Владислав Ходасевич

 

Стихи, не вошедшие в "Путем зерна" и "Тяжелая лира"

 

АВИАТОРУ

Над полями, лесами, болотами,
Над извивами северных рек
Ты проносишься плавными взлетами,
Небожитель - герой - человек.

Напрягаются крылья, как парусы,
На руле костенеет рука,
А кругом - взгроможденные ярусы:
Облака - облака - облака.

И смотря на тебя недоверчиво,
Я качаю слегка головой:
Выше, выше спирали очерчивай,
Но припомни - подумай - постой.

Что тебе до надоблачной ясности?
На земной, материнской груди
Отдохни от высот и опасностей, -
Упади - упади - упади!

Ах, сорвись, и большими зигзагами
Упади, раздробивши хребет, -
Где трибуны расцвечены флагами,
Где народ - и оркестр - и буфет...

1914

 

ВОСПОМИНАНИЕ

Здесь, у этого колодца,
Поднесла ты мне две розы.
Я боялся страсти томной -
Алых роз твоих не принял.

Я сказал: "Прости, Алина,
Мне к лицу венок из лавров
Да серебряные розы
Размышлений и мечтаний".

Больше нет Алины милой,
Пересох давно колодец,
Я ж лелею одиноко
Голубую розу - старость.

Скоро в домик мой сойдутся
Все соседи и соседки
Посмотреть, как я забылся
С белой, томной розой смерти.

1914

 

УЕДИНЕНИЕ

Заветные часы уединенья!
Ваш каждый миг лелею, как зерно;
Во тьме души да прорастет оно
Таинственным побегом вдохновенья.
В былые дни страданье и вино
Воспламеняли сердце. Ты одно
Живишь меня теперь - уединенье.

С мечтою - жизнь, с молчаньем - песнопенье
Связало ты, как прочное звено.
Незыблемо с тобой сопряжено
Судьбы моей грядущее решенье.
И если мне погибнуть суждено -
Про моряка, упавшего на дно,
Ты песенку мне спой - уединенье!

1915

 

СЕРДЦЕ

Забвенье - сознанье - забвенье...
А сердце, кровавый скупец,
Все копит земные мгновенья
В огромный свинцовый ларец.

В ночи ли проснусь я, усталый,
На жарком одре бредовом -
Оно, надрываясь, в подвалы
Ссыпает мешок за мешком.

А если глухое биенье
Замедлит порою слегка -
Отчетливей слышно паденье
Червонца на дно сундука.

И много тяжелых цехинов,
И много поддельных гиней
Толпа теневых исполинов
Разграбит в час смерти моей.

1916

 

РЫБАК

Песня

Я наживляю мой крючок
Трепещущей звездой.
Луна - мой белый поплавок
Над черною водой.

Сижу, старик, у вечных вод
И тихо так пою,
И солнце каждый день клюет
На удочку мою.

А я веду его, веду
Весь день по небу, но -
Под вечер, заглотав звезду,
Срывается оно.

И скоро звезд моих запас
Истрачу я, рыбак.
Эй, берегитесь! В этот час
Охватит землю мрак.

1919

 

ГАЗЕТЧИК

"Вечерние известия!.."
Ори, ласкай мне слух,
Пронырливая бестия,
Вечерних улиц дух.

Весенняя распутица
Ведет меня во тьму,
А он юлит и крутится,
И все равно ему -

Геройство иль бесчестие,
Позор иль торжество:
Вечерние известия -
И больше ничего.

Шагает демон маленький,
Как некий исполин,
Расхлябанною валенкой
Над безднами судьбин.

Но в самом безразличии,
В бездушье торгаша, -
Какой соблазн величия
Пьет жадная душа!

1919

 

СТАРУХА

Запоздалая старуха,
Задыхаясь, тащит санки.
Ветер, снег.
А бывало-то! В Таганке!
Эх!
Расстегаи - легче пуха,
Что ни праздник - пироги,
С рисом, с яйцами, с вязигой...
Ну, тянись, плохая, двигай!
А кругом ни зги.
- Эй, сыночек, помоги!

Но спешит вперед прохожий,
Весь блестя скрипучей кожей.
И во след ему старуха
Что-то шепчет, шепчет глухо,
И слаба-то, и пьяна
Без вина.

Это вечер. Завтра глянет
Мутный день, метель устанет,
Чуть закружится снежок...
Выйдем мы, - а у ворот
Протянулась из сугроба
Пара ног.
Легкий труп, окоченелый,
Простыней покрывши белой,
В тех же саночках, без гроба,
Милицейский увезет,
Растолкав плечом народ.
Неречист и хладнокровен
Будет он, - а пару бревен,
Что везла она в свой дом,
Мы в печи своей сожжем.

1919

* * *
Как выскажу моим косноязычьем
Всю боль, весь яд?
Язык мой стал звериным или птичьим.
Уста молчат.

И ничего не нужно мне на свете,
И стыдно мне,
Что суждены мне вечно пытки эти
В его огне;

Что даже смертью, гордой, своевольной,
Не вырвусь я;
Что и она - такой же, хоть окольный,
Путь бытия.

1920

 

* * * 

Слепая сердца мудрость! Что ты значишь?
На что ты можешь дать ответ?
Сама томишься, пленница, и плачешь;
Тебе самой исхода нет.

Рожденная от опыта земного,
Бессильная пред злобой дня,
Сама себя ты уязвить готова,
Как скорпион в кольце огня.

1921

 

* * * 

Слышать я вас не могу.
Не подступайте ко мне.
Волком бы лечь на снегу!
Дыбом бы шерсть на спине!

Белый оскаленный клык
В небо ощерить и взвыть -
Так, чтобы этот язык
Зубом насквозь прокусить...

Впрочем, объявят тогда,
Что исписался уж я,
Эти вот все господа:
Критики, дамы, друзья.

1921

 

НЕВЕСТА

Напрасно проросла трава
На темени земного ада:
Природа косная мертва
Для проницательного взгляда.

Не знаю воли я творца,
Но знаю я свое мученье,
И дерзкой волею певца
Приемлю дерзкое решенье.

Смотри, Молчальник, и суди:
Мертва лежит отроковица,
Но я коснусь ее груди -
И, вставши, в зеркальце глядится.

Мной воскрешенную красу
Беру, как ношу дорогую. -
К престолу твоему несу
Мою невесту молодую.

Разгладь насупленную бровь.
Воззри на чистое созданье,
Даруй нам вечную любовь
И непорочное слиянье!

А если с высоты твоей
На чудо нет благословенья. -
Да будет карою моей
Сплошная смерть без воскресенья.

1922