... И нового столетья
Настанут мирные, цветущие года,
Но будет помнить мир, как под твоею плетью
Соборы рушились и гибли города...

Как странно будет вам, грядущие потомки,
Небрежно оборвав листок календаря,
Вдруг вспомнить: "В этот день спокойные потемки
Зажгла в недобрый час кровавая заря!"

И глядя на портрет того, кто битву начал,
Свершит потомство свой нелицемерный суд, --
Виновнику убийств, страдания и плача
Нетленный приговор уста произнесут.

Война всемирная! Твой свет жесток и горек,
Но ясным маяком в грядущем будешь ты,
И станет изучать внимательный историк
Жестокие твои и славные черты.

Теперь -- ты бич судьбы над родиною милой,
Но светлой радостью заблещет русский взор,
Когда постигнет он германского Атиллы
Бесстрастным временем отмеченный позор.

<1917>

 

СВОБОДА! СВОБОДА!

Мы видим: Свобода, свобода
Как райская птица светла,
Ясней огневого восхода
Ее золотые крыла!
Мы слышим пасхальное пенье,
Блаженное пенье весны,
Довольно тоски и терпенья,
Сбывайтесь, чудесные сны!
О, люди, дышите и верьте
Славнейшей из пламенных слав:
Христу, победившему смерти,
Их черную силу поправ!

<1917>

 

* * *

Не забывайте о победе,
Не забывайте о войне!
Тяжелый грохот вражьей меди
Должны мы слышать и во сне.

Солдат на фронте и рабочий
У орудийного станка,
Пусть будут зорки ваши очи,
Спокоен ум, тверда рука!

Друзья, мужайтесь! Враг не дремлет,
Ему мила бесправья ночь.
Мольбам низвергнутых не внемлет
И злу готовится помочь.

Нет, братья, этого не будет,
В нас голос чести не умолк!
Народ свободный не забудет
Свой первый, свой священный долг.

Россия, жребий твой чудесен,
Судьба прекрасна и светла!
Достойны мрамора и песен
Тобой свершенные дела.

Твои сыны неколебимы,
Испытан в битвах тяжкий меч,
За славу родины любимой
Готовы все костями лечь.

Тебя свобода увенчала
Своим сияющим венцом,
И в нем начнешь ты жизнь сначала,
С открытым, радостным лицом.

Теперь же в грохотаньи меди
Все силы напряжем вдвойне:
Не забывайте о победе,
Не забывайте о войне!

<1917>

 

* * *

Свобода! Что чудесней,
Что сладостней, чем ты,
Дарит нам с громкой песней
Улыбки и цветы!

Устали мы томиться
В нерадостном плену.
Так сладко пробудиться
И повстречать весну!

О, гостья золотая,
О, светлая заря.
Мы шли к тебе, мечтая,
Не веря и горя.

И вот настало ныне
Свершенье всех чудес...
Как наше небо сине,
Как весел вешний лес!

И горизонты шире,
И пламенней цветы...
Сбылись в холодном мире
Нездешние мечты.

Теперь -- довольно грусти!
Пусть будет жизнь ясна!
Тебя мы не отпустим,
Нежнейшая весна.

Ты будешь вечно с нами
Свершившейся мечтой,
С лучами и цветами
Свободы золотой!

<1917>

 

ВЕСНА

Сладко выйти в весеннее поле.
Ярко светит заря. Тишина.
Веет ветром, прохладой и волей,
И далекая песня слышна.

Вновь весна. И осыпался иней,
Раскрывается трепетный лист.
Вечер русский, торжественно-синий,
Как ты благостен, нежен и чист!

Вот оглянешься, так и поверишь,
Что напрасны тревога и грусть...
Никакой тебя мерой не смеришь,
О, Великая Красная Русь!

Мать-отчизна! Ты долго томилась,
Восставая на черное зло,
Сколько гордых с неправдою билось,
Сколько смелых в бою полегло!

Говорили они, умирая:
"Крепко знамя держите, друзья!
В нем величье родимого края,
В нем, Россия, свобода твоя!"

И в несчетных мучительных жертвах
Наконец мы ее обрели.
Наконец-то воскресла из мертвых
Воля древняя русской земли!

Расцветайте же, красные зори,
Наша гордость, и слава, и честь!
От Невы до Каспийского моря
Разносись, вдохновенная весть!

Но сплотимся, друзья, наготове,
Не забудем в торжественный час .
О войне и о пролитой крови, --
Крови смелых, погибших за нас.

Мы покончили с черной тоскою,
Так воспрянем, чудесно-сильны,
И подымем победной рукою
Ярко-алое знамя Весны!

<1917>

 

* * *

Снова янтарны и алы
Плывут облака,
Снова сижу я усталый,
И в сердце -- тоска.

Медленно гасит просторы
Весенняя ночь.
Тихо колышутся шторы --
И сердцу не в мочь!

В городе пусто, уснувшем
Под светлой луной.
Тайная боль о минувшем,
Ты снова со мной.

Милого голоса звуки
Мерещатся мне...
Тщетно ломаю я руки
В высоком окне.

Тщетно -- никто не услышит,
И грезить смешно.
Сумрак серебряный дышит
Прохладой в окно.

Медленно, медленно тая,
Скользят облака...
Счастья пора золотая, --
Увы, далека!..

<1917>

 

* * *

А. Д. Радловой

Я часто слышал этот звук "свобода"
И равнодушно улыбался я.
Но вот благоуханней смол и меда
Ваш голос прозвучал, ворожея.

И мне почудилось, что в самом деле
Каким-то розам суждено расцвесть.
Что сквозь отчаянье, тоску, мятели
К нам донесется золотая весть.

Я шел назад смущенный и безмолвный.
Сияло небо над моей рекой.
И глядя на закат и слыша волны,
Все слышал я ваш голос колдовской.

 

* * *

Когда впервые я услышал голос,
Такой простой и величавый вместе,
Вдруг потускнели зеркала в гостиной
И оборвался праздный разговор.

И я почуял, словно моря рокот
И сладкий шелест заповедной рощи,
И легкое шуршание сандалий
По золотому, влажному песку...

Мгновенье было точно воздух горный.
Блаженное, оно недолго длилось...
Вновь вспыхнула оранжевая лампа,
И в синих чашках задымился чай.

Но с той поры я вслушиваюсь жадно,
Когда звучат торжественные струны
Ее стихов, как будто повторяя
"Сия скала... Тень Сафо... Говор волн!.."

Май 1917
Петроград

Произведения

Статьи

друзья сайта

разное

статистика

Поиск


Snegirev Corp © 2024